Рюрикович (СИ) - Калинин Алексей - Страница 47

— Что же, нашей общей целью станет недопущение исполнения пророчества. Это и в ваших интересах, Ваше Величество…

— Да! И я со своей стороны задействую иные каналы… Но и вы постарайтесь сделать всё, чтобы комар носа не подточил.

— Не извольте сомневаться, Ваше Величество. Всё будет исполнено. Теперь у меня появилось гораздо больше интереса к смерти вашего брата… Всего доброго, Ваше Величество. Надеюсь, что в следующий раз мои новости будут хорошими.

С этими словам собеседник старшего сына царя отключился.

«Женщины не должны стоять на дороге ведаря! Лежать — могут!»

Кодекс ведаря

Добравшись до дома, я позвонил Годунову. Сказал, что проблема решена и насчёт неё можно не волноваться. Тот начал причитать, что я ранен и вообще подлежу госпитализации. Я сразу же пресёк все причитания. Сказал, что мне нужно просто отдохнуть и не париться насчёт меня.

Также попросил его навестить место обитания сына графа Батори. Желательно вместе с полицией и ведарями. Что-то мне подсказывало, что там не всё так просто. Не зря же вампал принял облик молодого аристократа. Вряд ли сам аристократ был вампалом — подобное оборотничество нельзя скрыть. По любому слухи просочились бы к ведарям, а самого сына графа тогда никуда не пустили бы. Закрыли бы где-нибудь в высоченной башне и жил бы там оборотень до скончания века, или до тех пор, пока его благодетель не умрёт.

Годунов сказал, что немедленно выезжает к Батори, а потом тут же вернется домой. Я только хмыкнул в ответ. Мне нужно было восстановить силы.

Я начал раздеваться, чтобы умыться, когда в комнату постучали.

Чего там ещё? Очередное испытание? Или Омут открылся на пороге, а оттуда выползли вежливые существа?

В любом случае, пока не открою — не узнаю. Можно было вызвать Тычимбу, но не хотелось дергать слугу по пустякам. Я сделал несколько шагов и открыл дверь. На пороге стоял водитель Михаил Кузьмич.

— Добрый вечер, — сказал я. — Вы что-то хотели?

— Господин, вы прибыли без мотоцикла… — замялся водитель. — Что-то случилось? Он сломался?

Я вздохнул. Прошел до кошелька и вытащил оттуда пять тысяч рублей:

— Не могли бы вы передать эти деньги Гавриле? К сожалению, с его мотоциклом случилось несчастье, и он вряд ли подлежит восстановлению.

— Ох ты… А с вами всё в порядке? — взгляд водителя скользнул по моему торсу. — Я всё выскажу этому инноватору! Ух уж я ему задам! Чуть господина не ухайдакал!

За исключением пары синяков от приземления на чердак дома, других повреждений на теле не наблюдалось, поэтому Михаил Кузьмич облегчённо выдохнул.

— Нет-нет, мотоцикл был шикарен, но вот водитель… В общем, это я разбил мотоцикл и готов возместить ущерб. Вот, возьмите. Надеюсь, что этого хватит.

Взгляд Михаила Кузьмича снова уперся в деньги. Он поколебался, а потом спросил:

— А остов от мотоцикла остался?

Я припомнил, что когда проходил мимо горящего дома, то обратил внимание на остатки мотоцикла. Вроде бы что-то осталось. Не могу сказать, что остов неповреждённый, но он был.

— Да, остался, — пожал я плечами. — Сдать на металлолом можно.

— Тогда вот, — Михаил Кузьмич аккуратно вытащил из моей руки около тысячи рублей, а остальные оставил. — Этого должно хватить. Больше не надо, Гавриле и этого будет много!

— Да? — я с сомнением посмотрел на Михаила Кузьмича. — Там весьма серьезные повреждения.

— Ничего, — отмахнулся Михаил Кузьмич. — Гаврила и не из таких аварий свою мотоциклетку восстанавливал. Главное, чтобы остов был, а всё остальное он прикрутит и приварит.

— Ну что же, тогда ладно, — пожал я плечами. — Пусть не обижается на нас. Так получилось.

— Я уверен, что так нужно было сделать, чтобы всё было правильно. Извините, Иван Васильевич, а где господин Годунов? С ним всё в порядке?

— Да, всё хорошо, — кивнул я в ответ. — Чуть позже появится.

