Король зомби (сборник) - Заугольная Оксана - Страница 46

Не говорить же, что стипендии и денег от родителей едва хватает на масс-маркет. Я и в магазин, этот сияющий храм красоты, приходила не чаще раза в несколько месяцев. Но каждый поход был волнительным. Я не замечала серость и дождь, мрачные лица некрасивых прохожих, плакаты с фото пропавших людей на стене у входа. Толкала стеклянную дверь и попадала в мир приятных запахов, ламп с теплым светом, от которого кожа выглядит здоровой и свежей, начищенных до блеска зеркал и – косметики.

А эта девушка, на бейджике которой было написано имя – Марьяна – поняла без слов. Схватив меня за локоть, увлекла между полок, приговаривая:

– Вас смущает цена? Понимаю! Но у нас как раз скидки на маски, да и пробников немало! – Я и слова не могла вставить, да и хотела ли? – Идем! Нам постоянно требуются модели. К тому же, нельзя портить такие красивые волосы дешевыми средствами.

И если у меня еще были какие-то возражения – нельзя же так вторгаться в чей-то неторопливый день шоппинга – когда мы оказались у полки с фото длинноволосой красавицы и Марьяна дала мне понюхать шампунь, я забыла о них.

Мои волосы давно привыкли к комплиментам – с самого детства дня не проходило, чтобы кто-то не обратил внимания на них. Но сама я поняла их ценность далеко не сразу.

Когда еще в первом классе одноклассницы ходили с одной тонкой косичкой, у меня было две, пышные и тяжелые. Волосы вырывались из-под резинок, были ярче огня и закатного солнца. Бабушка могла часами расчесывать меня после ванной, втирать в корни пахучее масло. Мама заплетала косички, и хором с бабушкой они умоляли меня, будто это было жизненно важно:

– Никогда-никогда не стригись! – А потом добавляли с придыханием: – Ты же у нас такая красивая!

Не могу поверить, что когда-то я пыталась с ними спорить. Ведь волосы лезли в глаза и рот, особенно осенью, в ветреные дни. Зимой они были мокрые от снега; летом от них потели плечи и шея. Но все взрослые продолжали повторять, что я – такая красивая, совсем как Русалка. А все девочки в классе обзывали меня Рыжей и дергали за косички.

В день, когда я поняла, что они завидуют, я решила никогда не стричься.

Огненный ореол, окружавший лицо, выделял меня среди других девочек. Я была Венерой с картины. Сияющим видением.

А с новыми средствами волосы выглядели еще прекраснее. Благодаря Марьяне, я получила три по цене одного, еще и с кучей пробников. Она сама сложила баночки в розовый с золотом пакет и предложила вернуться, когда понадобится новая порция. Произнося в ответ какие-то слова благодарности, я снова разглядывала ее жухлый пучок. Бедняжка, неужели ей даже самые дорогие средства не помогали?

Не знаю, понимала ли Марьяна, что для длинных волос нужно больше уходовых средств. Не прошло и месяца, как я снова поехала в магазин.

Плакаты у двери наконец исчезли, сменившись рекламными снимками. У постера с фото девушки, идеальные, ровно очерченные скулы подчеркивали румяна из новой коллекции, стоял парень в черной куртке, руки спрятаны в карманы. Я подумала, он кого-то ждет, но стоило подойти ближе, как одна рука молнией метнулась ко мне.

– Пожалуйста, помогите! Она пропала три месяца назад.

Пальцы сжали листовку, взгляд скользнул по фото девушки с длинными черными волосами. Я хотела отказаться, но у него были такие глаза… Скажешь «нет» – и сама окажешься пропавшей без вести. Поэтому я сунула листовку в карман – до ближайшей мусорки. А он все бормотал:

– Это моя невеста… Три месяца прошло, почти четыре. В последний раз ее видели здесь…

Хлопок двери я сопроводила вздохом облегчения. Я вернулась в нормальный мир: мягкий свет ламп, зеркала, в которых ты выглядишь даже красивее, чем обычно. Постой у такого минуту, поправь прическу, коснись губ помадой, и все мрачные мысли пропадут.

