Гибель титанов. Часть 1 (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 21

— Святая Дева, помоги нам! — поддержал его Стефан, который даже рот закрыл руками в испуге. Святослав потрясенно молчал. У него и вовсе никаких слов не нашлось, даже матерных.

— На сколько здесь, если перевести в золото? — пискнул великий логофет.

— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами Надир. — Я даже цифр таких не знаю. Это драгоценности царицы Рани Суханади, упокой Иблис ее черную душу. Двести последних лет царицы Синда собирали эти сундуки. А до этого, скорее всего, их собирал еще кто-то. В Синде город, которому меньше тысячи лет, считается молодым.

— Я даже представить себе не могу, сколько все это стоит, — задумчиво произнес Самослав, поднимая на всеобщее обозрение ожерелье из крупных камней, которое скорее походило на небольшую полукирасу, чем на дамское украшение. Женщине среднего роста оно совершенно точно достало бы до пояса. Оба сундука были забиты такими ожерельями, браслетами, кольцами, серьгами и диадемами. Все это лежало в ларцах поменьше, которые заботливо поставили друг на друга аккуратной стопкой.

— Мы в расчете, брат? — глянул из бровей Надир.

— Мы в расчете, — кивнул Самослав. — Теперь ты мне не должен ничего, даже процентов.

— Уф-ф! — эмир Синда с облегчением опустился в кресло и добавил: — Камень с плеч упал. Мне даже захотелось выпить то, что пьете вы, и тоже на денек-другой уподобиться нечистому животному. Но я не буду, ибо это грех. И вот теперь я точно беден, как последний водонос. Хотя нет! Я стану таким, когда отвезу закят в Мекку и раздам подарки тамошним старейшинам. Судя по всему, Усману придется прибавить.

— Перейдем к следующим вопросам, — великий князь уже пришел в себя и вернул способность рассуждать здраво. Он повернулся к Стефану и спросил в лоб:

— Скажи мне, брат, почему ливийские племена еще не режут друг друга? Почему вы ждете их нападений? Разве не этому тебя учили в канцелярии господина протоасикрита?

— Я займусь этим, — смутился Стефан. — Прости, брат. Заботы о стране занимают все время. К следующей нашей встрече ливийцев останется половина. Я обещаю!

— Теперь Нубия! — продолжил Самослав. — Скажи мне, сын, есть ли возможность подмять под себя тамошние золотые рудники?

— Пока нет, — покачал головой Святослав. — Месторождения Восточной пустыни заброшены давно. Для охраны там нужно держать целое войско, которого у меня нет. Золото есть в Аксуме, который ты почему-то называешь Суданом. Это полторы тысячи миль отсюда, за нильскими порогами. Аксум все еще силен, хоть и не тот, что был прежде. Как государство он понемногу слабеет, а его торговцы несут убытки. Наш канал и арабы добивают их торговлю. Мы можем завоевать ту землю, отец, но для этого нужно несколько легионов и десяток походов. Один только путь туда займет около трех месяцев, а потом мы должны будем воевать с горцами на их земле. Окупит ли то золото эти потери?

— Если не можешь покорить страну, то покори их царя, — парировал Самослав. — Не обязательно завоевывать страну, чтобы она стала твоей. Пошлите туда послов, лучше из священников-коптов. Пусть разузнают там все, как следует. Это твоя задача, сын, на ближайшие несколько лет. Развивайте торговлю с ними. Покупайте ценное дерево и слоновую кость… Дайте ему зерно из Фиваиды, когда там наступит голод. Поддержи его в борьбе с князьями. Стань его другом, если понадобится. Пусть их негус станет нашим с потрохами.

— А если он не захочет? — задумчиво посмотрел на отца Святослав, уже заранее зная ответ.

— Тогда подружись с его врагами, — жестко сказал князь. — Усиль кого-нибудь из князей. Разделите Аксум на две части, пусть он тоже станет царем. Но только в той области, где находятся золотые шахты. Он будет твоим, потому что иначе потеряет и корону, и жизнь. И мы не должны допустить усиления в той земле ислама…

Самослав повернулся в сторону младшего брата, который скривился, словно съел что-то кислое.

— Прости, Никша! — покаянно произнес князь.

