Синеглазая принцесса - О'Бэньон Констанс - Страница 24

• Предыдущая
• 24/68
• Следующая

Николас кивнул.

– Да, я видел ненависть в глазах сиу. И даже усомнился в том, что мне суждено дожить до утра. Но как ты его убедила не убивать меня?

– Я назвалась твоей женой. А он предлагал тебе обменять меня на лошадь.

Николас рассмеялся:

– Неплохая сделка! Зря ты мне не сказала. Я бы, может, и согласился.

Алана смерила его уничтожающим взглядом.

– Это неудачная шутка, бледнолицый. Я тебе уже говорила, моя цена – двадцать лошадей.

Николаса такой ответ позабавил.

– Да… двадцать лошадей – это очень дорого. Но… – он одобрительно крякнул, – ты этого стоишь, индианочка.

Алана молча повернулась и пошла к реке. Ее длинные косы покачивались в такт грациозным движениям. Неожиданно Николас вспомнил, как ночью она свернулась калачиком у него на груди, и улыбка сползла с его лица. Ему совсем не нравилось, что его мысли принимают такой оборот. Тем более что он теперь был в двойном долгу у Аланы – ведь она уже дважды спасла ему жизнь.

К вечеру стало еще холоднее. Мороз пронизывал до костей. Лежа на животе, Алана подула на озябшие руки и, поймав вопросительный взгляд Николаса, занесла над водой самодельный гарпун.

Николас покачал головой.

– Не надейся, ничего у тебя не получится!

– Тсс, – прошептала Алана. Николас умолк.

Прошло еще какое-то время, и вдруг Алана молниеносным движением воткнула гарпун в воду! А в следующее мгновение окрестности огласились ее торжествующими криками: на острие корчилась крупная форель.

– Видишь? А ты не верил. Так что не сомневайся больше в моем проворстве, дорогой Николас.

Доев последний кусочек рыбы, Алана облизала пальцы и посмотрела на Николаса, словно ища у него одобрения.

– Вкусно!

– Да, восхитительно, – кивнул он. – Я начинаю думать, что твоим талантам нет числа. Может, ты и меня научишь гарпунить рыбу?

Алана подбросила в костер хворосту и уставилась на искры, которые сердито шипели, падая на снег.

– В нашей деревне каждая девушка это умеет, – заявила она. – Тоже мне достижение! Вот шайенские мужчины, они действительно ловкие охотники и рыболовы.

– Каждая девушка, говоришь?

Николас быстро слепил снежок и бросил его в Алану.

Снежок угодил девушке в лицо. Алана оторопела: что означает такое поведение белого человека? Она поняла, что это игра, когда Николас захохотал. Заразившись от капитана весельем, девушка резво вскочила на ноги и спряталась за дерево. Второй снежок благополучно просвистел у нее над головой.

Зато Алана не промахнулась: ее «ядро» угодило Николасу в челюсть.

– Ах ты, плутовка! – воскликнул он и повалил Алану на снег.

Она извивалась, пытаясь высвободиться, но Николас держал ее крепко.

– Ну что, Синеглазка, ты по-прежнему считаешь, что твоя рыба была вкуснее моей индейки?

– Да! Да! Моя рыба была гораздо вкуснее, и ты прекрасно это знаешь.

Николас нахмурился, но глаза его улыбались.

– И чем ты подтвердишь свои слова? Где у тебя доказательства?

И тут… тут его губы вдруг оказались так близко от ее лица, что у Аланы захватило дух!

– Отпусти меня, – прошептала она, страшась этой близости и одновременно желая ее больше всего на свете. – Я… я научу тебя гарпунить рыбу. Ты только отпусти!

Их взгляды встретились… Как смогла эта девушка настолько войти в его жизнь, что он уже не представляет себе разлуки с нею? И что он будет делать, когда час расставания наконец пробьет? А ведь он пробьет, рано или поздно пробьет…

– Договорились, – кивнул Николас, разжимая руки. – Но учти, тебе придется со мной повозиться: я бездарный ученик.

Алана отбежала в сторону, бросила в него снежок и побежала к дилижансу. Николас мчался за ней по пятам.

Она успела юркнуть внутрь и хотела было запереться, но Николас распахнул дверь, схватил ее за руки и вытащил наружу.

– Тебя надо бы еще разок искупать в ледяной водичке, – добродушно пригрозил он.

