Наследник (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 11

Собравшись с силами, я попытался прогнать эти мысли и, вернувшись на улицу, начал обходить свое хозяйство, в первую очередь заглянул в конюшню, где было пять коней: мой Черныш и Красавка, мерины Прокопа и Богдана, а еще маленький конек высотой ниже моего плеча. Которого, как подсказал справочник, используют в хозяйстве, и был он уже совсем не молод, таких коней меринцами называют.

Стоял он, повесив морду, мне стало жалко этого работягу, и пару минут я ему посвятил под ревнивое ржание Черныша и Красавки. Меринец же был счастлив, что и ему досталась доля почесываний и ласковых слов, он больше напоминал большую и добрую собаку, нежели коня.

— А некоторые негодяи вас едят, но разве можно таких красавцев кушать? — поглаживая лошадиную морду, спросил я сам у себя и тут же ответил:— Конечно, нет.

Пару минут я еще провел на конюшне, проверяя, есть ли в поилках вода, и, удостоверившись, что все хорошо, вышел на улицу, где меня уже встречала лохматая псина.

— О вот и ты, интересно, как тебя зовут? — поинтересовался я у него, он, конечно, мне не ответил, но очень активно начал вилять хвостом.

— Не псом же тебя звать? Будешь Жужей, — резюмировал я. Вспомнив свою первую собаку, в далеком детстве. Пес же, видимо, был согласен и еще активнее завилял хвостом, я же его погладил, о чем тут же пожалел, так как вся рука оказалась в шерсти.

— Помыть бы тебя, — вздохнул я, вытер руку о еще не растаявший снег и направился дальше в сопровождении Дружка.

Зашел в амбары и глянул, как хранится зерно, в сараях нашел разные инструменты, в том числе косу. От привычной мне косы она отличалась очень сильно, напоминая скорее большой серп, а справочник в голове подсказал, что так оно и есть и такой косой орудуют как большим серпом, согнувшись. Работать ей неудобной, быстро устаешь, оттого много кормов заготовить проблемно.

В голове тут же щелкнуло, что надо будет сделать обычную косу-литовку, благо один из моих холопов разбирается в кузнечном деле. Там ж и лопату нашел, деревянную, оббитую тонким слоем железа. Инструменты нынче так себе.

Также повстречал и супругу Нечая, которую звали Варвара она же Варка, лицо у нее было все в оспинах, она как раз шла убирать за живностью.

Сразу вспомнилось о различных болезнях, в том числе и оспе, которая была бичом в этом времени и от которой умирало, много людей. Да и вообще здесь смертность высокая, в том числе и детская, то голод, то болезни, то война. Люди мрут как мухи, а богатый или бедный там без разницы. Пройдя вслед за Варкой, в одну из теплых стаек я обнаружил там корову с быком, несколько свиней и с десяток гусей, поглядев на живность я вернулся на подворье, и посетил кузницу-мастерскую, хотя это слишком преувеличенно. Скорее, навес с несколькими стенами, посередине которого стоял кузнечный горн, а рядом наковальня.

В это время в кузнице уже работали Тарай и Нечай, выправляя на наковальне какую-то загогулину, стуча по ней молотком. Тарай был невысокого роста, но весьма крепкий, с толстой, почти бычьей шеей. В очаге горел огонь, и Тарай время от времени совал туда эту самую загогулину, вокруг них крутился сына Тарая, ему было лет тринадцать не больше, звали его Первуша, не став им мешать, я пошел дальше.

Возле одной из стен тына, стояли три домика, а память подсказала, что там и обретаются семья Прокопа, Нечая и Тарая.

Обойдя дома, я попал в небольшой огород, который был весь устлан тающим снегом, среди которых виднелись островки земли. За своим же домом я обнаружил дверь, ведущую в погреб, открыв которую, тут же закрыл, ни черта не видно, лишь спуск, ведущий куда-то.

Пошатавшись еще немного по подворью, я вернулся домой, где вовсю уже хозяйничала Афинька, готовя мне обед.

— Скоро еда поспеет, — тут же начала суетись Афинька, я же махнул рукой и направился в свою комнату, решив надеть кольчугу и потренироваться.

Скинув с себя кафтан да зипун, я достал из сундука стеганый кафтан из плотной шерсти и надел его, а следом кольчугу.

