Только не Академия темных хранителей (СИ) - Коломеец Елена - Страница 30

А мне не хватает воздуха. Горло сводит судорогой, словно оттуда пытаются вырваться слова, но что-то им мешает. Чувствую, как болезненная гримаса кривит лицо, и слезы подступают к глазам. Я лучше умру прямо сейчас, чем расплачусь. Почему со мной так? Чем я это заслужила? Вся радость от встречи с мамой сдувается, лопается пузырями в лужах. Когда я увидела ее, я на мгновение почувствовала себя защищенной, почувствовала, что могу прильнуть к ее плечу и ощутить покой дома. А сейчас смотрю в окно на бьющиеся на ветру тонкие ветки и чувствую себя одной из них.

— А знаете, что, — начинает Тейт, делая шаг вперед и взяв меня за руку.

— Никто не может приходить сюда и обижать кого-то, — добавляет Эрика.

— Разве в приличном обществе допускается отчитывать детей на людях, леди Солано? — сладким как мед голосом говорит Лиам.

Остальные молчат, но я чувствую, как они сдвигаются плечом к плечу за моей спиной. Даже Микаэлла.

— Леди Солано, вы заставляете меня жалеть, что я пошел против правил и позволит вам увидеться с дочерью. Я был уверен, что вы поддержите ее перед игрой. Скажите, как гордитесь ей и ее уникальным талантом. Заметите, как она выросла и повзрослела.

Райвен стоит чуть впереди нас, как вожак, как защитник, и за его спиной, рядом с сокомандниками мне, действительно, становится легче.

— Да, мама, — говорю я и чувствую, как во мне зреют какие-то очень важные слова, — когда полгода назад я тебе говорила, что я справлюсь, на самом деле это значило «я буду леди Солано». Но теперь я могу сказать «я справилась», и это значит «я пытаюсь понять, кто я».

— Тише, тише, — шикает на меня мама, взмахнув рукой.

Узнаю это движение и этот звук. Всю мою жизнь, стоило мне только засмеяться или заплакать, быть слишком веселой или сказать что-то, что, по мнению мамы, я говорить не должна была, как под ухом звучало это «тише, тише». Меня накрывает волной злости. Хочется сделать что-то плохое, чтобы ей стало также неприятно, как было мне. Я люблю маму, но сейчас я зла.

— Кстати, что ты скажешь на это, ма? Достойно леди Солано?

Задираю наверх свитер, оголив грудь и татуировку. Хочу быть дерзкой, наглой, может быть, даже вульгарной. Хочу шокировать. Мика хохочет, аплодируя, и я чувствую себя не просто темной. Я чувствую себя классной.

— Далия, прикройся! — кричит мать.

Я смеюсь, обнимая Тейта и прижимаясь к нему. Металлическая отделка на куртке царапает тонкую кожу груди, но мне сейчас все равно. Только откуда-то из глубины накатывает головокружение.

— Познакомься, мама, это мой парень. Не приятель, с которым мы держимся за ручки, и не муж.

Висну на Тейте уже не для того, чтобы позлить маму, а потому что в голове все кружится.

— Как, мам, ты мной гордишься? — спрашиваю я и чувствую, как по лицу текут слезы.

Она ахает, всхлипывает, застыв в дверях. Микаэлла уже не смеется, а Джин поправляет мне свитер. Слежу за происходящим, но как-то отстраненно, будто через толстое стекло.

— Это истерика, — говорит Райвен. — Леди Солано, мне жаль, что ваш визит прошел не лучшим образом, приходите на игру поболеть за дочь. Ей это нужно. А сейчас, простите, у нас дела. И там, за дверью, женщина попросите ее зайти.

Он отворачивается, больше не уделяя матери времени, и она, потоптавшись, покидает гостиную. А через мгновение входит приятная женщина в годах.

— Да уж, ну и грязь, — качает она головой. — Кристалло Проперо!

Я проваливаюсь в темноту и прихожу в себя уже на кровати в комнате. Кто-то разул меня, снял штаны и свитер, это, с одной стороны, приятно: телу легко и комфортно. Но с другой — как-то неприятно.

— Очухалась? — Джин заглядывает в комнату.

— Это ты меня раздела? — спрашиваю с надеждой.

— Ага. Тейт, конечно, и сам был бы не против, но нечего тут слюни пускать. Не до глупостей, — она садится на край кровати, — ты, если хочешь, можем пойти по камням пострелять. Отлично расслабляет.

— Спасибо, Джин, — усмехаюсь я, представив, как мы прямо у Фонтана Надежды устраиваем пострелушки. — Я лучше посплю. Голова мутная.

