Эффект Грэхема (ЛП) - Кеннеди Эль - Страница 4

Это просто означает, что мне нужно использовать каждую возможность, предоставленную мне как игроку-женщине.

А что это значит?

Олимпийские игры, детка.

Попасть в сборную США и выиграть олимпийское золото было моей целью с шести лет. И с тех пор я работаю над этим.

Тренер открывает передо мной дверь на скамейку запасных.

— Твой отец все еще приедет в этом году, чтобы заниматься своим лагерем?

— Да, где-то на этой неделе. Сначала ему нужно немного восстановиться. Мы только что вернулись из нашей ежегодной поездки на Тахо на прошлой неделе.

Каждый год моя семья проводит август на озере Тахо, где к нам присоединяются близкие друзья и родственники. Это вращающаяся дверь для посетителей все лето.

— В этом году появились некоторые из бывших товарищей папы по Бостонской команде, и давайте я просто скажу, что каждое утро на нашем причале было много мужчин, вырубавшихся с похмелья, — добавляю я с усмешкой.

— Боже, помоги этому озеру. — Эдли полностью осознает, на какие неприятности способны папа и его товарищи по команде. Раньше он был помощником тренера Брюинз, когда отец играл за них. На самом деле, именно папа уговорил Тома Эдли возглавить женскую команду в Брайаре.

Даже если бы я хотела избежать тени моего отца, на здании снаружи написано его имя. Центр Грэхема. Благодаря его пожертвованиям команда для девочек была полностью обновлена около десяти лет назад. Новые помещения, новый тренерский штаб, новые рекрутеры для поиска лучших талантов начиная со средней школы. В течение многих лет команда была слабой по сравнению с мужской, пока папа не вдохнул в нее новую жизнь. Он сказал, что хочет, чтобы у меня была надежная команда, в которую я могла попасть, если решу посещать Брайар, когда стану старше.

Если.

Ха.

Как будто я собиралась куда-то еще.

— Что вы вообще здесь сегодня делаете? — Спрашиваю я тренера по пути в туннель.

— Дженсен попросил меня помочь ему с тренировочным лагерем.

— О черт, он начинается сегодня?

— Да, и сделай мне одолжение, скажи девушкам, чтобы они говорили потише. Это закрытая тренировка. Если Дженсен увидит кого-нибудь из вас, я буду все отрицать.

— Что вы имеете в виду, сказать девушкам...

Но тренер уже исчезает за углом, направляясь к офисам тренеров.

Я получаю свой ответ, когда захожу в раздевалку и нахожу там парочку своих товарищей по команде.

— Эй, Джи, ты торчишь здесь, чтобы посмотреть на дерьмовое шоу? — Капитан нашей команды Уитни Кормак улыбается мне со своего места на лавке.

— Черт возьми, да. Я бы не пропустила это. Но Эдли сказал нам остаться незамеченными, иначе Дженсен взбесится.

Камила Мартинес, младшекурсница, громко фыркает.

— Я думаю, Дженсен будет слишком занят, пытаясь переспорить этих питбулей с пеной у рта, чтобы заметить парочку нас, прячущихся на трибунах.

Я достаю туалетные принадлежности из шкафчика.

— Дайте мне быстренько принять душ, и увидимся там, ребята.

Я оставляю девочек в раздевалке и ныряю в душевую. Подставляя голову под теплые брызги, я задаюсь вопросом, как, черт возьми, мужская команда собирается пережить слияние Брайара и Иствуда. Это такой огромный сейсмический сдвиг в программе, и он произошел так быстро, что многие игроки оказались застигнутыми врасплох.

Колледж Иствуда был нашим соперником на протяжении десятилетий. В прошлом месяце он разорился. Фактически, закрылся весь университет. Оказывается, количество учащихся сократилось до минимума, и, по сути, единственным, что удерживало его на плаву, были некоторые спортивные программы, особенно мужской хоккей. Было ясно, что Иствуд закроется, и всем этим спортсменам чертовски не повезет. А потом появился университет Брайар, ворвавшийся, чтобы спасти положение, и выручил их, как настоящий босс. Это означает, что Иствуд теперь является частью Брайара, и это вносит немало изменений.

Их кампус в Иствуде, штат Нью-Гэмпшир, в часе езды к северу от Бостона, официально получил название Кампус Иствуда в составе Брайара. Там по-прежнему проводятся полноценные занятия, но для упорядочения ситуации все спортивные корпуса были закрыты, а эти здания планируется перепрофилировать.

