Аномалия (СИ) - Юнина Наталья - Страница 12

Морозильник плачет чуть меньшими слезами. Здесь имеются креветки и не первой свежести кусок красной рыбы. Серьезно? Ни мяса, ни куска курицы, ни сыра, ни банальной банки варенья, чтобы сделать морс? Ну и бедовая девка. Откуда еще с таким скудным питанием имеет такую фигуру? Она что вегетарианка?! Стоп, какая мне на хрен разница?

Возвращаюсь в спальню и, ожидаемо, рыжая вместо того, чтобы переодеться, спит. Хоть и не информативно, но тут и без термометра понятно – горит, бестолочь. Скидываю с нее одеяло и в этот момент Эля открывает глаза.

– Садись и поднимай майку.

На последней фразе рыжая прям оживает. Садится на кровати, опираясь на одну руку, и переводит на меня затуманенный взгляд.

– Серьезно думаете, что я перед вами оголюсь?

– Так выбора нет.

– Н-е-е, – протяжно произносит она, свесив ноги с кровати. – Мне бы не хотелось, чтобы мои прекрасные верхние девяносто первым увидели вы. И без того хватило, что первый живой в моей жизни член был дедули Вениамина Петровича. Так что, мою грудь вы не увидите.

– Ты смотри, даже имя деда запомнила.

– Ну конечно, а как еще? Первый член все-таки.

– Не надоело придуриваться?

– Мне двадцать два. Когда как не в моем возрасте придуриваться с температурой наверняка под сорок?

– Поднимай майку.

– Нет.

– Ты совсем дура? Поднимай, – уже несдержанно бросаю я, смотря на то, как испуганная бестолочь поднимает майку и останавливается на уровне груди. Впервые за сегодня смотрит на меня без прищура каким-то странным взглядом. Серьезно? Я же не дальтоник и у нее реально покраснели шеки? Задать этот вопрос я не успеваю, она поворачивается ко мне спиной и полностью оголяет спину, благо, не усыпанную веснушками. На этом благо заканчивается. Ничего хорошего в легких у выскочки нет. – Заканчивай дурить и поворачивайся передом.

– Отвернитесь, пожалуйста, – ну, просто редкостный бред. Кому скажи – не поверят. – Я не шучу, – да какие уж там шутки с детским садом.

Не знаю на кой хрен ведусь на ее просьбу и отворачиваюсь.

– Можно. Только строго по всем точкам аускультации. Руки от груди я не уберу.

Больно надо было. Редкостная дура, которой-таки придется гульнуть в больничку.

– Можешь натягивать на себя синтетическую хрень.

– Ну что скажете, Сергей Александрович?

– Все плохо, Эля.

– Плохо то, что вы не узрели мою грудь?

– Если бы. Я не шучу. Так как я сегодня добрый, так уж и быть, потрачу свое время и отвезу тебя в приемник. По знакомству быстро тебя оформим и даже найдем тебе ВИП палату, за которую, разумеется, заплатишь ты. Туда тараканы, если честно, тоже захаживают, но в целом все сносно. Есть даже телевизор, мини холодильник и собственный душ.

– Только через мой труп. В больницу я не поеду!

– Ну, окей. Сейчас позвоним твоему папе, и он тебя сам отвезет в лучшую клинику.

Я даже толком не успеваю встать с кровати, как мне в голову прилетает удар торшером…

Ударила я, а чувство такое, что по голове прилетело именно мне. Она у меня реально закружилась. Хорошо хоть звездочек перед глазами нет. От страха за свое неподдающееся логике действие, я прикрываю ладонями лицо.

– Долбанутая, я уже понял, что у тебя нет денег, – Слава Богу, живой и злой. – В приемнике их не требуют, у тебя полис есть. Он все покроет, если ты не в курсе. Дура, – еле слышно добавляет он. – Вставай.

Нехотя убираю руки от лица. Потапов стоит напротив меня с нахмуренными бровями и выжидающе смотрит на меня. И руку держит на виске. Впервые стыдно перед ним за свой косяк.

Кое-как встаю с кровати и плетусь на кухню. Достаю из морозильника рыбу и оборачиваю ее полотенцем. На пороге почти сталкиваюсь с Потаповым. Тяну руку к его голове и прикладываю рыбу. Он точно не ожидал, что я это сделаю. Смотрит на меня как на умалишенную.