— Да я все понимаю, — махнул тот рукой. — Мы же деньги обсуждаем, а не дела божьи. А это совсем другое. Если в тех землях воцарится ислам, то наши корабли в Красном море будут под ударом. На промысел снова выйдут аксумские пираты, как в старые времена.

— А теперь о главном! — Самослав взял паузу. — Скоро в Италии кое-кто умрет. И я вам скажу: это изменит очень многое…

В то же самое время. Апрель 641 года. Герцогство Сполето.

Оказывается, сидеть в осаде — это очень скучно. Валерий и не знал этого раньше. Он в свое время читал, что римский консул Марцелл взял Сиракузы, когда местные греки отмечали какой-то праздник, и что вандалы захватили Карфаген, когда весь город собрался в цирке. Надо ли говорить, что и там, и там горожане были пьяны в дрова. Тут же подобного безобразия не наблюдалось и в помине. За сон на посту казнили, а службу на стенах несли так, что и римским легионерам завидно стало бы. Виттерих оказался военачальником дельным, строгим и грамотным. Лангобарды попробовали было пощупать оборону городка, но, умывшись кровью при штурме, окопались неподалеку и больше подобными глупостями не занимались. Брать города они так толком и не научились. Только ослиное упрямство, железное брюхо, переваривающее дурную воду, и ненасытная жадность были источником их побед в Италии. Обычно они брали города измором. Один за другим. Впрочем, в начале пути они крушили стены римских городов таранами, но, по слухам, занимались этим контингенты славян, присланные в помощь их тогдашним союзником — каганом авар Баяном. А вот Атернум оказался им не по зубам. Во-первых, его довольно сильно укрепили, залатав стены, заменив ворота и расчистив ров, а во-вторых, он стоял на берегу моря, и к нему беспрепятственно подходил один зерновоз за другим, разгружая мешки с александрийской пшеницей. По словам опытных товарищей, это была лучшая осада в их жизни. А с учетом неплохой оплаты, они бы так еще лет десять просидели.

Римляне, жившие в окрестных селениях, тоже набились в город, как селедка в бочку. Они слишком хорошо знали цену своему государю и его войску. Проходили уже, и не раз. А вот римский патриций Валерий, которого они, говоря откровенно, считали человеком слегка не от мира сего, их как раз не обманул. В город пустили всех, кто успел зайти, да еще и пайку зерна выдавали, что и вовсе было удивительно. Римляне смотрели на новую власть пугливо и с надеждой. И впрямь, если не грабят и кормят, так может, и правду тот Валерий говорил. Освободит он их от проклятых варваров. Вот только осаду с города снимут, и сразу освободит. И тогда солнце сразу засияет ярче, и куры по три яйца в день нести начнут…

— А что, ваша светлость, — почтительно поинтересовался Валерий у нанятого им для этой войны командира, — долго герцог Теуделапий так в осаде просидит?

— Думаю, пару месяцев, — сплюнул на утоптанную землю Виттерих, — не больше.

Он лежал в тени могучего дуба, который рос тут с незапамятных времен. Герцог только что съел котелок каши и сковороду жареной рыбы, а потому в настроении пребывал чудесном. Он ковырял в зубах длинной щепкой и теперь тщательно разглядывал извлеченную оттуда добычу. Делать ему все равно было нечего. Карты, шашки и шахматы надоели еще в первую неделю осады.

— А почему так? — спросил Валерий.

— Так ведь ему скоро жрать будет нечего, — удивился Виттерих его непонятливости. — Я отряды милингов и берзитов пустил по их тылам.Они обозы на пути бьют. Ты же не будешь с каждым обозом по тысяче воинов слать. Раз обоз еду привез, два привез, и каждый раз десятка два-три воинов долой. Словене мастера исподтишка гадить. Лучше них засады никто не устраивает. На словена наступить можно, и не заметить даже. Ты не представляешь, как я с ними у себя в Далмации намучился. Один, я помню, два дня копной сена притворялся. Не жрал, не пил и даже ходил под себя. Так, обгаженный, в соломе и сидел.

— Для чего? — удивился Валерий.

— Зарезать меня хотел, сволочь такая, — равнодушно ответил Виттерих и повернулся на другой бок, устроившись поудобней.