13-й демон Асмодея (СИ) - "Леха" - Страница 17

— И, Денис, если мы придём к определённому соглашению, надеюсь, ты не будешь слишком сильно артачиться и примешь моё решение, как подобает верному сыну своего рода. И не опозоришь больше наш графский титул, — твёрдо добавил отец, не отводя от меня пристального взгляда.

— Я постараюсь, — выдохнув это, рывком открыл дверь и полез в машину. Ну вот вечно все всё хотят испортить. И зачем мне лишний раз напоминать, что бывший владелец этого далеко не идеального тела был позором семьи? Чтобы ещё ниже опустить самооценку? — Честно. Я буду очень сильно стараться.

— Ну что же, мне остаётся только на это надеяться, — вздохнул отец и сел рядом со мной, закрыв дверь.

Практически сразу к машине подскочил Егорыч и начал колдовать с мотором. Двигатель взревел, и машина выехала со двора.

— Вот, держи, — отец протянул мне новенький кожаный бумажник, набитый купюрами. — Чековую книжку не даю, боюсь, в Аввакумово чеки к оплате не принимают.

— Сколько здесь? — спросил я, вертя в руках портмоне. Довольно увесистый, но я не в курсе местных цен. Как-то не было времени, чтобы всё разузнать как следует.

— Пять тысяч рублей, — ответил отец. — На два месяца разгульной жизни в столице должно хватить. А ты всё-таки в медвежий угол едешь, не думаю, что там есть, где всё это спустить. Но, если вдруг тебе понадобится ещё, сможешь послать мне телеграмму с местного почтамта. Я уж как-нибудь сумею передать тебе требуемую сумму.

— Угу, — я спрятал портмоне в карман. — А можно спросить, я не смог найти свой телефон в казарме. Его, случайно, не передавали вам? — решил уточнить я. Всё-таки почте особого доверия нет. До сих пор не могу понять, почему она во многих реальностях не является филиалом Ада. Видимо, с этой конторкой даже наши связываться особо не хотят.

— Нет, никто ничего не передавал. Странно, кому он мог понадобиться? Вещь эта сугубо личная с привязкой к одному владельцу. — Задумчиво пробормотал он. Да, действительно, кому он мог понадобиться? Вопросов появляется всё больше и больше, и пока ни на один из них я не нашёл ответа. — Я обязательно узнаю об этом у командира Академии, — серьёзно кивнул отец. — Но новый аппарат тебе пока покупать смысла нет. Всё равно в большей части Тверской губернии нет связи, и телефоны там абсолютно бесполезны.

Здорово. Чувствуется мне, отец даже смягчил подробности, когда описывал то захолустье, в которое меня направили. Интересно, в их врачебной амбулатории имеется что-нибудь помимо топора, пилы и зелёнки.

Пока я вертел портмоне в руках, успел наложить защиту от воров. Пускай теперь кто-то попробует на моё добро покуситься, ожог третьей степени этому недоумку будет гарантирован. А если не одумается, то при повторной попытке руку отхреначит к демоновой матери.

И, нет, я не сторонник стрельбы в воздух. Залез в чужой карман — никаких предупредительных намёков от защиты не получишь. Милосердие в Аду как-то не в ходу, и я не собираюсь оставлять хороших, в общем-то, привычек. И так людей лечить приходится. Но тут я придумал великолепную, как мне казалось, отмазку: я их лечу, чтобы они совершили в итоге побольше грехов, и их души гарантированно попали к чертям в распределитель наказаний. Пока это работало. Надо только не забывать повторять, как мантру, чтобы не дай серафимы, не закралась мысль о благих делах и намерениях.

Ехали мы недолго. Скорость автомобиль держал приличную, максимальную разрешённую в пределах города. Пробок не было, по крайней мере, по ходу нашего следования. Никто больше куриц по улицам не гонял, в общем, приехали мы быстро.

Поезд уже стоял на втором пути, и Егорыч стаскивал в наше купе вещи. Мы с отцом стояли на перроне и молчали. Наверное, надо было что-то сказать, но мне не хотелось, а он, похоже, не знал, чем ещё можно подбодрить сына, которого отправили непонятно куда прямо в лапы нечисти и нежити.

Паровоз издал длинный гудок, и мы оба вздрогнули.

— Ваше сиятельство, пройдите в вагон, поезд через десять минут отправляется, — посоветовала мне миловидная проводница, уже проверившая наши с Егорычем билеты.

— Ну, что же, Денис, — отец обхватил меня за плечи. — Удачи желать не буду, слышал я, что это в вашей врачебной среде не поощряется.

