Только не Академия темных хранителей (СИ) - Коломеец Елена - Страница 35

— Спасибо за подарочек, темная, — кричит какой-то игрок из команды противника. — Решила подыграть по старой памяти?

Он заливисто смеется, пока тот парень, что так ловко управлялся со звездной сетью, не говорит ему что-то, и тот замолкает. Итан, вспоминаю я, его зовут Итан.

Смотреть, как будут выигрывать соперники, у меня желания нет. Просто отворачиваюсь к пустой части поля. Скорей бы уже закончилось. Шанс отыграться у нас только один — если Джун тоже выберет пустую точку, а вероятность этого практически нулевая. Он делает выбор, и на поле опускается тьма. Не темнота, которая всего лишь отсутствие света, тьма — магическая хозяйка подземья. Как же хорошо и легко дышится. Впервые за полгода жизни в Академии я поняла, что скучаю. Что хочу побыстрее оказаться в своей комнате или Гроте орхидей. Впервые я думаю об этом месте, как о доме.

Но звездным приходится туго, даже Иллюминати лишь на мгновение разрывает тьму, тут же сливаясь обратно. Общими силами они раскрывают звездную сеть. Чары плетет Итан, остальные накачивают его магией. Подключается даже Джун. Вижу, как несколько игроков падает без сил. Но сеть все растет, пока не оказывается в состоянии посостязаться с тьмой. И побеждает.

— Ур-ра-ра! — разносится крик над полем.

— Джун заканчивает игру! — вторит ему комментатор. — Эта победа войдет в историю: команды победителей и проигравших на момент финиша на одной точке. Небывалый, разгромный проигрыш. Надеюсь, команда хранителей сможет с ним справиться.

Единственное, чего я хочу — уйти. Исчезнуть. Не существовать. Боюсь заговаривать с нашими. Боюсь даже смотреть на них.

— Вы должны пройти на церемонию награждения и призыва маятника, — любезно, но жестко говорят, подошедшие к нам люди.

По сути, это конвой, наверное, если мы сбежим, игра будет считаться незавершенной.

— Это с каждым может случиться, — говорит мне кто-то из-за спины.

Я готова бросится к нему на шею, неужели кто-то готов меня поддержать? Это Итан. Победителям легко быть великодушными? Но я все равно киваю ему в ответ.

— Мы все понимаем, что это какая-то случайность, недоразумение, — говорит он.

— Ты за себя говори, — вмешивается их задира-танк, который чуть не устроил драку вчера. — Все случилось так, как должно было случиться, когда на такое ответственное место ставишь соплю без опыта. Я в восторге от вашего провала и отдельно спасибо тебе, проводник.

Отворачиваюсь и иду дальше. Смысл отвечать, если я думаю также?

Я думала, мы пойдем в зал-планетарий, в котором проходит церемония вызова маятника в начале учебного года, но, оказывается, для таких серьезных случаев, как квартальная битва и договор между силами нужно особенное место. Чаша вызова. Что-то вроде огромной чаши из чистой скалы, внутри она покрыта какими-то узорами.

С одной стороны становимся мы, еще несколько человек и откуда-то взявшаяся Шайен, которая смотрит на меня так, будто сейчас кинется и перегрызет глотку. Наверное, они были зрителями на матче. На противоположной стороне команда звездных, ректор академии, какие-то еще люди и мои родители. Ну куда же без семьи Солано. Мама смотрит на меня со слезами, папа, поджав губы, отворачивается.

Райвен выходит вперед и вместе с ректором стражей спускается в глубину чаши. Именно там зарождается призыв. Узоры, покрывающие чашу, заполняются светом и тьмою, разделяя ее на две половины. Над головами появляется тень маятника. Он покачивается, не выделяя ни одну из сторон. Почему же другие этого не видят? Кто и когда в этом увидел закрепление чьего-то первенства?

Но даже если я закричу, никто не услышит.

Маятник делает последние движения, первосилы выплескиваются за пределы чаши, омывая присутствующих, и расходятся все дальше, пока не исчезают. Последним растворяется в небе маятник.

— Ты самое большое мое разочарование, — говорит отец, проходя мимо.

Он идет, даже толком не глядя на меня. Мама рядом с ним, не поднимая глаз. Смотрю, слышу и не верю в реальность происходящего. Как это возможно? Я же ваша дочь.