— Тогда это… не изволите ли вы принять баньку? Мы истопили её на случай, если вы вернётесь рано со своего приёма. Она достаточно натоплена, так что…

Баньку?

Ё-моё, вот чего я не ожидал сейчас, так это баньку!

Я кинул взгляд на кровать — умыться и бухнуться спать? Или прогреть усталые мышцы и утром встать, как новенький?

— А веники какие? — спросил я.

— Дубовые! — ухмыльнулся водитель.

— Тогда решено! Сейчас же иду! — кивнул я. — Когда Годунов вернётся, то пусть тоже заваливается в баню. Прогреться сейчас очень не помешает.

— Будет сделано, Ваше Величество! — радостно ответил Михаил Кузьмич. — Тогда сейчас распоряжусь насчёт чистого белья и полотенца. В баньку вас препроводить?

— Не стоит. Я и сам дойду. Куда идти?

— А вот за поместьем налево. Не ошибетесь, — с этими словами довольный водитель усвистал прочь.

В этот момент позвонил Годунов. Он взволнованно сообщил, что в поместье Батори все оказались связаны. Теперь этим занимается полиция, ведари нашли следы вампала, а мне надлежит явиться для дачи показаний в местное отделение.

Я сказал, что появлюсь там завтра, после торжественной части, а сегодня отправлюсь в баню, чтобы смыть остатки трудного дня. И также рекомендую поступить и Годунову. На это напарник ответил, что баня — это для нижнего сословия, а настоящие аристократы потеют исключительно в саунах. На подобное умозаключение я отправил его в баню в фигуральном смысле, а сам пошел в баню в смысле буквальном.

Выйдя из поместья в прохладную ночь, я прошел по указанному пути. Ноздрей коснулся сладковатый дымок горящих березовых дров.

— Господин желает совершить омовение? — раздался негромкий голос Тычимбы.

— Да, расслабиться не помешает…

— Тогда я буду рядом и в случае чего — предупрежу об опасности.

— Хорошо, Тычимба… Жаль, что ты сам не можешь ощутить всю прелесть бани, — покачал я головой.

— Ничего, я поверю вам на слово, — в голосе Тычимбы послышалась усмешка.

Я пожал плечами и вошел в предбанник. Тут пахло смолистым деревом, сухими листьями, и доносился мятный аромат. О, вон и чуть дымящийся самовар обнаружился на столе, рядом пироги и две чашки. Красота! На лавке лежало чистое бельё, полотенце и кусок мыла.

Из-за закрытой двери тянуло влагой и паром. Я даже поёжился, предвкушая тепло, горячий пар, потение и обливание холодной водой…

Но, сначала дань традиции, чтобы всё было нормально и без возможных происшествий. Сначала я отломил кусок мыла и положил его в сторонку на полочку, потом постучал в парную и негромко произнес:

— Банник-банник в дом к тебе прошусь, от зла защищусь. Твои правила знаю, их заклинаю! Гостя прими по чину да по совести. Нашли не беды, а благости! Ключ, замок!

На это ничего не услышал, но и уже хорошо — если бы выстрелил камень или раздалось шипенье в ответ, то можно было и не заходить. Пара банник не дал бы, а вот несколько травм мог бы и нанести, камнем стрельнуть или кипятком ошпарить. Ну, мне попался банник с добрым сердцем, поэтому я неспеша начал раздеваться, предвкушая хороший пар…

Да уж, баня — это одно из самых приятных и оздоровительных удовольствий, которое можно испытать. Восторг от этого процесса ощущается на нескольких уровнях — физическом, эмоциональном и даже духовном.

На физическом уровне идет тепло и расслабление. Когда входишь в парную, тебя окутывает густой, теплый пар, который мгновенно проникает в тело, расслабляя мышцы и суставы. Чувствуешь, как напряжение и усталость покидают тебя, уступая место приятному ощущению тепла.

Затем происходит очищение и обновление. Поры кожи открываются, начинается интенсивное потоотделение, с которым из организма выводятся токсины. Кожа становится мягкой и гладкой, ощущается, как она начинает дышать.

А потом следует лёгкость в теле. После нескольких минут парения, когда ты выходишь из парной и окунаешься в воду проруби или обтираешься снежком… Да просто выливаешь на себя ушат ледяной воды — по телу разливается волна бодрости и свежести. Тело словно обретает новые силы и энергию.