Семь чудес (ЛП) - Сэйлор Стивен - Страница 23

— Эти двое, конечно, мне не обрадовались — сказал я, сильно преуменьшив шум их первоначальной реакции. — Поэтому мне пришлось говорить очень быстро, уклоняясь все время от ваз и других вещей, которые они бросали в меня, чтобы убедить их, что я нахожусь здесь, чтобы помочь им. На самом деле мне повезло, что я увидел Коринну обнаженной. Если бы я встретился с ней в ее черном траурном одеянии и высказал то, что я думал о ней, она и ее мать, почти наверняка, все отрицали бы, не обращая внимания на то, что я говорил. Но поскольку я увидел все своими глазами, не было смысла убеждать меня, что я не прав. И когда я убедил их в угрозе, исходящей от твоего вспыльчивого друга, и сказал им, что хочу остановить его, они поняли, что я им друг, а не враг. Они соорудили вокруг себя такую стену секретности, что уже не доверяли никому, кроме своих рабов и друг друга. Когда Трифоса, наконец, решила рассказать мне все, она даже заплакала от облегчения. Думаю, она давно отчаянно хотела поделиться с кем-нибудь этой правдой. Так ты можешь это сделать, Битто?

— Что сделать?

— То, что я им обещал: сбить со следа твоего вспыльчивого друга, заставить его отказаться от своего обещания предъявить им обвинение.

Битто отмахнулась от вопроса,небрежно взмахнув рукой: — Это не будет проблемой. Я скажу Стратону, что мы все ошибались насчет двух вдов, что я долго разговаривала с ними, чтобы прояснить ситуацию, и теперь вижу, что все эти слухи об убийстве совершенно беспочвенны.

— И Стратон просто поверит тебе на слово?

Битто сузила глаза: — Ты сомневаешься в моей силе убеждения, Гордиан?

Я задумчиво кивнул: — Я слышал о таких людях — рожденных по образу бога Гермафродита, имеющих части обоих полов, — но я никогда раньше не встречал таких людей.

— Да, — сказал Битто, — но их встретить можно только в определенных храмах и только во время определенных священных ритуалах. Многие верят, что такие люди обладают магическими способностями, а их особенность является признаком божественной благосклонности, которая особенно подходит им для выполнения некоторых священных функций — например, в качестве рупора оракула. Когда Трифоса родила и увидела двуполого ребенка, она могла бы провозгласить правду, а не скрыть ее.

Я покачал головой: — Я сам предложил ей нечто подобное. «И воспитать моего ребенка святым уродцем?» — это были ее слова. По-видимому, когда ребенок родился, были какие-то признаки двойного пола, но мужской аспект преобладал, и акушерка сказала им, что женская полость может в конечном итоге полностью закрыться, поэтому Трифоса и ее муж решили назвать ребенка Тимоном. и растить его как мальчика. Затем ее муж умер, и воспитание мальчика легло на Трифозу. Но, начиная с периода полового созревания, мальчик все больше приобретал женские черты, не только физически, как тогда, когда у нее начала набухать грудь, но и в своей личности. Ребенок стал считать себя девочкой, захотел одеваться и вести себя как девочка. Мать и дитя испытали большое замешательство и нерешительность,

— Значит, жених и невеста были одним и тем же лицом! — сказала Битто. — Неужели никто никогда не видел их вместе одновременно?

— Из того, что рассказал мне Трифоса, было несколько таких случаев, например, когда они впервые вернулись в Галикарнас, когда жених и невеста появлялись на публике вместе, но роль невесты сыграла одна из их рабынь, которая надела вуаль так, что никто не мог увидеть ее лица.

— А смерть Тимона… как им это удалось?

— Они смогли приобрести недавно умершее тело, достаточно похожее по возрасту и внешнему виду на Тимона, затем спешно провели частную похоронную церемонию и сожгли труп. Я подозреваю, что на этом пути им пришлось заплатить несколько взяток, но Тимон был уже мертв, а его тело превратилось в пепел прежде, чем кто-либо из посторонних успел задать неудобные вопросы. С этого времени ребенок жил исключительно как Коринна, вдова своего прежнего «Я». 