— Ну и то правильно. Завтра нам нужны все силы.

— Угу.

Закрываю глаза, обнимая прохладную подушку. Может, и к лучшему, что так все случилось. По крайней мере, у меня нет сил волноваться о завтрашнем дне. Засыпаю, словно проваливаюсь в черную яму без снов.

16. Мы с тобой одной крови

Утром собираемся в гостиной, чтобы идти на завтрак вместе, все не выспавшиеся и нервные. Я на удивление чувствую себя неплохо. Хотя после вчерашней истерики думала, утром буду ощущать себя, как будто камни всю ночь таскала.

— Если бы я лично не проверил каждую комнату на наличие запретных чар, подумал бы, что нам что-то подкинули. Ну не может быть так, чтобы из десяти человек все десятеро хорошо поспали, но не выспались, — раздраженно говорит Райвен, осматривая наши мятые лица.

— Может, собственная магия звездного света так влияет? — предполагаю я. — В нашей академии, когда я ей пользовалась, каждый раз заканчивалось все очень плохо.

— Это нечестно, — встревает Мика, — они от своей магии будут подпитываться, а мы терять силы.

— Может, и так, — кивает он, — но не может же Далия вам своей магии по горсточке отсыпать.

— Может, — улыбается Лиам. — Давайте сделаем общий круг и прогоним наши силы через него.

— А что, если Далия попробует обменяться с каждым по отдельности? — предлагает Тейт.

— Так не выйдет, — качает головой Лиам, — во-первых, она просто не откроется половине присутствующих. А во-вторых, возможно, не только у нее есть предрасположенность к звездной магии.

Он смотрит в глаза Райвена, прямо и искренне, но почему-то мне чудится в этом взгляде какая-то тайна. Впрочем, какая же тайна, куратор-то наверняка в курсе, как Лиама зовут на самом деле и откуда он родом.

Садимся на пол, иначе всем не поместиться, и беремся за руки. Как-то так выходит, что я сижу рядом с Райвеном. Когда он касается моей ладони, сердце делает кульбит, подскакивая к горлу. Он также держал мои руки при слиянии сил у Вдоха. В голове мелькают обрывки мыслей и чувств. Как он обнимает меня. Как они ругаются с Тейтом. Как я в ужасе отшатываюсь. Как Тейт говорит «вы были, как любовники, как одно целое».

— Лия, в чем дело? — раздраженно спрашивает Тейт. Он сидит напротив и видит мое лицо.

— Ничего. Я просто растерялась на минутку, все уже хорошо.

Делаю несколько глубоких вдохов, освобождая мысли.

— Готова? — спрашивает Райвен.

Киваю и едва поспеваю за остальными:

— Мы сделали тьму нашим светом, соединили руки единой цепью.

Сначала мне кажется, что ничего не получилось. Но постепенно в ладонях появляется то ощущение жара, что было на посвящении. Только сейчас я не просто ощущаю бегущую по рукам силу, я чувствую каждого сидящего. Это напоминает ощущения во время игры, когда я знаю, будет следующая точка связана с силами кого-то из нас или нет. Мысленно касаюсь Эрики, сидящей рядом. Пышная роза. Аромат леденцов и сладкой ваты. Радостный детский смех. И жалобный безнадежный плач. Смотрю на Эрику, всегда дружелюбную, всегда понимающую, готовую поддержать, и понимаю, как эгоистично слепа я была, думая, что горести могут быть только у меня.

Не буду, не хочу смотреть дальше. Это бесчестно, все равно что подглядывать в личный дневник или даже хуже. С Эрикой вышло случайно, но, если я продолжу, это будет предательство. Хотя искушение заглянуть в душу Тейту очень велико. Или Райвену. Впрочем, у него-то наверняка все на запорах.

Мысленно отдаляюсь достаточно, чтобы продолжить чувствовать бегущую силу, но уже не улавливая отдельных людей. Теперь самое сложное. Мне нужно открыться, поделиться с ними какой-то частью себя. Чем-то, что я и сама не осознаю.

Что для меня магия звездных стражей? Полгода назад я бы сказала, что это я сама и есть. Но теперь я понимаю, что это не так. И понимаю, что магия — отдельно, а образ, который у меня сложился — отдельно. И все это нужно как-то разъединить. А вдруг не справлюсь? Вдруг сделаю хуже? Ведь я знаю, что мой свет может ранить темных. Страх поднимается холодной волной. Но я чувствую легкое, даже не пожатие, а поглаживание ладони. Не сразу понимаю, что это Райвен. Крошечные движения, самыми кончиками пальцев. Но они придают сил.