Я злодейка в дораме (СИ) - Вострова Екатерина - Страница 55

Я несмело вошла в спальный шатер. В нем царил полумрак, разгоняемый лишь тусклым светом нескольких масляных ламп. Шелковые занавеси, украшенные вышитыми драконами и фениксами, мягко колыхались от легкого сквозняка. В центре стоял деревянный стол, покрытый картами и свитками. По бокам — две узких койки, на одной из которых сидела, что-то штопая…

— Мейлин!

Служанка откинула шитье в сторону и вскочила на ноги. Все мои страхи и сомнения ушли, едва я увидела ее живой и здоровой.

— Госпожа, это правда вы? Принцесса… — на глаза Мейлин навернулись слезы, и она по старой привычке растянулась передо мной на коленях. — Я так боялась, что больше не увижу вас, госпожа.

— Мейлин, встань, пожалуйста…

Но она не слушала, продолжая причитать:

— Госпожа, как же вы все это пережили, как же вы натерпелись…

— Кхм-кхм, — раздалось сухое покашливание у входа. Занавеска отодвинулась, и внутрь заглянул Гоушен. — Радость моя, пожалуйста, не кричи на весь лагерь «госпожа». Эм… — Он замялся, не зная, как ко мне теперь обращаться.

— Цай Няо, — подсказала я. Надо же мне как-то называться, а это не самый плохой псевдоним. — Просто Цай Няо.

— Госпожа Цай Няо, — благодарно кивнул Гоушен. — Ой, то есть служанка Цай Няо у нас инкогнито. Если кто-нибудь о ней узнает, придется отправить ее обратно во дворец.

Мейлин испуганно вытаращила глаза и зажала рот руками. Я воспользовалась моментом, чтобы подхватить девушку под руки и поднять на ноги.

— Простите, госпожа, я снова подвела вас! — она начала нервно кусать губы и тереть глаза.

— Какая теперь из меня госпожа? — вздохнула я, притянув служанку к себе, крепко обнимая.

— Вы все равно будете моей госпожой, — она перестала сдерживать себя и дала волю слезам, — что бы ни случилось.

Ее тело содрогалось от рыданий, и у меня самой невольно навернулись слезы. Гоушен оставил нас, опустив тканевую завесу, но я не могла быть уверена, что нас не подслушивают, потому спросила шепотом:

— Скажи, тебя не обижали, пока меня не было? Вей Лун хорошо к тебе относился?

— Со мной все хорошо, правда-правда, — сдавленно кивнула Мейлин, все еще борясь со слезами и вытирая щеки тыльной стороной ладони.

— А откуда у тебя такие мозоли… — ахнула я, заметив несколько волдырей на пальцах, и перехватила ее запястья, чтобы рассмотреть.

— Это от палки, — смутилась она.

— Палки?! — воображение тут же нарисовало нечто ужасное. — Что они с тобой делали?!

Куда ушел этот мерзавец Гоушен?! Где Вей Лун?! Как они посмели обижать мою Мейлин?!

— Нет-нет, это не то, что вы подумали, — затрясла головой она и торопливо принялась рассказывать, что случилось с ней после моего ареста. Я слушала и не знала — плакать или смеяться.

Гоушену точно следовало бы врезать пару раз этой самой палкой — как он мог допустить, чтобы у Мейлин появились мозоли, и ей было больно?!

Тем не менее внутри стало теплее. Я не ожидала от Вей Луна ничего подобного. Он не оставил мою служанку в беде и позаботился о ней, даже взял с собой в поход, чтобы не оставлять во дворце.

«Разве это поступок бессердечного человека?» — спрашивала я себя. Но вместо ответа вспоминала смерть императора, а еще лицо старушки из дорамы, которая умерла страшной смертью ни за что. С ней еще ничего не случилось, но я уже чувствовала вину за то, что не справлюсь. За то, что не смогу ее спасти.

Дома, когда отец бил мать, я была маленькой и ничего не могла сделать. Только зажмурить глаза, заткнуть уши и представить, что нахожусь далеко-далеко.

Тут же, зная сюжет, я вначале думала, что легко со всем справлюсь: спасу невинных, помогу покарать виновных, а по факту оказалось, что Лю Луань так же беспомощна, как маленькая девочка, прятавшаяся в углу комнаты и воображавшая, что ее там нет. Я хотела помогать окружающим, хотела помочь Вей Луну стать лучше, но в итоге не смогла помочь даже себе. И поэтому, несмотря на угрызения совести, первый раз за все время пребывания в этом мире, я решила не делать ровным счетом ничего. Решила, что завтра, когда Вей Лун столкнется с той несчастной, я не буду его останавливать. Не буду даже спорить с ним, как Ифей когда-то, и устраивать скандал. Это все равно не поможет.