— Тьма, она же ваша дочь, — резко бросает Райвен, подходя к нам. — Именно сейчас, когда ей так нужна поддержка близких, вы решили показать фирменный гонор Солано?

— А вы, по всей видимости, решили, что для нашей дочери ближе собственной семьи? — отвечает отец, и презрение сочится между слов.

— Выходит, что так. Во всяком случае, я не ставлю победу или проигрыш выше родственных и дружеских отношений.

— Поэтому всегда и проигрываете, — он переводит глаза на меня, и во взгляде скользит сочувствие, но какое-то жалкое, как к побитой собаке, — мне жаль, Далия, что ты оказалась среди этих, — он поджимает губы, — видимо, мать была права, настаивая на особом лекаре для тебя. Детская травма оказалась сильнее, чем мы думали. Ты, конечно, остаешься моей дочерью, Далия. Но, если ты хочешь быть ей не только на бумаге, брось эти глупости и возвращайся в семью. Слава звездам, ты девочка, красивая и без академии замуж выйдешь.

Слушаю это все и не могу поверить, что это говорит мой отец. Да, мы никогда не были особенно близки, но все-таки он ведь мой отец. И мама кивает ему. Меня не покидает ощущение нереальности происходящего. Все это время я думала, что я в первую очередь их дочь. А оказалось, что я была в первую очередь Солано. Звездной. Человеком их круга.

— Что за травма? — спрашиваю у матери.

— Об этом тебе лучше спросить свою новую семью, — отвечает за нее отец и, взяв маму за руку, уводит.

Молча провожаю их взглядом. Растерянно смотрю по сторонам. Я перестала быть своей у звездных, но не стала ей и у темных. Поворачиваюсь в сторону стоянки винтолета, в комнате остались какие-то вещи, но я не хочу туда возвращаться. В винтолет, честно сказать, я тоже не хочу. Единственное, чего я хочу — исчезнуть. И это уже начинает казаться неплохой перспективой.

— Лия.

Райвен обнимает меня за плечи, и я прижимаюсь к нему. Сильному, теплому, так знакомо и успокаивающе пахнущему орхидеями. Кстати, почему? Он так много проводит времени в гроте? Мимолетно проскользнув, эта мысль уходит. Потому что это не важно. Важно, что впервые за долгий-долгий сегодняшний день, да и вообще с момента прибытия на Флотар, я чувствую себя защищенной. Чувствую, что он готов принимать меня, хоть Солано, хоть нет. Хоть с выигрышем, хоть с проигрышем. И ледяная плотина, сковавшая мои чувства, тает.

Леди Солано так себя не ведут. Но я уже и не леди. И я плачу, уткнувшись в плечо Райвена, а он гладит меня по спине, пока ненавистный Флотар не исчезает в алой вспышке переноса.

19. Темнее всего перед рассветом

Мы переносимся в кабинет Райвена. Здесь так же легко и тихо, как в те вечера, когда я отбывала свое несуществующее наказание. И мне становится спокойнее, но так не хочется уходить.

— Не прогоняйте меня, пожалуйста, — прошу я, не поднимая глаз.

— Конечно, Лия. Тебе нужно прийти в себя.

Он отходит, а я так и замираю посреди комнаты, словно в надежде, что он сейчас вернется.

— Может, кофе? Или воды?

— Нет, — я отмахиваюсь. — Райвен, мне нужно спросить вас, или попросить, даже не знаю, как правильнее. Вы же слышали, да? Про детскую травму.

— Слышал. Судя по намекам, это что-то связанное с хранителями, но я не знаю, что твой отец имел в виду.

— Понимаю. Ох-х, — шумно выдыхаю, собираясь с мыслями и словами. Но я сегодня уже столько всего пережила, то ощущаю себя человеком, несущимся на карете вниз с горы. От меня уже ничего не зависит, все, что я могу — держаться покрепче и надеяться на лучшее. — Я тоже поняла, что это связано с хранителями. А еще у меня есть какой-то страх. Вы сами видели его проявление. Тогда, — я прячу глаза от неловкости, — у Вдоха. Это просто что-то неконтролируемое. Мне сказали, что псионик может помочь понять, в чем проблема.

— Ты уверена? Для таких процедур рекомендуют приглашать человека со стороны. Подумай, каково тебе будет, если там окажется что-то неприятное или даже стыдное. Тебе будет некомфортно, что я это знаю.