Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Успенская Ирина - Страница 56

Айлин покосилась на брата и, к своему удивлению, увидела на его лице беспокойство.

— Если держать рапиру неверно, можно повредить руку, так мастер Торвель говорит, — добавил Артур.

— Это верно, — согласился отец, но присмотрелся к рапире, в которую Айлин вцепилась отчаянно, однако стараясь не забывать уроков магистра Роверстана. — Хм, как любопытно. Девочка моя, у вас фехтование преподает фраганец?

— Ч-ч-что? — пролепетала Айлин, тоже посмотрев на свою ладонь, которая, теперь она это впервые видела, обхватывала рукоять как-то иначе, не как у отца, Артура и даже соучеников в Академии.

— Это фраганский хват, — пояснил отец, глядя на нее с удивлением. — Смотри, Артур, отличная постановка руки! Так держат рапиру фраганские бретеры, и выбить ее, я тебе скажу, дело не из легких. Почти невозможно, если пальцы достаточно сильны, а слабаков среди этих господ не водится. Неужели Академия приняла на службу фраганца? Надо к вам заехать. Я бы с радостью встретился с каким-нибудь месьором не в смертельном бою, а на тренировочной площадке.

— Он… не фраганец, — замотала головой Айлин. — Мэтр Вильмар — дорвенантец, это точно.

Что руку ей ставил магистр Роверстан, она сообразила через несколько мгновений, но исправляться не стала, а то пришлось бы слишком многое объяснять. И вообще… Если магистр когда-то ухаживал за матушкой, вдруг отец его знает? Ой, она глупая! Конечно, знает, они должны были учиться вместе! И вдруг отцу не понравится, что магистр теперь дает уроки Айлин? Нет-нет, надо помолчать, наверное! Она ведь ничего не скрывает, ее ни о чем не спрашивали, а фехтование у них на самом деле преподает мэтр Вильмар, так что никакая это не ложь.

— Да? Жаль, — слегка огорченно сказал отец, а Артур с сомнением спросил:

— Если этот хват настолько хорош, почему мастер Торвель его не показывал?

— Ну, он фехтовальщик старой школы, — пожал плечами отец. — И учит, как учили его самого. Я бы поставил тебе его позже, сын. А раз уж твоя сестра его знает, может, она и покажет?

— Айлин?

Артур глянул на нее с тенью неуверенности во взгляде, словно она могла отказать, и Айлин заторопилась:

— Конечно! Смотри! — Она развернула руку, чтобы Артуру было виднее. — Это совсем просто! Ой, братец, если бы только ты хоть раз пришел к нам на урок! Там нет никого, кто фехтует лучше тебя!

— Неудивительно, он же Ревенгар, — подмигнул отец.

Губы Артура тронула еще слабая улыбка, но на Айлин он посмотрел с гордостью, а она подумала, что вот бы так было всегда! Чтобы братец не обижался на нее, а отец любил их обоих. И матушка… когда-нибудь она поймет, что Айлин ее очень любит! И все будет хорошо, прямо как сейчас!

Колокольчик звякнул за его спиной еще более надтреснуто и уныло, чем в первый раз.

Грегор с минуту постоял на крыльце, уже не изображая головокружение и даже не наслаждаясь свежим воздухом — в мастерской Девериана и без того было удивительно свежо, даже реактивами не пахло, — а обдумывая, не отправиться ли домой? Право, общение с тремя артефакторами за каких-то полдня — нешуточное испытание для кого угодно!

К тому же чем дольше, тем отчетливее начинало сдавливать виски — вернейший призрак грядущей головной боли, вызванной то ли усталостью, то ли вестями о заказчике, то ли нечаянной откровенностью Девериана, о которой тот, к пророку не ходи, наверняка уже пожалел…

«Не отправиться ли домой? Провести день, как хотелось еще вчера: прогуляться верхом за город, почитать у камина… выспаться, наконец!» — подумал было Грегор, но тут же спохватился, что тогда завтра снова придется ехать в Академию и общаться все с теми же, провались они к Барготу, артефакторами. Ну уж нет! С почтенными коллегами следует разделаться сегодня же, а головная боль… «Перетерплю, не дама!»

Он сошел с крыльца, поморщившись от еле слышного, но отчетливого скрипа ступеней, и зашагал вверх по неширокой улочке, туда, где величественно поднимались над крышами домов, мастерских и лавок высокие башни Академии.

