Возлюбленный враг (СИ) - Грез Регина - Страница 2

Одним словом за всю мою недолгую практику в школе мне пришлось разбирать множество печальных случаев непонимания между родителями и детьми. Но самая сложная педагогическая ситуация у меня возникла, когда я познакомилась с маленьким Францем, его папой и Отто Грау - последний был при мальчике кем-то вроде гувернера.

Тогда мне казалось, что и моя собственная жизнь висит на волоске, а ведь я еще хотела кому-то помочь. Я всегда верила в чудеса, это даже необходимо, когда работаешь с детьми, ведь они так любят сказки, что и сам порой становишься сказочным персонажем на школьном празднике или в летнем лагере. Ведб и сама я не раз примеряла костюм русалки, феи и бабы-яги.

Однажды даже была в образе юной, романтичной Ассоль, так дети с удовольствием фотографировались со мной на фоне корабля с алыми парусами, что был нарисован на огромном листе картона. «Алые паруса» Александра Грина - моя любимая книга. О том, что надо всей душой верить в свою мечту, о том, что надо быть внимательнее и добрее к людям, о любви и о той единственной встрече, когда сразу же понимаешь, что ждал именно этого мгновения едва ли не всю свою жизнь.

А ведь родители мне еще и имя дали схожее с тем, что носит героиня замечательной феерии Грина. Причем, всех знакомых, кто упорно пытался меня назвать Анастасией мама всегда настойчиво поправляла: "Дочку у нас зовут - Ася, Асенька... Настя - это совсем другое имя, попрошу не путать!"

Но та жуткая «сказочка» в которую я попала по прихоти одного неудачного «вызывателя духов» изменила мою судьбу в одночасье, хотя, может, так было предначертано, я же не знаю…

А все началось в мае накануне праздника дня Победы. В музыкальном зале школы я репетировала сценарий праздничного мероприятия. Ребята радовали, звонко и четко проговаривали стихи, дружно пели «Катюшу». Саша Волков попросил разрешения прочесть стихи, которые написал его дедушка - известный во всем городе ветеран Великой Отечественной войны. Как не разрешить?

Сашуля вышел вперед и начал громко читать по бумажке:

Просит внук рассказать о войнеСвоего престарелого деда:—Разобраться хотелось бы мне,Тяжело ли далась вам Победа?»Дед имеет немало наград –Грудь опала под бронзовым грузом.—… Может, лучше б вам сдать Ленинград,Как Москву, помнишь, сдали французам?И зачем вы пошли на Берлин?Даже прах ваш терзают вандалы.Слышал? - В Польше один за другимСносят русские мемориалы?Дед, задумавшись, долго молчал -Стала память вдруг сердце тревожить,А потом пареньку отвечал:—Нашу славу нельзя уничтожить.За Победу в Великой войнеСвои жизни отдали солдаты,Завещая родимой странеПомнить эти суровые даты:Севастополь, Мамаев курган,Ржев и Харьков, и битва под Курском,Для врага Сталинградский капкан -В каждом сердце отмечены русском.Как хотелось бы перекроитьНашим недругам вехи истории!Но Россия не сможет забытьПодвиг свой, свои Честь и Достоинство».

Хорошие стихи, что и говорить - дедушка молодец! Хвалю Сашу и прошу его сесть на место, а переданный мне листок со стихами решаю спрятать в папочку со сценарием. И внезапно чувствую небольшое головокружение и тошноту. Что за напасть? Надо бы позаботиться о классе.

— Светлана Павловна, вы с детьми позанимаетесь, что-то мне нехорошо...

— Конечно, Ася Владимировна!

Передаю своих птенцов музыкальному работнику и прячусь за шторой. Надо бы пошире открыть окно, такое чувство, что воздуха не хватает. Начинаю торопливо обмахиваться черной папкой, где лежат мои личные документы - паспорт и свидетельство о разводе. Получила пару дней назад и до сих пор зачем-то таскаю с собой, словно не могу поверить, что это и правда со мной случилось.

У меня нет никаких претензий к Егору Бутакову - бывшему мужу. Просто… не получилось у нас построить семью. И даже не хочу про это много говорить, прожили вместе год, совместных детей и собак не завели, имущества общего тоже - кот наплакал, делить нечего, а значит, разбежались по-хорошему. Все!