– Извините, я этого не хотела. Правда. С кипятком, да, намеренно. С машиной тоже психанула и тюкнула специально. А здесь неспециально. Оно само как-то. Я в больницу не поеду. Мне туда нельзя.

Прохожу вперед, не специально, а из-за малого пространства, чуть толкаю Потапова и плюхаюсь прямиком в кровать. Вот теперь вообще сил нет. И, как назло, меня скручивает очередной приступ кашля.

– Я выбрал работать со взрослыми людьми, а не с детьми именно по причине того, что с ними не надо сюсюкаться. Но если ты остановилась на уровне развития ребенка, я тебе, так уж и быть, объясню. В приемнике у тебя возьмут кровь и сделают рентген. Если на снимке не будет пиздеца, ах, извиняюсь, это лишнее слово для детей. В общем, если там не будет слишком страшной каки, никто тебя насильно запихивать в больницу в страшную палату с тараканами не будет. Я отвезу тебя обратно домой, – звучит красиво. Но с какой вероятностью об этом не доложат папе? С нулевой. Нет. Не поеду. – Эля!

Вздрагиваю не пойми от чего больше. От вскрика или от того, что он щелкает передо мной пальцами.

– Купите мне, пожалуйста, антибиотик, – не открывая глаз, тихо произношу я.

– У тебя может быть вирусная пневмония, в таком случае антибиотик тебе не поможет. Вот сдашь кровь и узнаешь.

– Но и не навредит. Купите, пожалуйста.

– Нет. Собирайся.

– Мне нельзя в больницу, – ай, к черту. Все равно он слышал мой разговор с папой. Нехотя открываю глаза. – Это не вопрос брезгливости. Меня оттуда заберут родители в частную клинику, узнай, что я заболела. А оттуда прямиком под венец. И в задницу мои попытки полугодовой самостоятельности. Это может звучать смешно и нелепо, но так будет. Поэтому либо купите мне антибиотик, либо просто уйдите.

Не в силах выдержать его взгляд, в очередной раз закрываю глаза и почти натягиваю на всю голову плед. Я ожидаю какой-нибудь колкости в ответ на мои слова, но точно не того, что этот наглец начнет рыться в моем шкафу.

В любом другом случае я бы так отбила ему руки за то, что бесцеремонно лазит уже по моему комоду и перебирает своими лапами мое нижнее белье и пижамы. Но, видимо, все оставшиеся силы ушли на удар торшером. Нет сил ни пререкаться, ни тем более драться. Я просто хочу отрубиться.

– Пиздец, ну такого просто не бывает, – хотелось бы понять о чем речь, но все же не решаюсь спросить. А вот задать другой вопрос да.

– Вы антибиотик мне купите?

– У меня нет рецепта, – вот же сукин сын. – А что у тебя с телефоном?

– Зарядка сломалась.

– Бывают же такие проблемные девки. Ладно, ты меня уже умаяла, – громко хлопает ящиком комода, отчего я открываю глаза. – Пока, Ариэль Константиновна.

– А вы куда?

– Домой.

В любом другом случае я бы непременно встала и закрылась за ним. Но даже громкий стук закрываемой двери меня не приводит в тонус. Все, чего я сейчас хочу – это отрубиться и проснуться хотя бы немного в лучшем состоянии.

***

Первая возникшая мысль, как только я просыпаюсь – эта сволочь все же привез меня в больницу. Иначе как объяснить то, что надо мной склонилась девушка в медицинском костюме и протирает спиртовой салфеткой вену? А затем я перевожу взгляд вправо и понимаю, что Потапов тоже здесь.

Стоит возле моего шкафа, сложив руки на груди. На языке крутится куча вопросов, но вместо этого я наблюдаю за тем, как мне берут кровь из вены.

– Результаты придут к вам на почту до двенадцати часов следующего дня.

– Спасибо, – на удивление доброжелательно благодарит Потапов.

Он что, реально вызвал на дом лабораторию? Вот же зануда. Всего-то купи таблетки. Нет, блин. Ну точно аномальный. Как только остаюсь в комнате одна, перевожу взгляд на прикроватную тумбу.

Он пришел ко мне около шести, сейчас половина восьмого. Что он делал все это время, пока я спала? Реально уходил или был здесь? Нет, точно был не здесь, судя по тому, что на прикроватной тумбе слева лежит электронный термометр и мой телефон. Тянусь за мобильником, который оказывается подзаряжен на пятьдесят процентов. И это точно не моих рук дело.