— Но как Коринна может надеяться поддерживать это притворство? Если она когда-нибудь попытается выйти замуж — или, я полагаю, — выйти замуж повторно, — ее муж увидит ее такой, какая она есть, в первую же  брачную ночь.

Я пожал плечами. Я узнал, что мир не был простым местом, и люди в нем были полны сюрпризов. — Как бы то ни было, Коринна планирует заняться своим будущим, она полна решимости сделать это как женщина. Это ее выбор, и ее мать сделала все возможное, чтобы помочь ей осуществить переход от мальчика к девочке. Вот почему прошлой ночью они присутствовали на ритуале у источника Салмакиды.

— Я не видела там Коринну.

— Мне показалось, что я ее видел, но я не был уверен, поэтому и не упомянул об этом тогда. После того, как все ушли, нескольким людям под наблюдением священника разрешили войти к источнику.  Коринна  пила из него и долго оставалась в воде, надеясь искоренить остатки своей мужской сущности. Увы! Увидев ее обнаженной, я должен сказать, что боги не сочли нужным исполнить ее желание.

— Бедная девушка!

Я кивнул: — Итак, ты понимаешь, Битто, почему было бы несправедливо, если бы эти двое подверглись преследованию со стороны Стратона или кого-либо еще. В каком-то смысле они «убили»  Тимона, но его исчезновение никому не причинило вреда. Я считаю, что мать и дитя должны быть оставлены в покое, каждый свободен следовать своей судьбе по своему выбору, не так ли? Можешь даже подружиться с ними, Битто. В конце концов, они твои соседи.

Она поджала губы» — Думаю, я могла бы как-нибудь пригласить их на ужин.

— Коринна застенчива, но она милая девушка. Что же до ее матери, так это не новость, что  в Галикарнасе,  рождаются такие сильные вдовы? Трифоса показалась мне очень сильной женщиной, умной, находчивой и очень независимой. В каком-то смысле, она напомнила мне тебя.

Битто улыбнулась этому комплименту и там же, на балконе, под звездным небом, она наградила меня нежным поцелуем.

                                                                                                                          * * *

Весна превратилась в лето. Наступил месяц Секстилия, и если Антипатру и мне предстояло посетить Игры в Олимпии и увидеть храм Зевса с его колоссальной статуей бога, то пришло самое время сесть на корабль и отправиться в путь.

Битто предупредила меня, что ни один мужчина никогда не завладеет ею, включая меня. Когда она провожала нас на пристань, то махала нам рукой, пока не скрылась из виду, но я не видел слез в ее глазах. Но я почувствовала боль утраты при нашем расставании. Я заморгал и отвернулся.

— Что случилось, Гордиан? — спросил Антипатр.

— Просто морские брызги. Немного пощипывает, — сказала я, вытирая глаза.

Последним, что я увидел в Галикарнасе, был мавзолей, его массивные ярусы поднимались к фасаду, похожему на храм, с огромными колоннами и гигантскими статуями, а ступенчатая пирамидальная крыша с квадригой из сверкающего золота венчала все сооружение - вечный след вдовы Артемизии на удаляющемся пейзаже. Но неизгладимый след в моей жизни оставила другая вдова из Галикарнаса.

— Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? — сказал Антипатр. — Ты когда-нибудь представлял себе такое зрелище?

Я не представлял. Римляне любят праздники; одна-две пьесы в импровизированном театре, пир под открытым небом, гонки на колесницах в Большом Цирке — все это я видел много раз за свои восемнадцать лет. Но никакое празднество в Риме не могло сравниться с безудержным хаосом или размахом Олимпиады.

Греки любят спортивные соревнования. Можно даже сказать, что они живут ради этих событий, где обнаженные молодые люди демонстрируют свою силу и ловкость в жестоких соревнованиях. Такие соревнования проводятся в нескольких городах Греции, но Игры в Олимпии, которые проводятся раз в четыре года, являются самыми грандиозными и посещаемыми. Они же и самые древние. Мы с Антипатром прибыли на 172-ю Олимпиаду. Умножив это число на четыре, я понял, что Игры в Олимпии продолжаются почти семьсот лет. Когда была проведена первая Олимпиада, Ромул и Рем были всего лишь младенцами, сосущими соски волчицы, а Рима еще не было и в помине.