Я просто позволю этому случиться.

Отряд пришлось вести через оживленные улицы небольшого городка, вставшего на пути. Вей Лун ехал верхом, возглавляя процессию, когда его взгляд случайно упал на прилавок одного из местных торговцев.

Он не сразу понял, что его так зацепило. Дважды обернулся, прежде чем сообразил. Заколка. Один в один как та, которую он когда-то купил, чтобы влить в нее силу и подарить матери. Словно под гипнозом, он остановил коня и спешился.

— Хозяин? — потянул идущий пешком Гоушен, встревоженно смотря по сторонам.

— Генерал Вей? — окликнул капрал Джан, на всякий случай тоже спешиваясь.

Вей Лун им не ответил.

Отряду подали сигнал остановиться. Больше вопросы никто задавать не осмелился.

— Я возьму ее, — произнес Вей Лун, кидая кошель с деньгами торговцу, даже не спрашивая, сколько стоит.

Тот поймал деньги на лету, заглянул внутрь и тут же заулыбался, принялся кланяться, нараспев произносить хвалебные речи и предлагать другой товар. Но генералу было плевать.

Он не успел снова вскочить на лошадь — почувствовал толчок в спину. Обернувшись, увидел старуху, ведущую за руку маленького мальчика.

Видимо, из-за того, что отряд солдат занял всю дорогу, женщину саму кто-то толкнул, и она налетела на Вей Луна. Она потянула мальчонку за собой, стараясь боком обойти генерала, пряча глаза в пол и лепеча извинения:

— Эта презренная виновата, простите. Эта презренная совсем старая стала…

— Тетушка Мин, но ты ведь не специально его толкнула, — тонкий мальчишеский голос ворвался в разум Вей Луна, сбивая с мыслей о заколке в кармане.

Он замер. «Тетушка Мин» отозвалось в памяти сорванной струной.

— Стой, — приказал генерал.

Подходя к старухе, он достал меч и рукоятью приподнял ее подбородок. С минуту всматривался в лицо. Оно изменилось с тех пор, но черты остались узнаваемыми.

Вей Лун чувствовал себя порохом, к которому поднесли факел. Пока еще не рвануло, но достаточно неосторожного толчка — и он взорвется, не сможет больше себя контролировать.

— Тетушка Мин… — произнес он едва слышно, но так, что старушка вздрогнула и подняла испуганные глаза.

— Не хотела вас обидеть… Случайно вас толкнула. Да даже не я… внучок мой…

Гоушен подошел ближе.

— Хозяин? — позвал он нерешительно. — Все в порядке?

Солдаты тоже почувствовали неладное и насторожились.

— Капрал Джан, — громко отчеканил Вей Лун, — эта женщина только что напала на представителя власти. Думаю, она мятежница. Возможно, состоит в заговоре с демонами. Как наказывают в таких случаях?

Капрал выглядел удивленным:

— Таких преступников разрешено судить и казнить на месте… — его голос звучал неуверенно.

Мальчик испуганно посмотрел на старуху и крепче сжал ее руку.

— Она ничего плохого не сделала! — закричал он.

— Прощу, пощадите. Мальчик сирота, у него, кроме меня, никого нет…

— Не трогайте тетушку Мин!

Вей Лун почувствовал, как от детской мольбы на горле сжимается удавка. Захотелось расхохотаться и одновременно ударить, сломать что-нибудь. О, наивный-наивный ребенок. Неужели Лун когда-то был таким же? Но сейчас он тот, для кого чужие слезы больше ничего не стоят. Милосердие равносильно слабости, а слабость — смерти.

— Взять ее. Как выедем за город, четвертовать, — словно со стороны услышал свой голос.

Сухой, безразличный. Такой, как нужно. Нельзя показывать, какая буря царит в душе.

— Генерал? — не поверил своим ушам капрал. — Это ведь…

— Хозяин? — заикаясь переспросил Гоушен. — Хозяин, она совсем-совсем не похожа на мятежницу, может быть…

— Молчать! — гаркнул Вей Лун.

Его начинало потряхивать, нужно было поскорее уехать отсюда, пока он еще в состоянии себя контролировать, пока его демоническая часть не вырвалась у всех на виду и не разорвала эту старую тварь на тысячи мелких кусочков. Не уничтожила ее душу так, что даже для перерождения ничего не осталось бы.