"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Ангел Илья - Страница 23

Раиса Александровна расслабила напряженные плечи, потерла переносицу и ехидно ухмыльнулась:

— Спасибо за порыв: я оценила и… в кои веки почувствовала себя слабой женщиной!

Не смотри я в этот момент ей в глаза, решил бы, что она издевается. А так сообразил, что первая половина предложения — завуалированная похвала, а вторая озвучена для камер системы контроля и наблюдения, соответственно, ее можно пропустить мимо ушей. Или, как вариант, использовать для ответной шутки. К этому моменту мне до смерти надоело изображать молчуна, поэтому я состроил расстроенную физиономию и сокрушенно вздохнул:

— Теть Рай, я за вас и в огонь, и в воду! А вот каменные шипы, пожалуй, обойду…

Она жизнерадостно рассмеялась, перегнулась через стол, из-за чего ее грудь чуть не раздавила пока еще пустую тарелку, и растрепала мне волосы. Этот жест оказался настолько похожим на любимую ласку матушки, что у меня мгновенно испортилось настроение, а Земляничка, оказавшаяся слишком уж глазастой, напряглась:

— Что-то не так?

Пришлось придумывать удобоваримое объяснение:

— Как вам сказать? Я только что сообразил, что вы нанесли этому уроду тяжкие телесные повреждения, а значит, нарушили закон!

— Не знаю, чему тебя учили в вашей глухомани, но в цивилизованных местах права аристократов не попираются: в этом ресторане прослушивается и просматривается каждый кубический сантиметр объема, сотрудники службы безопасности едят свой хлеб не зря, значит, оскорбление Лескова услышано, моя реакция признана правомерной, а к центральному входу в «Алмаз» уже выдвинулся человечек, который донесет все вышеперечисленное до старшего группы быстрого реагирования полиции и родичей вконец охамевшей твари.

— Здорово! — «облегченно» выдохнул я и на всякий случай поделился признанием, подтверждающим прозвучавший тезис: — А у нас в глухомани я таких коротких конфликтов ни разу и не видел: только я разозлился, как трах-бах — и шип уже торчит! Это было… у-у-ух!!!

В ее глазах появилось одобрение, а с губ сорвался мотиватор для юноши моих лет:

— Сосредоточишься на развитии своего Дара — всего лет через восемь-десять сможешь формировать заклинания так же точно и быстро!

Не успел я продемонстрировать «появившийся энтузиазм», как Зыбина жестом попросила меня помолчать, приняла чей-то звонок и расфокусировала взгляд, вероятнее всего, уставившись на какую-то картинку, появившуюся в МДР. Монолог невидимого собеседника слушала молча, но мстительное удовлетворение, появившееся в ее глазах на первой же минуте разговора, и ладонь, сначала накрывшая, а затем ободряюще сжавшая мое предплечье, заставили подобраться.

Пребывать в напряжении пришлось порядка семи-восьми минут. А потом Раиса Александровна по-армейски коротко заявила, что все поняла, кому-то что-то передаст и все решит, сбросила вызов и переключилась на меня:

— Ну что, племяш, готов рулить в столицу прямо сейчас?

Я отрицательно помотал головой:

— Неа: перед отъездом из Рязани мне надо раздать долги…

— А некому из раздавать, милок! — дурашливо хихикнула она, немного помучила меня молчанием, а затем посерьезнела и выдала официальную версию реакции Александра Всеволодовича на драку в моем жилом блоке: — Просмотрев запись с камер видеонаблюдения в твоей комнате и ряде других помещений школы-интерната, батюшка написал заявление в полицию и присовокупил к нему требование прислать вместе с нарядом дежурного менталиста. Тот, конечно же, прибыл и провел полноценный допрос Игната Чиркова, в результате чего и он, и его младший брат, и вся их шайка-лейка, и прикрывавший их директор были арестованы, отправлены в изолятор временного содержания и вскоре предстанут перед судом!

— Так, стоп! — дождавшись первой же паузы в монологе, воскликнул я. — А Прыща-то за что? Он в драке не участвовал.

