Скажи, что любишь (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 17

— До свидания.

— Не смей вешать трубку!

Я больше не слушаю его и жму отбой. Потом долго сижу за столом, сжимая холодными пальцами пульсирующие виски и ни о чем не думая. В ушах звон, в груди не пойми что. Меня уже который раз за этот день разбирают на мельчайшие атомы, а потом небрежно все сваливают в одну кучу, словно проверяют, как далеко можно зайти и сколько я смогу выдержать, не прогнувшись.

А сколько я смогу?

Хрен его знает…

Положив руку на живот, прислушиваюсь к мягким толчкам. Детеныш проснулся, осторожно играется. И это дает сил больше, чем любой энергетик.

Сколько надо, столько и выдержу. Есть ради кого.

И вообще мне работать пора!

Беру ноутбук и устраиваюсь в любимом кресле, намереваясь ударно потрудиться, но вместо этого зависаю на картинках детских комнат. Такое все милое! Аж слезы из глаз!

У меня дома пока ничего не сделано. Даже намека нет на то, что через полтора месяца тут появится новый обитатель. Это потому, что я суеверная и ничего заранее не покупаю. Глупо, наверное, но вот-таки у меня беременные заскоки.

Зато я написала огромный список того, что мне надо, собрала целую папку скринов и ссылок на товары, а заодно предупредила Ленку, что как только отправлюсь в роддом, ждет ее большой малышковый шопинг. Хотела она стать крестной? Вот пусть и отрабатывает звание феи.

Фею, кстати, я тоже список дел приготовила. Славке придется в срочном порядке делать перестановку по заранее намеченному плану, собирать кроватку, детский стол.

Боже, столько дел…

На миг становится страшно от того, как сильно поменяется жизнь в скором времени. До жути. Аж руки холодеют и становятся потными. Но потом заставляю себя выдохнуть и успокоиться. Не я первая, не я последняя. Другие мамочки как-то справляются, оказавшись в такой ситуации, и мне придется.

Я все-таки погружаюсь в работу. Отключаю все посторонние эмоции, выгоняю из головы лишних людей и бодро щелкаю по кнопкам. И вроде все получается, вплоть до того момента, как приходит сообщение.

Еще не вижу от кого оно, но уже крутит в области пупка. И не зря. Потому что это Смолин.

— Ну что тебе надо? — со стоном открываю сообщение.

Я договорился с клиникой и одним из ведущих врачей. Он будет вести остаток твоей беременности.

А его просили? Какого черта он вообще суется в то, чего не понимает.

Меня внезапно так накрывает, что я сама ему звоню. Не задумываясь, набираю по памяти номер и, стоит только услышать мужской голос, тут же набрасываюсь:

— Кир, иди на хрен со своими идеями. У меня есть врач!

— Львова Ирина Михайловна. Пятьдесят третьего года рождения, — монотонно выдает бывший муж. — Акушер-гинеколог высшей категории.

У меня холодный пот по спине. Уже пробил гад… Уверена, сейчас всю мою подноготную за эти месяцы перетрясет и наизнанку вывернет.

— Не лезь в мою личную жизнь, — шиплю рассерженной гусыней.

Он игнорирует мой протест:

— Меня не все устраивает в ее послужном списке.

— Смолин, прекрати! Главное, что меня все устраивает.

— У нее были случаи осложнения во время родов.

— Никто не застрахован… Я останусь с ней.

— Еще мне нужна твоя медкарта, чтобы показать специалисту. Хочешь, отдай добровольно. Хочешь, я достану сам. Мне все равно.

— Зачем тебе это?

— Я должен знать, как обстоят дела. Хочу убедиться, что все в порядке.

Боже, я уже скучаю по тем временам, когда ему было на меня насрать.

— Кирилл уймись. То, что ты узнал, что твоя драгоценная капля попала в благодатную почву и дала всходы, не делает тебя папашей года. Не надо этой бурной деятельности, натужной заботы и прочего. Уверена, у тебя есть более важные дела, так что не надрывайся. Живи как жил, и не суй свой нос с мои дела.

— Теперь это и мои дела, — безапелляционно бросает он, — хочешь ты того или нет.

***

Мне срочно надо развеяться, иначе начну бросаться на стены и выть раненым волком.

