Паладин развивает территорию! Том IV (СИ) - "Greever" - Страница 34

Полицейские улыбались во все тридцать два зуба, видя своего господина, а тот ухмыльнулся в ответ, явно узнав их, чему они были рады ещё больше.

Оба в прошлом являлись рыцарями и были одними из тех, кто оборонял Литлрок, где один потерял правую руку, а второй ногу и теперь опирался на металлический протез, сделанный дворфами.

Виктор, конечно же, помнил лицо каждого своего солдата и даже помнил их имена, а также дни рождения.

Как для мага ему было это несложно, просто никому из дворян такое не пришло бы в голову, ведь, по их мнению, в этом нет никакого смысла, однако лорд старался подражать Александру Македонскому, который, по заметкам историков, помнил имена трёх тысяч своих солдат.

Полицейские, переведя взгляд на шерифа и заметив его суровый взгляд, быстро приняли серьёзное выражение лица и толкнули заключённого вперёд в клетку, куда они его швырнули с силой, а после заперли дверь.

Виктор никуда не торопился и сидел, расслабившись, на троне, опершись на правый локоть и потирая свой подбородок, время от времени проводя пальцем по шраму на левой щеке.

Ещё через минуту в помещение вошла явно заплаканная женщина лет сорока с девочкой лет пятнадцати под руку и, пройдя через весь зал, они обе, встав у перегородки, поклонились герцогу.

Губернатор жестом пригласил их за трибуну, и только теперь заговорил Виктор, глядя на кареглазую девочку с каштановыми волосами.

Одетая в серое платье в пол, она явно была простолюдинкой, а женщина в похожей одежде с платком на голове и измождённым лицом, скорее всего, являлась её матерью.

Девочка казалась какой-то отрешённой. Она не плакала и даже не подавала никаких эмоций, словно её тут и нет, что заставило Виктора напрячься, потому что вся эта ситуация и так сильно злила его.

— Тебя зовут Мори, и тебе пятнадцать лет? — спросил лорд, на что девочка кивнула, а её мать тут же залепетала, словно боялась, что её дочь обвинят в неподобающем отношении к дворянину.

— Мой лорд, она больше не может говорить, и как мы ни старались, и каким бы врачам и магам ни показывали, Мори больше ни с кем не говорит.

Виктор жестом руки остановил женщину, и так понимая, что с ней случилось.

Он перевёл взгляд на заключённого.

— Ты изнасиловал девочку в моих владениях, и, как сообщают люди, хвастался в таверне, что она тебя на это совратила своим поведением и откровенной одеждой, это правда?

Арестованный, по имени Силка, довольно крупный мужчина с рыжими волосами и квадратным лицом с носом картошкой, одетый в довольно дорогой костюм, явно был торговцем и точно не бедствовал, что злило лорда ещё больше.

В этом мире при наличии ресурсов и власти изнасилование можно было списать на неподобающее поведение пострадавшей женщины: не так одета, не так посмотрела, не то сказала и так далее.

Конечно же, Виктор, как отец четырёх дочерей, не мог и не собирался такое принимать.

Силка даже не чувствовал за собой особой вины, и появление герцога, наоборот, говорило ему, что всё будет хорошо, ведь, по его мнению, аристократы делают то же самое, что и он, просто им даже оправдываться не приходится, поэтому, поднявшись со своего места, поклонился лорду.

— Милорд, эта девушка шла ночью по району Поля Чудес. Что бы ей там делать, ежели не искать себе мужчину? Вот чего я и подумал и даже бросил ей серебряную монету, — сообщил он.

Насколько знал Виктор, в борделях Поля Чудес услуги проституток стоили около пяти серебряных монет, а уличных девушек в городе просто не было, так как это было запрещено его указом.

Все бордели платили налоги, а также ежемесячно должны были проводить бесплатную диспансеризацию персонала. Таким образом лорд старался избежать распространения болезней, а также проследить за тем, чтобы девушек не вовлекали в работу насильно, за чем также следила полиция.

Совсем отказаться от проституции было просто невозможно, поэтому лорд решил узаконить её.

