Паладин развивает территорию! Том IV (СИ) - "Greever" - Страница 41

Выслушав Крейна, он вновь обратился к нему.

— Мне нужны эти вещи и нужны прямо сейчас! — после этих слов Морисон распространил ауру легендарного рыцаря, которая придавила Пелоса, и он лицом ударился об землю, а затем продолжил утопать в ней, пока герцог не рассеял свою ауру.

Граф заскулил, выплёвывая землю изо рта.

— Я… я добуду их для вас… Дайте время!

Лимарий без интереса слушал оправдания человека перед собой и сохранял ему жизнь только из-за обещания Мионы, а также возможной печати на хранилище, где могла потребоваться кровь потомка Крейнов.

— Даю срок до конца собрания всех рас. Не добудешь их к тому времени, я обвиню тебя во всех твоих злодеяниях и казню на глазах у всех, — пригрозил герцог.

Конечно же, как сюзерен, он знал всё о своих вассалах и в любое другое время проигнорировал то, что происходит в вотчине Крейн.

Однако в данном случае речь шла о хранилище, оставшемся с мифических времён, в котором, по его информации, хранится оружие драконов, а также экипировка на целую армию, использовавшаяся в войне против демонов.

Вещи тех времён и так считались немыслимыми по силе, однако конкретно это хранилище было создано с учётом того, что вещи в нём могут пригодиться потомкам через десятки и сотни тысяч лет.

Никто не думал, что пройдут миллионы лет, прежде чем о хранилище вспомнят, но даже так был велик шанс найти в нём поистине удивительные вещи, и, если бы кто-то помимо Лимария узнал об этом, за них уже давно началась война по всему континенту.

На его удачу, ему об этом поведал сам Пелос, когда герцог выяснил обо всех его проделках и планировал использовать в своих целях.

Граф ещё не понимал, что у Морисона есть куда более важная договорённость с Мионой, и, чтобы он ни делал, всё равно умрёт, причём куда более мучительно и страшной смертью, чем мог умереть от рук герцога.

Он просто ненавидел всех этих аристократов, что мешали ему, и прорабатывал собственный план устранения их всех.

Пелос считал жителей этого мира глупыми ничтожествами, которые не понимают, что с его знаниями с Земли он легко может создать грозное оружие, способное убить любого.

К сожалению, для него из-за возможностей титула и доступа ко всем возможным благам он не торопился это реализовывать, вместо этого утопая в роскоши и реализуя свои самые тёмные желания, из-за которых в прошлой жизни и был казнён на электрическом стуле.

Пелос мог стать катастрофой для этого мира, так как помимо жестокости в его голове, как у физика-ядерщика, были действительно страшные знания.

Они с Виктором пришли в этот мир с небольшой разницей по времени, и оба оказались в семьях графов, и оба являлись наследниками титулов.

Однако Виктору достался более тяжёлый старт, а также он являлся по своей натуре добрым человеком, который не мог смотреть на несправедливость, происходящую вокруг него.

Двое пошли разными путями, и каждый получал от этого мира удовольствие по-своему, а герцог, к тому же, сильно ушёл вперёд в плане развития силы и своей территории.

У Пелоса, с другой стороны, не оставалось времени, чтобы изменить свою судьбу и нагнать герцога Леомвиль в развитии, чтобы хоть как-то повлиять на будущее этого мира.

Три меча в лице Морисона, Мионы и Виктора висели над его шеей, готовые оборвать его жалкую жизнь, и один из них обязательно заберёт её, как бы тот ни старался избежать этого.

* * *

Виктор понятия не имел, что происходит у него под носом, потому что для этого существовали «мертвецы», которые теперь в полном составе перешли в его подчинение.

Лорд получил под своё командование почти три тысячи таких агентов и ещё больше двадцати тысяч рыцарей, которых он планировал очень скоро начать тренировать по своей методике.

Учитывая солдат вассалов, в данный момент герцог мог собрать армию почти в сто тысяч человек, и это только опытных бойцов, а учитывая, что можно было набрать ещё и ополчения, армия могла расшириться до полумиллиона.