Марьяна предложила попробовать новый спрей для естественного блеска волос. Она сама расчесала меня, долго разбирая пряди и восклицая:

– Какие густые! И цвет просто великолепный! Вы прекрасны от природы, таких мало!

Да, да и да – повторяла я. Она усадила меня на табурет посреди отдела, нанесла на волосы спрей и попросила подождать десять минут, пока тот подействует. Все покупательницы могли восхититься огненным облаком моих волос, совсем не похожим на их зализанные прически. Кто-то спрашивал, где я стригусь, и можно было гордо ответить: этих волос ножницы никогда не коснутся. А когда они интересовались, какие средства я использую, чтобы быть настолько красивой, Марьяна не теряла времени, предлагая косметику и раздавая свои визитки.

Они продолжали смотреть: кто-то с восхищением, как все мои знакомые мальчики; другие с завистью – как девочки в группе, на фитнесе, везде вокруг. Они постоянно предлагали мне чаще собирать волосы в косу или подстричься, хотя бы на лето. У тебя шея перестанет потеть, говорили они. Не нужно будет полчаса сушить голову и столько же расчесываться. Бояться, что кто-то вырвет клок распущенных волос в автобусе в час пик. Не придется тратить на них так много денег, в конце концов!

Не чувствовать, как копна великолепных волос развевается за спиной, не показывать свою красоту, и ради чего? Чтобы не потеть? Зависть, просто зависть.

Я несла розовый с золотом пакет домой и думала, как завтра приду на первую пару с распущенными волосами. Встану пораньше, воспользуюсь этим спреем – пусть они сияют. Может, все замолкнут от восхищения, не смогут отвести глаза от золотого облака. А может, наоборот, снова спросят, как же я ношу на голове такую тяжесть, сколько времени и денег трачу на уход и не будет ли проще подстричься.

Второй вариант, подумала я, возможно, даже лучше.

Вопрос с деньгами, кстати, решился быстро. Марьяна выбивала для меня максимальные скидки, подыскивала кучу пробников – не только своей марки, но и другой косметики. Теперь я могла ходить в магазин не раз в полгода, а каждые несколько недель, и Марьяна всегда была на месте, готовая расчесать мне волосы и предложить особенное средство.

– Редко когда встретишь такую красоту, – повторяла она. – Не искусственную, не окрашенную, а настоящую.

Тот ненормальный с листовками исчез, наверное, охранники избавили нас от него. Я распахивала стеклянную дверь, чувствуя, что прихожу туда, где мне самое место. Девушки с плакатов, нормальных плакатов, поднимали настроение улыбками. А вот Марьяне они не нравились.

– Фотошоп, причем не слишком удачный, – кивнула она на рекламу нового увлажнителя. – Лучше бы парик подобрали, честное слово.

– Разве бывают такие красивые парики? – спросила я, рассматривая бутылочку того самого увлажнителя.

– Конечно! Я сама их делаю, – отвечая на мой взгляд, она достала визитку из кармана. – Парики, накладные пряди… Лучшие в области!

– Интересно.

Я скользнула взглядом по скучному тексту на визитке, не вчитываясь, а потом вернулась к увлажнителю. Цена на эту косметику кусалась, а на новые продукты готова была проглотить тебя целиком. Но Марьяна уже говорила:

– Нам дали парочку экземпляров на пробники. Один как раз спрятала для тебя, сейчас принесу!

Когда я пришла в следующий раз, Марьяна разговаривала с клиенткой. Дорогая одежда и украшения, духи из отдела, куда я даже заходить не решалась – лишь улавливала нотки ароматов издалека. И волосы, темной блестящей волной ниспадающие почти до талии. Зато все остальное подкачало: сухонькое лицо, невыразительные глаза. Надо же, думала я, разглядывая ее прическу, одно природа дает, а на другом сразу отыгрывается.

Клиентка вскоре ушла, и Марьяна повернулась ко мне:

– Как дела? Как тебе новый шампунь?

– Чудесно, – я все еще провожала взглядом черноволосую русалку. – А она тоже вашими средствами пользуется?

– Не совсем, хотя она моя клиентка. – Марьяна распустила свой скучный пучок, превратив его в жидкий хвостик. – Это парик. Одна из моих лучших работ.

– Надо же! – Я смотрела, как она снимает бейджик. – А ты уходишь?