Та была до средины бедра и с короткими рукавами, я уже направился на улицу, как у меня появилась идея.

Подхватив свой зеленый кафтан, я вышел в большую комнату.

— Афиня, — окликнул я ее. — Дело к тебе есть.

— Оюшки, — тут же она, перестав помешивать кашу в маленьком котелке, висящем над очагом, и подскочила ко мне.

— Смотри вот здесь. — И я распахнул кафтан, указывая на подклад напротив груди слева. — Пришей отрезок плотной ткани, вот такой, — я показал руками небольшой квадрат. — С трех сторон, по бокам и снизу, сверху можно пуговку сделать, чтобы закрывать.

Она взяла у меня из рук кафтана и начала прикидывать что-то в уме.

— Сделаю, дело-то нехитрое, а пошто? — с интересом воззрилась она на меня.

— Монеты можно будет складывать, а не в кошеле носить. Доставать легко и удобно, — пояснил я.

— Оу, — протянула она. — Действительно удобно, и не потеряешь, и кошель никто не срежет. Это где ж вы такую невидаль-то углядели, — покачала она головой.

Я лишь усмехнулся и оставил ей кафтан, а сам, захватив саблю, вышел в сени, где взял саадак с луком и стрелами.

Спустившись с крыльца, я положил оружие на лавку и начал разминку.

В кольчуге делать это было непривычно, весила она не меньше четырех килограмм.

С другой стороны, привыкать к ней надо было, чтобы я не испытывал дискомфорта.

После разминки я начал бой с тенью, орудуя кулаками и вспоминая свой первый юношеский по боксу.

На удивление, ни одышки, ни усталости спустя десять минут я не почувствовал, а вот мышцы разогрелись.

Достав саблю из ножен, я крутанул ею несколько раз, а после начал наносить простые удары сверху вниз, слева направо и справа налево. При этом я не стоял на месте, а шел-то вперед, то в бок, то назад.

Казалось, тело само знает, что делать, будто я вновь вспоминаю.

Раз, и резкий выпад вперед правой рукой, левая же рука была согнута и спрятана за спину.

Вроде и удобно, и привычно, как должно.

Вот только мысль у меня возникла, неплохо в левой руке иметь еще что-то, тот же нож, которым можно нанести неожиданный удар или, наоборот, прикрыться.

— Хотя нет, саблю на нож трудно будет принять, — задумчиво произнес я, рассматривая его.— Ладно, попробуем, — и попытался провести пару ударов саблей и ножом одновременно. Я почувствовал себя неуютно, будто мое тело начало сопротивляться подобному. Удары стали получаться не столь хорошо, да и запинаться начал.

— Однако, — только и пробормотал я.

«Видимо, Андрей учился биться одной саблей, и нож или другое оружие в левой руке для него непривычно, отсюда и реакция такая. Значит, сначала придется просто с саблей работать, привыкая к ней и вырабатывая собственные рефлексы, а после потихоньку уже и левой рукой начинать работать»,— размышлял я.

Пришлось нож убирать в ножны.

Положив сабельку на лавку, я потянулся к луку, как тут меня окликнул Богдан, идущий в мою сторону, держа саблю в ножнах.

— Может, позвеним сабельками-то? — весело прокричал Богдан.

— Давай позвеним, — легко согласился я, вновь беря саблю в руки.

Мне было интересно, на что я способен в поединке, хоть и учебном да дружеском.

Бой с волками я не считаю, там Черныш двух затоптал.

Богдан встал напротив, правым боком ко мне, его сабля смотрит вверх, он расслаблен, я же отзеркалил его позицию.

Вот только, в отличие от него, я был напряжен, хоть старался и не показывать.

— Начали, — скомандовал я и спустя секунду ударил, попытавшись дотянуться кончиком сабли до плеча Богдана.

Дзиньк — махом отбил мой удар Богдан и, сделав подшаг в мою сторону, зарядил эфесом сабли мне по голове, да так, что я на задницу свалился.

— Э, Андрей, ты чего? — взволнованно спросил Богдан. — Неужто от болезни еще не отошел?— с участием спросил он, помогая мне подняться.

— Видимо, — кивнул я. — Еще раз, — и вновь встал в позицию.

— Начали, — в этот раз произнес Богдан и тут же меня атаковал, резко вытянув руку и пытаясь уколоть меня в грудь.