Конечно, это были бы абсурдные войска, способные максимум нести на себе грузы, как вьючные животные, однако дворяне таких использовали в качестве массовки, зачастую выдавая за полноценных солдат, чтобы не терять действительно полезных рыцарей.

Виктор это хорошо понимал, но ему было всё равно. Он планировал потихоньку избавиться от войск вассалов, но для этого требовалось, чтобы аристократы сами этого захотели, а он не очень хорошо понимал, как это сделать.

Сегодня лорд как раз собирался заняться распределением «мертвецов», а также хотел назначить встречи с капитанами рыцарей, чтобы начать их тренировку, однако этому не суждено было случиться, так как этот день выпал на выходной.

В его доме выходной теперь являлся важнейшим днём, и, чтобы ни происходило, Виктор обязан был проводить его с семьей.

Лёжа на толстом ковре в гостиной, он играл со своим младшим сыном Александром, которого держал на вытянутых руках над собой, пока все остальные его дети носились по комнате с криками, от которых мог оглохнуть кто угодно.

Почти все жёны, кроме Шоны и Линеи, также присутствовали здесь и, уже привыкшие к этому балагану, сидели в дальней части на диванчике и креслах у больших окон, выходящих на двор, где росли деревья и красочные цветы.

Вокруг них суетились горничные, которые подносили чай и сладости, а также демонстрировали какие-то украшения в шкатулках, доставленные из ювелирных магазинов или с аукциона.

Виктора всё это было малоинтересно, и на самом деле в своей прошлой жизни он и детей не особо любил, и даже не стремился завести их, однако теперь всё было по-другому.

Дети теперь являлись неотъемлемой частью его жизни, а также частью его планов на будущее, где каждому из них отведена своя роль.

В шуме детских криков и женских разговоров лорд услышал звук открывающихся дверей, а следом увидел идущую в его сторону Шону в приталенном зелёном платье.

Девушка явно решила насладиться нарядами, пока ей вновь не пришлось надеть что-то более свободное, когда её ребёнок даст о себе знать.

Виктор, наблюдая за ней, быстро понял, что он опять в чём-то провинился, но уже был рад, что это не очередная беременность.

Шона, подойдя ближе, встала прямо над ним и высокомерно смотрела на него сверху вниз, пока лорд не обратил на неё внимания.

Остальные женщины даже не реагировали на происходящее, считая свой разговор более увлекательным, а дети и вовсе, ничего не замечая, гонялись друг за другом или за питомцем Рагнара.

Шона, видя, что теперь внимание мужа сосредоточено на ней, наконец заговорила.

— Ты ничего не забыл? — спросила она.

Виктор удивлённо посмотрел на девушку, пытаясь вспомнить дни рождения своих жён, их родственников и любые знаменательные вещи, которые должен помнить мужчина, по мнению женщины.

Однако ничего из этого не подходило, и он замотал головой, давая понять, что не понимает, о чём речь.

Шона с надменной ухмылкой заговорила вновь.

— Ты просил отца отправить корабли в пустоши, и уже прошло два года, как они там!

Виктор даже замер на секунду, потому что совершенно забыл о торговом маршруте, который предполагалось проложить по территории Парфо.

«Чёрт! Они что, всё это время ждали меня там? Как они выжили? Граф содержал их за свой счёт?»

Шона, словно поняв его мысли, бросила на него два листка бумаги, которые Виктор, положив сына себе на грудь, взял со своего лица.

На одном была нарисована карта и указан населённый пункт, а на втором — расходы на содержание кораблей и людей от графа Брент.

Девушка начала пояснять, прежде чем её муж успел задать вопрос.

— Рыбаки построили там деревню и даже перевезли часть своих семей. У кого-то даже родились дети, пока ты непонятно чем занимался! — самодовольно заявила она.

Виктор протянул руку наверх и своей аурой, словно невидимой рукой, начал тянуть Шону к себе, пока она не оказалась на коленях, а её лицо в нескольких сантиметрах от него.