Рюрикович (СИ) - Калинин Алексей - Страница 42

— Всё-таки я попрошу вас быть с ним помягче. Иначе я буду вынужден откланяться и оставить вас. Мне неприятно видеть, как вы пытаетесь с высоты своего социального положения принизить будущего коллегу по учебной скамье. Завтра мы все станем равны, и все родовые различия уйдут на три года прочь. Так что лучше нам начать привыкать разговаривать на равных. Не стоит отпускать насмешки в адрес тех, чьё положение вам кажется немного ниже. Жизнь… она такая штука, что в любой момент может всё измениться. И если вы продолжите свои попытки унизить моего товарища, то будете делать это уже без меня.

— Ого, а вот это уже страшная угроза, — захлопала глазами Бесстужева. — Не совсем понимаю, чем мы обидели вас, царевич, но постараемся дальше этого не делать.

— Я тоже постараюсь! — Карамзина приложила руку к груди. — И даже на Собакину не буду озираться с такой частотой, как это делает одна царская особа. Скажите, а вы пригласили её на танец потому, что она приходится дальней родственницей Малюте Скуратову? Или с какой-то другой целью?

Я покачал головой:

— Не из-за клана Скуратовых. Пусть они и сильны, но я вовсе не знал об их родстве. Почему я пригласил? Потому что хотел увидеть в ваших глазах ревность, милые девушки!

— Ну вот, просили не издеваться над Годуновым, а сами насмехаетесь над двумя беззащитными девушками, — фыркнула Бесстужева.

— Да-да, и ведь ни капли стыда в красивых глазах, — поддакнула Карамзина. — А могли бы и пожалеть девушек, чьи сердца почти что сражены вашей храбростью и учтивостью.

Они пустились в атаку на меня и неизвестно, чем бы закончилась эта словесная дуэль, но в этот момент подошли Годунов и тот самый аристократ, который предоставил для поединка силовой щит.

— Дорогие княгини, позвольте представить вам нашего общего знакомого, — проговорил Годунов, показывая глазами на дворянина. — Князь Курбский, Андрей Михайлович. Впрочем, вы могли его видеть на недавном… кхм… событии.

— Да, я рада познакомиться, князь, — проговорила Бесстужева, протягивая руку так, что непонято — для поцелуя ладонь протянута или для рукопожатия.

— Княгиня Екатерина Семёновна Бесстужева, — взял на себя представление знакомой Годунов.

— Рад познакомиться, — пожал руку Курбский.

Бесстужева ничем не показала, что слегка разочарована рукопожатием. Ну да, Годунов бы на месте Курбского обязательно коснулся губами надушенной кожи пальцев.

— Спасибо за подаренное удовольствие наблюдать за вашей работой, — точно также протянула руку Карамзина.

— Княгиня Ирина Николаевна Карамзина, — отрекомендовал её Годунов.

— Ну что вы, там как таковой работы и не было. Царевич полностью обезопасил поединок, — Курбский точно также пожал руку Карамзиной и повернулся ко мне. — Весьма счастлив, что оказался вам полезен. Пусть мои услуги и пропали даром.

— Ну что вы, ваши услуги были неоценимы. Мне просто повезло сделать первый ход. Если бы я чуть задержался, то мои оппоненты могли бы выпустить пару зарядов. А ледяные и огненные выстрелы вряд ли кому придутся по вкусу, — ответил я с небольшим поклоном.

И в этот момент снова едва удержался от вздрагивания — опять уколол признак близкой угрозы.

— Невелика победа задействовать ведарские навыки против обычных людей, — послышался за спиной низковатый голос. — Вот если взять знающего человека, то вряд ли получится потом бахвалиться на пустом месте! Герой не тот, кто громко говорит о себе, а кто заявляет о себе поступками. Иначе же данный человек трус и пустозвон…

Что? Опять? Да передохну ли я хотя бы полчасика?

«Честь и достоинство никогда не должны мешать ведарю побеждать порождения Бездны. У Бездны нет таких понятий, поэтому и ведарю следует засунуть их подальше»

Кодекс ведаря

Я повернулся и чуть ли не столкнулся нос к носу с тем самым молодым черноволосым человеком, которого заприметил раньше. Его глаза насмешливо щурились, глядя на меня, но улыбкой на губах и не пахло.