Прежде Грегор бывал на улице Огней дважды, еще адептом, и оба раза — исключительно за компанию с Диланом Эддерли. Что здесь было нужно приятелю, Грегор сейчас не вспомнил бы и под угрозой вечной ссылки послом во Фрагану, но улица тогда определенно выглядела иначе. Лавок точно было больше, сейчас же Грегор насчитал не менее дюжины наглухо закрытых дверей со снятыми вывесками и прикрытых ставнями окон, и это в праздничные, самые прибыльные для торговцев дни!

«Для мастеров, к слову, тоже, — подумал Грегор невольно. — А Девериан, хоть и сослался на срочный заказ, вовсе не был похож на занятого делом».

Да и в открытых лавках покупателей было негусто. Даже в кондитерской, мимо которой он как раз проходил, и от которой тянуло дразнящим запахом то ли патоки, то ли меда. Да каких-нибудь десять лет назад в праздничные дни здесь дверь бы не успевала закрываться, а сейчас… Баргот знает, что в столице творится с торговлей!

Хотя что ему за дело до всего этого? О чем следовало думать, так о том, как наилучшим образом допросить адепта-заказчика. Впрочем, не лучше ли сказать «бывшего адепта»? Отчисление — самое малое, что его ожидает, и Грегор от души надеялся, что неизвестный пока юный некромант виноват только в собственной глупости. И что этой глупости все же не хватило на то, чтобы связаться с поклонением Барготу! Он всего раз присутствовал при выжигании дара у зарвавшегося мага и не хотел бы повторять этот опыт. Честная смерть гораздо милосерднее.

В Академии было так же тихо и безлюдно, как на улице Огней или в лавке Девериана. Даже из мастерской Адальреда — небывалая странность! — не доносилось ни звука.

«Интересно, на месте ли мастера перстней. Надеюсь, им не пришло в голову уехать куда-нибудь в честь праздника? Не хотелось бы ждать до конца вакаций, чтобы узнать одно-единственное имя!»

Он даже остановился на мгновение, но почти тут же увидел полосу света, пробивающуюся из-под нужной ему двери — последней в южном крыле.

«Прекрасно! Если даже один из мастеров уехал, второй, несомненно, на месте и наверняка не откажется оказать брату по Ордену пустячную услугу», — заключил Грегор, распахивая дверь и поспешно прикрывая глаза рукой: свет здесь был даже ярче, чем в мастерской Адальреда.

Магов в мастерской оказалось двое, причем в одном из них Грегор с немалым удивлением узнал Райнгартена.

Глава стихийников, одетый не в форменную оранжевую мантию, а в обычный камзол, сидел за длинным столом в самом центре мастерской, задумчиво глядя на доску, уставленную резными фигурками, а напротив склонился над той же доской пожилой артефактор, работавший здесь еще в пору ученичества самого Грегора.

«Никогда бы не подумал, что Этьен Райнгартен — любитель „арлезийских башен“».

Модная в Итлии и Арлезе, эта игра в Дорвенанте появилась всего несколько лет назад и успела вызвать у него стойкую неприязнь: что за чушь, скажите на милость, разыгрывать сражения, если даже ход фигур полководец не может изменить по своему разумению?

А вот Эжен Райнгартен, приходящийся магистру стихийников кузеном, «башни» истово полюбил, утверждая, что они развивают стратегическое мышление. Он, впрочем, вообще обожал все, подчиненное жестким правилам, оттого и не поднялся выше заместителя командора. Точнее, теперь уже поднялся, и хвала Претемнейшей и всем Благим, что Фрагана едва ли рискнет начинать новую войну в ближайшие… да хотя бы десять лет!

«А если и начнет — им же хуже. Малкольм как принял мою отставку, так и вернет на пост в связи с государственной необходимостью — или назовет это как-нибудь иначе, неважно. Его величество тоже прекрасно понимает, что именно ему навоюет этот… любитель правил!»

— Доброго дня, уважаемые коллеги, — вежливо поприветствовал Грегор увлекшихся игроков, явно не заметивших его появления.

Райнгартен, вскинув голову, приветливо улыбнулся.

— И вам доброго дня и счастливого Солнцестояния, дорогой Грегор! Прошу простить, мы с коллегой так увлеклись анализом ваших записей…