Сейчас же, слушая такие наглые слова от человека, который точно знает, что в Балтес нет уличных проституток, Виктор был просто в ярости и с трудом сдерживался, чтобы не убить его на месте.

Герцог, немного успокоившись, обратился к присутствующим людям.

— Вы также считаете, что Мори виновата, что посмела гулять вечером в районе Поля Чудес? — спросил он и наблюдал, как кто-то кивает, а аристократы и вовсе усмехаются, потому что с ними такого суда не могло произойти вовсе.

Выждав какое-то время, лорд посмотрел на девочку и, поднявшись с трона, направился к ней.

Подойдя вплотную, Виктор слушал всхлипывание матери Мори, а также наблюдал за безразличием самой пострадавшей.

Для неё, по сути, жизнь кончена. Она не сможет выйти замуж, и теперь ей действительно заказана дорога в бордель, где та сможет найти себе хотя бы покровителя.

В деревню ей возвращаться также нельзя, ведь там над ней будут смеяться и даже издеваться из-за случившегося с ней, и в результате она, скорее всего, покончит с собой.

Силка не просто изнасиловал её. На самом деле, он отнял у неё жизнь, и такое нельзя было прощать.

Виктор, протянув руку, взял девочку за подбородок и поднял так, чтобы увидеть её карие глаза, и обратился к своей горничной, сидевшей в кресле рядом с Мирандой.

— Лулу, у нас есть место для ещё одной горничной? — спросил он.

Весь зал вздохнул, набрав полную грудь, ожидая, чем кончится это представление.

Попасть во дворец герцога — это уже не мечта простолюдинов, как было с бароном или виконтом. Теперь это была мечта даже баронесс и виконтесс, а может, даже графинь из разорившихся семей.

Даже шериф Баркли мог лишь мечтать, чтобы одна из его дочерей попала во дворец самой простой горничной, ведь это открывало путь к перспективному замужеству для девушек, чем бы они ни занимались до этого и какая бы ни была репутация.

Мать Мори, стоявшая рядом с дочерью, забыла, как дышать, ожидая ответа Лулу.

Старшая горничная подскочила со своего места и со свойственной ей детской непосредственностью кивнула, а затем громко залепетала.

— Конечно, есть, мой господин, для такой девочки обязательно будет самое лучшее место! — гордо заявила она, глядя на всех присутствующих свысока.

Виктор усмехнулся и, видя блестящие глаза девочки перед собой, кивнул ей, отчего та истошно закричала на весь зал, словно её резали раскалённым ножом.

Мори рухнула на пол и зарыдала так громко и так отчаянно, что даже Виктор немного растерялся, однако, быстро опомнившись, закрыл девочку своей аурой и начал постепенно подавлять её, пока она не уснула.

Мать девочки начала ползать по полу перед лордом, целуя его сапоги и рыдая громче своей дочери, отчего Виктору стало не по себе, и он также усыпил её.

Приказав полицейским отвести женщин домой, лорд под ошарашенными взглядами присутствующих и журналистов, которые забыли, что должны всё записывать, обернулся к губернатору.

— Силка четвертовать, голову посадить на пику при въезде в Балтес! Установите под ней доску с пояснениями того, почему это случилось.

Отдав приказы, лорд кивнул Миранде и Лулу, которые также вышли из ступора, и они все вместе пошли на выход, игнорируя ошарашенного арестованного, который, словно рыба вне воды, ртом хватает воздух.

Сегодня у Виктора было слишком много дел, а этот инцидент был лишь показательным прецедентом, чтобы другим было неповадно.

Глава 320

Быть монархом — значит думать обо всем

Во дворце, где расположился император со своей свитой, в обеденном зале Леорик завтракал с десятком ближайших своих людей, а также двумя жёнами, прибывшими на территорию в последние несколько дней.

Такрит, одетый в красивый белый мундир, украшенный небольшим количеством украшений, молча поглощал еду перед собой.

Гости были очень благодарны монарху за приглашение, так как завтрак с императором имел даже больше значения, чем ужин с ним.