Идеально ровный пробор, отглаженный костюм, кипенно-белая сорочка, заколка на галстуке посверкивает бриллиантами. Прямо картинка журнала «Молодые мажоры». Для антуража не хватало дорогущей машины, не менее дорогой эскортницы и волн океана за спиной.

И он почему-то искал со мной ссоры.

— Я не был представлен вам. Но зато вижу, что вы посмели представить меня себе в дурном свете, — произнес я. — Есть ли основания для этого?

— Основания есть. Я вижу, что все ваши выходки призваны заявить о себе, как о главном забияке Царского училища. Но мне это не нравится, — произнес черноволосый.

— Извольте представиться, сударь, если начали первым разговор, — проговорил я со вздохом. — Или вам незнакомы правила поведения в приличном обществе?

— Правила приличия мне как раз и знакомы, что не могу сказать про вас! Представиться? Что же, могу и представиться. Криштоф Батори, сын Иштвана Батори, графа Темешвара, палатина Венгрии и воеводы Трансильвании.

— Что же, Криштоф Батори, чем обязан вашему недовольству? — я попытался дать шанс графскому сыну исправиться и уйти от ожидаемого ответа. — Может быть обычное недоразумение стало результатом вашего негодования?

Да, я всегда даю шанс. Всегда…

— Никакого недоразумения. Я привык доверять своим глазам и могу утверждать, что вы воспользовались своими знаниями и умениями, чтобы представить двух дворянских детей в негативном свете. Вы вызвали их на нечестный поединок и теперь стоите с видом победителя. Но такие фокусы могут пройти только с плохо обученными людьми. Человек, привыкший держать оружие с детства, не позволил бы вам так себя вести!

Этот сын графа явно напрашивался на хорошую взбучку. И что-то мне подсказывало, что даже если бы не было нашей дуэли с боярскими детьми, то он нашел бы другой повод.

И что-то с этим молодым человеком было не то. Нет, моё чутьё пока ещё никогда меня не подводило. Какая-то черная аура шла от него. И чем ближе он становился, тем больше эта аура ощущалась.

Мне в один миг даже захотелось использовать Знак Таура, чтобы отбросить его от себя!

— Скажите, вы один напрашиваетесь на дуэль? Или вас будет больше? — устало вздохнул я.

— Что? — он явно не ожидал такого быстрого развития событий.

— Князь Курбский, вы позволите ещё раз воспользоваться вашим силовым куполом? — взглянул я на нового знакомца.

— Безусловно, всегда к вашим услугам, — чуть поклонился он.

— Тогда не будем тянуть кота за хвост… Криштоф Батори, сын графа Темешвара, скажите, вы один хотите упрекнуть меня в трусости? Или за вашей спиной кто-то дожидается своей очереди? — я посмотрел в зал.

Заинтересованные абитуриенты потихоньку начали подтягиваться ближе.

— Нет, я один. И это моё мнение! Вы дрались нечестно! Впрочем, вы сделали это на первой дуэли, и повторили на второй. Вы никого не разочаровали в ожиданиях, — хмыкнул Криштоф.

Нет, он совершенно точно напрашивался на трёпку. И я был прав, когда подумал, что так или иначе, но он бы до меня докопался.

— Царевич, вы вовсе не обязаны… — взяла меня за руку Бесстужева. — Это прямая провокация. Даже мы с княгиней себе такого не позволяли…

— Да-да, послушайте женщину, чтобы потом пошла молва, что царевич прячется за женской юбкой, — тут же подхватил Батори.

— Господин Батори, не стоит пытаться вывести меня из себя, — мягко улыбнулся я в ответ. — И так много сказано, чтобы понять ваши намерения. Идемте же! Если у вас так чешутся зубы, то я буду рад позволить им вволю попрыгать по асфальту!

— А я давно не слышал хруста костей ведарей, — кивнул нахал. — Идемте, я буду рад снова услышать любимую музыку.

Каков же наглец! Вот ведь знает, что я могу прямо тут согнуть его в бараний рог, а всё пытается корчить из себя крутого.

Или специально выводит меня из себя? Знает ведарские повадки, ведарские возможности, но не боится их, а наоборот — вызывает их на себя!

Ну что же, со стратегической точки зрения он прав. Если сейчас одержит победу над недавним победителем двух не самых слабых противников, то сразу же станет альфа-самцом. И будет крут до невозможности.