И, конечно, самое главное: мужская хоккейная команда Брайара поглотила Иствудскую.

Теперь перед тренером Чедом Дженсеном стоит очень незавидная задача — взять два огромных состава и свести их в один. Многие ребята, которые были новичками в обоих университетах, потеряют свои места.

Не говоря уже о том, что все они ненавидят друг друга до глубины души.

Я ни за что на свете это не пропущу.

Я заканчиваю принимать душ, а затем переодеваюсь в потертые джинсы и майку. Я собираю мокрые волосы в хвост и мажу лицо увлажняющим кремом, потому что воздух на арене всегда сушит мою кожу.

Мои товарищи по команде ждут меня на трибунах. Они мудро решили сесть подальше от скамейки запасных, вместо этого сев слева от штрафных и несколькими рядами выше. Достаточно близко, чтобы мы могли подслушать любой непристойный разговор, но достаточно незаметно, чтобы, надеюсь, избежать внимания тренера Дженсена.

Уитни пододвигается, чтобы я могла сесть рядом с ней.

Приглушенные звуки, издаваемые детьми-переростками в туннеле, вызывают у меня возбуждение.

Сидящая рядом Камила потирает руки и смотрит на меня с неподдельным ликованием.

— Поехали.

Они появляются группами по двое и по трое. Пара второкурсников здесь, несколько старшекурсников там. Они одеты либо в черные, либо в серые тренировочные джерси. Я замечаю, что некоторые парни неловко одергивают свои рукава, морщась, как будто им физически плохо носить цвета Брайара.

— Мне вроде как жаль ребят из Иствуда, — замечаю я.

— А мне совсем не жаль, — отвечает Камила, широко улыбаясь. — Они будут развлекать нас, по крайней мере, год.

Мой взгляд скользит по льду. Не все еще надели шлемы, и мое внимание привлекает знакомое лицо. Мое сердце замирает при виде него.

— Кейс хорошо выглядит, — говорит Уитни со знающей ноткой в голосе. Это отвратительно.

— Ага, — уклончиво отвечаю я.

Хотя она не ошибается. Именно поэтому и отвратительно. Мой бывший парень глупо хорош собой. Высокий и светловолосый, со светло-голубыми глазами, которые приобретают оттенок летнего неба, когда он использует свое обаяние.

Он разговаривает со своим другом Джорданом Трэгером. Он меня не заметил, и я рада этому. Последний раз мы виделись в июне, хотя летом немного переписывались. Он хотел приехать повидаться. Я сказала нет. Я не доверяю себе рядом с Кейсом. Сам факт, что мое сердце только что глупо екнуло, говорит мне, что я поступила правильно, отказав ему этим летом.

— Боже мой, я влюбилась.

Камила отвлекает мое внимание от Кейса к другому новоприбывшему.

Ладно, вау. Он, несомненно, горяч. Грязно-светлые волосы, светло-серые глаза и лицо, которое могло бы перекрыть движение. Должно быть, он из Иствуда, потому что я никогда не видела его раньше.

У Камилы практически текут слюнки.

— Не думаю, что меня когда-либо так заводил профиль парня.

Несколько ребят сейчас разминаются с клюшками в руках, катаясь вплотную к бортам. Я просматриваю игроков, но никого из них не узнаю.

Камила наклоняется вперед и смотрит вниз.

— Кто из них Люк Райдер? — спрашивает она с любопытством. — Я слышала, Дженсен даже не хотел его видеть.

— Ага, да, он не хотел первого нападающего в стране, — сухо говорит Уитни. — Я в этом сильно сомневаюсь.

— Эй, у парня есть репутация, — возражает Ками. — Я бы не стала винить Дженсена за то, что он хочет сохранить свою команду в первозданном виде.

В ее словах есть смысл. Мы все видели, что произошло на Чемпионате мира среди юниоров пару лет назад, когда Люк Райдер и его товарищ по команде подрались в раздевалке после того, как ребята из США привезли домой золото. Райдер сломал парню челюсть и отправил его в больницу. Весь инцидент держался в строжайшем секрете, или, по крайней мере, причины, стоящие за этим. До сих пор так и не подтвердили, кто начал драку, но, учитывая, что другой игрок получил основную тяжесть травм, похоже, что Райдеру нужно было свести счеты.