— Да, есть такое, — вяло ответил я, быстро перебирая в памяти то, что досталось мне от Дениски. Вроде бы действительно есть такое суеверие от медиков: не желать друг другу спокойных смен и удачи в дежурствах. Что-то с обратной реакцией на добрые пожелания связано. — Ну, что, до встречи, — и, неожиданно для самого себя, я его обнял.

Отец на мгновение прижал меня к себе и похлопал по спине.

— Береги себя, Денис, — сказал он, отпуская меня и делая шаг назад. — Да, и постарайся не впутываться в неприятности. Сам понимаешь, что быстро к тебе на помощь мы прибыть не сможем.

— Постараюсь, — буркнул я, пытаясь понять, с чего меня на обнимашки потянуло. В итоге махнул на это рукой, списав на реакцию своего нового тела, и добавил. — Ты для того, чтобы от неприятностей уберечь, вон, Егорыча ко мне приставил, и немного в финансах ограничил, так что, всё нормально будет.

— «Наихудшее, чему может научиться молодёжь, — легкомыслие. Ибо последнее порождает те удовольствия, из которых развивается порок». — Процитировал Егорыч, не спускаясь на перрон и наблюдая за нами, стоя рядом с проводницей.

— Демокрит, — сказал я, закатив глаза и повернувшись к отцу. — Тебе не кажется, что Егорыч принимает всех этих давно умерших философов всерьёз?

— Он просто очень увлекающаяся натура, не бери в голову. Сейчас философы, до этого литературные классики, даже боюсь представить, что будет следующим в списке его увлечений, — и Виктор Давыдов улыбнулся.

— Ваше сиятельство, войдите в вагон, — уже строже объявила проводница.

Я подал отцу руку и заскочил в тамбур. Успел сделать это за две секунды до того момента, как проводница убрала небольшую лестницу. Чуть наклонившись, прошептал, чтобы меня слышала только девушка.

— Если я останусь таким же нехорошим, то вы всегда сможете меня чуть-чуть наказать, — я постарался вложить в голос всё своё демоническое обольщение. Конечно, я не инкуб, но тоже вроде что-то мог.

— Идите уже в купе, ваше сиятельство, — проводница слегка нахмурилась.

М-да, не получилось, ну что же, жаль. Зато я понял, что в теле Дениски такие приёмы на женщин не действуют. Плохо, надо что-то другое изобретать. Вот ведь! Не удивлюсь, если в итоге выяснится, что этот пай-мальчик ещё и девственник вдобавок ко всему. Хотя возможно в этом и кроется причина, почему мои чары далеко не нулевого уровня не сработали. Ужас какой, надо срочно исправлять это недоразумение.

Поезд тронулся, и отец, в последний раз махнув рукой, направился к выходу с вокзала. Машину он водить умел и вполне мог уехать на ней до дома самостоятельно. Я же пошёл за Егорычем в наше купе.

Я зашёл в довольно комфортабельную комнату с отдельным сортиром, ковром на полу и двумя удобными на вид диванами. Но осмотреться как следует не сумел, потому что с порога уставился на сидящего на полу огромного чёрного кота, смотрящего на меня в упор.

— Э-э-э, мы, случайно, купе не ошиблись? — я попятился, наткнувшись спиной на стоящего за мной Егорыча.

— Нет, барин, как можно ошибиться? — он отодвинул меня и решительно вошёл в купе. — Вон вещички ваши в сумке, чемоданы я на багажную полку составил. Вот на том диванчике моя сумка стоит. Нет, если вы хотите диванчиками поменяться, то это, конечно, я мигом сумочки местами крутану. Вон ваш кот Барон сидит, встречает нас, билет я ему успел оплатить, пока вы с отцом вашим прощались…

— Как это животное сюда попало? — прошипел я, заглядывая в купе. Кот, в свою очередь, продолжал сидеть у меня на дороге и периодически скалился.

— Так ведь переживал Барончик слишком. Он-то хозяина и не знает толком. Вам его как котёнком перед прошлым учебным годом подарили, так вы с ним только на Новогодних каникулах три дня провели. А то, вроде и в богатом доме живёт, а как сиротинушка, ненужный никому. — Запричитал Егорыч. — Наверное, узнать вас, барин, хочет получше, вот и забрался ко мне в сумку. Я его прогонять и не стал, ведь кот в новое жилище первым зайти должен, да и вообще, говорят, чёрный кот к удаче большой, а она нам пригодится, — добавил он уже спокойным голосом.