— Прыщ — это, как я понимаю, Чирков-младший? — уточнила она, а после того, как я утвердительно кивнул, заледенела взглядом: — Согласно протоколу ментального допроса, этот мелкий уродец так сильно обиделся на Ледицкую за унизительное наказание, что решил подкараулить ее у выхода из медблока, прирезать и уйти в бега! Нож, которым он планировал совершить убийство, нашли, совсем не чистосердечное, но все-таки признание имеется, так что он, считай, уже загремел в колонию для несовершеннолетних преступников.

— Интересно, а у него были хоть какие-то шансы уйти в тину? — спросил я, решив воспользоваться представившейся возможностью и окончательно выяснить, чем мне грозит существование полицейских каналов МДР.

«Тетушка» утвердительно кивнула:

— Да. И очень неплохие, ведь ему, как и тебе, пока тринадцать, а значит, в базах данных силовых структур нет ни его фотографии, ни аурных меток, ни оттисков пальцев.

— Как это «нет»? — «удивился» я. — Он ведь беспризорник, следовательно, мог попасть в школу-интернат только после «знакомства» с сотрудниками транспортной полиции или их коллег из…

— Лют, в Российской Империи порядка полутора тысяч городов, а мелких населенных пунктов, всевозможных дорог, промышленных предприятий и других объектов инфраструктуры вообще видимо-невидимо! Для того, чтобы обезопасить четыреста сорок с лишним миллионов человек, требуется создать достаточно плотную сеть камер видеонаблюдения и оцифровать информацию по каждому гражданину далеко не самой маленькой страны на планете. Как, по-твоему, это реально сделать одномоментно?

— Неа.

— Вот сотрудники соответствующего отдела министерства внутренних дел и решают эту проблему по частям: на самом первом этапе установили камеры в крупных городах и «оцифровали» преступников, совершивших особо тяжкие преступления. Затем к получившемуся зародышу будущей СРЛ добавили картинки с городов помельче, а в базу данных залили информацию о военнослужащих. В настоящее время в работе трассы имперского значения и взрослое население страны. Ну, а вас, подростков, «оцифруют» самыми последними, ибо вы, конечно, нереально опасны, но есть дяденьки и тетеньки не в пример круче!

Я изобразил ребенка, то есть, восхитился масштабу решаемой задачи, покосился на ближайшую камеру видеонаблюдения, а затем поинтересовался у «тетушки», откуда она все это знает, и сразу же «прозрел»:

— А-а-а, туплю: раз в вашем роду есть школа-интернат для беспризо-…

— Не дурак! — кивнула она и взглядом показала на приближающегося официанта. — И это радует. Но голод, как известно, не тетка, поэтому давай-ка немного отвлечемся и уделим внимание отбивным под сливочно-чесночным соусом. А то я, признаться, здорово проголодалась…

…По пути из ресторана в подземный гараж «Алмаза» нам попалось три довольно крупные стайки представительниц рязанской «золотой молодежи», и я получил море удовольствия от реакции молодых девушек и женщин на госпожу Зыбину-младшую. Для начала, ее побаивались, причем абсолютно все. Поэтому здоровались, задавали вопросы из обязательной программы, а через какое-то время прощались предельно уважительно, если не сказать, льстиво. Далее, абсолютное большинство аж зеленело от жгучей зависти при любом взгляде на ее грудь, распирающую куртку, и бедра, провокационно обтянутые штанами. Ну и, в качестве вишенки на торт, ненавидели. Поэтому, угодливо улыбаясь, исходили желчью даже из-за того, что «эту тварь» сопровождал я! Естественно, после того, как мы добрались до машины, перекидали покупки из шкафчика в багажный отсек и загрузились в салон, я полюбопытствовал, чем вызвана столь своеобразная реакция женской части рязанского дворянства на нее-любимую.

Земляничка деловито сняла и положила куртку на заднее сидение, затем пристегнулась, завела двигатель и задала встречный вопрос:

— Тебе официальную версию или…?

Я не на шутку обиделся и заявил, что не делюсь чужими секретами с кем бы то ни было. Зыбина успокаивающе сжала мое левое предплечье и уточнила вопрос:

— Поверь на слово — В ЭТОМ я нисколько не сомневаюсь. А спрашивала о другом: есть версия, скажем так, парадная, а есть, скажем так, без купюр, то есть, для взрослых.