– Я бы на твоем месте поостереглась, бледнолицый, – в тон ему ответила Алана.

Он схватил ее за косу.

– Почему?

– Потому что когда-нибудь тебе захочется спать, а заснуть будет страшно – вдруг я воспользуюсь твоей беззащитностью и попробую отомстить?..

– Неужели ты способна напасть на спящего? – полушутливо спросил Николас, привлекая Алану к себе.

Она немного помолчала и серьезно ответила:

– Да, но тебе это не грозит.

Глаза Аланы смотрели на него так искренне и доверчиво, что Николаса потянуло обнять ее, приласкать, погладить по голове… Но в последний момент он спохватился и отпрянул.

– Уже поздно. Пора готовиться к ночевке. Сегодня, похоже, тоже будет лютый мороз.

Он повернулся и пошел к лесу, а Алана задумчиво смотрела ему вслед, любуясь его гордой осанкой и плечистой фигурой. Синий мундир ярко выделялся на фоне белого снега. Следы капитана быстро заметала вьюга.

И почему-то при виде этого у Аланы печально защемило сердце.

Уже давно стемнело, а Николас все не возвращался. Алана лежала, укрывшись одеялами, и чутко прислушивалась к каждому звуку.

В чем дело? Что стряслось?

Иногда далекий волчий вой заглушал шорох снега, падавшего за окном.

Алана напряженно ждала Николаса, но его появление застигло ее врасплох. В темноте Алана видела лишь силуэт капитана, однако по его движениям сразу поняла, что он окоченел.

Девушка поспешила набросить на плечи бедняге одеяло и принялась растирать его одеревеневшие руки.

– А я уже волноваться начала. Ты где пропадал?

– Да вот… собирал толстые ветки и помечал ими путь к дилижансу… на случай, если нас будут искать…

Растирая Николаса, Алана и сама согрелась.

– Плечо не болит? – озабоченно спросила она. – Зря ты его перетруждаешь.

– Ничего страшного. Но промерз я насквозь. И… кажется… уже никогда не согреюсь.

Алана укрыла капитана еще одним одеялом.

– Согреешься, сейчас я лягу рядом с тобой.

Голова Николаса медленно опустилась на плечо девушки.

– Господи, как я устал, Синеглазка! Я, по-моему, никогда в жизни так не уставал.

– И неудивительно, ты ведь никогда столько не трудился. Спи… Тебе нужно отдохнуть, набраться сил, – прошептала Алана.

Ответа не последовало – Николас уже уснул.

Прислушиваясь в темноте к завываниям бури, Алана обнимала Николаса и тщетно пыталась разобраться в своих чувствах: в ее душе тоже бушевала буря.

Что с ней творится? Почему ее влечет к Николасу Беллинджеру, хотя она принадлежит и вечно будет принадлежать только Серому Соколу?

Она даже представить себе боялась, что бы сказал любимый, узнав о ее нежности к бледнолицему. И не просто к бледнолицему, а к белому воину!

Уходя на войну, Серый Сокол добился у нее обещания, что, даже если ему не суждено будет вернуться, она постарается быть счастливой. Но и этого обещания она не сдержала, ведь ей сейчас так тоскливо, так плохо… Николас вздохнул. Алана еще крепче прижала его к себе и подумала, что, наверное, еще ни одна женщина не была с ним так близка. Ей уже известны его сильные и слабые стороны. Известно, что его сердит, а что забавляет. И вообще, за несколько дней, проведенных вдвоем, она успела узнать многое из того, что он тщательно скрывал от посторонних взоров. Вот хотя бы история его родителей… Сколько бы Николас ни демонстрировал свое равнодушие к матери, Алана уже поняла, что для него это незаживающая рана.

Она не стремилась полюбить капитана, но чем больше узнавала его, тем милее и ближе он ей становился.

Алане припомнился давний разговор с бабушкой, которая пыталась ей объяснить, что значит быть чьей-то женой. Стоило ей закрыть глаза, и она явственно слышала бабушкин голос…

– Ты должна будешь вести себя как взрослая, а не как девчонка, – сказала старая индианка.

Алана не понимала, к чему она клонит.

– Но как я узнаю, что стала женщиной, бабушка?

– Сперва ты почувствуешь это телом, а затем и душой.

• Предыдущая
• 24/68
• Следующая