Как у него это получается? Как обломку льдины удается несколькими словами распалить настолько, что хочется разгромить все вокруг?!

Или дело не в нем, а во мне? В том, что еще не отболело и теперь, сука, заново воспалилось и пульсирует?

Я уже до коликов жалею, что все это время утопала в вялотекущей депрессии и не предпринимала решительных действий. Надо было замуж выйти. Выскочить за первого встречного и ходить с перекошенной от радости физиономией, крича на каждом углу, что у меня есть мужик, от которого я без ума. Тогда бы Смолин точно не сунулся, он не из тех, кто подбирает объедки.

При мысли об этом передергивает. Не смогла бы. Даже для вида. Хватит, была уже в браке по расчету, в следующий раз если и пойду, то только по любви. Если вообще пойду.

Чтобы отвлечься, собираюсь и ползу в ближайший торговый центр. Долго брожу по детским магазинам, рассматривая красивые вещички. Руки чешутся купить хоть что-то, но держусь, зато отрываюсь на распродаже в интерьерном магазине. Каких-то свечек покупаю, тарелочек, подушку в форме печеньки и еще кучу ненужного барахла, которое в момент беременного помутнения показалось крайне привлекательным и необходимым.

В итоге получается целый пакет. Даже не пакет, а пакетище, в котором все звенит, перекатывается, а тонкие ручки пребольно режут пальцы.

— Бестолочь, — ворчу на саму себя, — отвлеклась, так отвлеклась.

Теперь хоть волоком по полу тащи. Однако против такого расклада бастует пузожитель, настойчиво пытаясь запихать пятку мне под ребро.

— Не буянь. Мамке был нужен релакс. Вот принесу все это добришко домой, расставлю по полкам и буду любоваться.

Дело осталось за малым. Донести…

— Светлана Андреевна? — рядом со мной остановился мужчина в темной, строгой куртке, — разрешите я вам помогу.

Я ревниво прижимаю пакет груди:

— Не разрешаю, — подозрительно рассматриваю нового персонажа, а в груди снова разгоняется только-только вошедшее в нормальный ритм сердце. Потому что я узнаю его.

Это один из людей Кирилла.

Он сдержано улыбается:

— Вы же понимаете, что все равно помогу?

Понять то понимаю, а вот принять не могу. Не получается.

Поэтому пихаю дребезжащий пакет в руки внезапному персонажу, а сама снова лезу в телефон и второй раз за день набираю бывшего мужа.

— Да, — он откликается моментально, голосом довольного кота тут же доводя меня до бешенства.

— Кир, ты издеваешься? — не знаю как, но мне удается задать этот вопрос без истеричных нот. Просто Снежная Королева, мать его, — сначала полез в мои врачебные дела, теперь приставил своего цепного пса.

Мужик с пакетом делает вид, что не слышит моих слов. Ему слишком много платят, чтобы возмущаться.

— Он просто контролирует, чтобы все было в порядке.

— Смолин, со мной и так все было в полном порядке. Пока ты снова не замаячил на горизонте, — решительно топаю прочь из магазина, даже не оглядываясь. Прекрасно знаю, что тот, кого приставили за мной наблюдать, не отстанет ни на шаг.

— Его присутствие не обсуждается.

Стискиваю зубы, чтобы не завизжать.

— Кир, тебе заняться нечем? Найди себе какую-нибудь губошлепину и ставь ей рамки и ограничения. А я прекрасно справляюсь без тебя и твоей псевдозаботы.

В трубке недовольное молчание. Нутром чую, что зацепила его, но не останавливаюсь:

— Ты можешь просто взять и оставить меня в покое? — цежу сквозь зубы, — просто отстань от меня и все. Ты мне больше не интересен. Вообще никак и ни в каком месте.

— Я это переживу, — ровно и без единой эмоции.

— Я рада за тебя. За то что ты такой живучий и непробиваемый. Но, серьезно, оставь меня в покое. Ты далеко уже не пупок моей Вселенной, не надо пытаться влезть обратно. Место уже занято.

Я имела в виду ребенка, но Смолин, кажется, подумал что-то другое, потому что голос изменился, стал холоднее на два десятка градусов:

— Свет, не усложняй. Ты же понимаешь, что мы в одной подлодке и…