Голова начинает мучительно болеть, виски ломит, перед глазами все плывет… Я пытаюсь хоть на чем-то сосредоточиться, для чего внимательно смотрю на золотые буквы, оттиснутые на черном пластике моей папки с бумагами - "Erich Krause" и тут же теряю сознание...

Несчастный астролог Барановский

Когда я пришла в себя и наконец открыла глаза, то первое, что увидела - это худое, вытянутое лицо незнакомого человека, низко склонившегося надо мной. «Неужели, врач...» Пожилой мужчина испытующе смотрел на меня водянистыми бесцветными глазками с белесыми ресницами, недовольно кривил губы. Осталось прояснить ситуацию:

— Я в больнице, да?

Мужчина отрицательно покачал головой и отшатнулся, словно в испуге. Я глубоко вздохнула и, опираясь на руки, попыталась сесть. Оказалось, что я лежала на красивой софе с выгнутой бархатистой спинкой. Тотчас в поле зрения попали резные деревянные подлокотники красного дерева и яркие розы на песочного цвета ткани.

Интересно, куда меня принесли? Огляделась и поняла, что нахожусь в высокой темной комнате с огромными окнами, плотно закрытыми шторами, нет, правильней сказать портьерами, настолько величественно смотрелись их длинные кисти с витыми шнурами.

Где же в нашей школе такое помещение находится - просто музей, иначе не описать! Я невольно погладила мягкую спинку софы и перевела взгляд на незнакомца:

— Скажите, а где мы сейчас?

К немалому удивлению, мужчина ухватил себя за реденькие волосенки пепельного цвета и принялся шагать по комнате в крайнем расстройстве.

— Старая ратуша, где же мне еще быть! Мати Божья! Я знал, что не следует браться за это черное дело, меня предупреждали - Збарский бы все устроил как следует, но тогда с ним бы пришлось делиться. О моя проклятая жадность! Ясна холера, теперь ничего доброго не жди

Ничего не поняла из подобных причитаний... Полнейший абсурд! Бегает человек по комнате и ругается, а мне что теперь делать?

— Простите, можно я вернусь в школу? Меня дети ждут. Мне гораздо лучше.

И правда, от внезапной головной боли и следа не осталось, отлично, можно закончить репетицию ко Дню Победы и отпустить детишек по домам. А может, Светлана без меня справилась и все давно разошлись... Неизвестно, сколько я тут пролежала без памяти. Но реакция мужчины на мои слова вышла странная.

— Пойдет… куда ж она теперь пойдет… Матка Боска! Как тебя зовут? Ты кто такая? - накинулся на меня чудаковатый дяденька.

Я оторопела от подобного вопроса, но взяла себя в руки и сдержанно пояснила:

— Давайте познакомимся. Ася Воронова. Педагог. Меня привезли из школы, у меня был обморок. А что здесь за ратуша или я неправильно вас поняла?

Мужчина уселся на стул напротив и закрыл лицо руками с длинными костистыми пальцами.

— Воронова она! Зачем же мне Воронова, если я просил Воронцову? У-у, проклятая бабкина душонка... Даже после смерти не хочет мне помогать.

— Как это... просили Воронцову? - удивилась я.

Он принялся себя ругать на чкем свет стоит:

— Я - старый, жадный дурень! Моя Вига прибьет меня ко всем чертям и будет совершенно права. И зачем я обещал ей достать бабушкино наследство: царские бриллианты, изумруды и аметисты.

Потом глядя в мои испуганные глаза, он вдруг успокоился и начал говорить яснее:

— Моя бабка - Анастасия Воронцова сбежала от проклятых большевиков и где-то здесь спрятала свои немалые драгоценности. Я составил подробную карту ее перемещений в Польше - все указывает на Познань. Я облазил старые дома, я рылся в подвалах, расспрашивал возможных знакомых, искал любую зацепку… Но я же не умею видеть сквозь стены! Вига меня теребит, она хочет жить в роскоши, она еще молодая, ей всего-то немного за сорок, а мне уже шестьдесят… Вига уйдет, если я не принесу ей деньги.

Я облегченно вздохнула. Здесь тоже идет репетиция. Вот это актер, просто талантище, и где его наш директор раскопала… Веришь! Каждому слову веришь, аж мурашки по коже. Да и декорации на высоте: "Старая Ратуша", как тут, должно быть, интересно.