Сяо Тай и пираты Южных Морей (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 33

— Я… поняла, Наставница. — кланяется Сяо Тай: — я не опозорю вашего имени!

— Ну надо же. Это дерзкая и глупая ученица наконец начала понимать, как нужно себя вести с Великой мной. Ну-ка почеши мне спинку, а то я между лопаток не могу достать. — улыбается Ли Цзян, поворачиваясь спиной: — устала я тебя гонять.

— Как скажете Наставница. — Сяо Тай покорно подходит к ней и… оказывается на земле, прижатая сверху телом лисицы.

— Ара-ара… — воркующим голосом говорит Ли Цзян: — пыталась напасть, а? Я твои намерения за десять ли чую, глупенькая ученица.

— Наставница! Дышать тяжело…

— Нужно ли такой дерзкой и непокорной ученице такое умение как дыхание?

— Всегда хотела спросить, Наставница — вы же родом из Островной Империи? Ваши движения, этот длинный… лук… и… порой вы словечки выдаете…

— Пытаешься перевести тему?

— Честно! Наставница, дышать не могу!

— Знаешь, ты права. Какое-то время назад я действительно была на Островах, было это давно… кто же тогда и правил там… не помню. Так вот путешествовала я по самым южным из островов, а тогда нечисти было в округе видимо-невидимо. И люди нанимали экзорцистов, чтобы защитить свои дома, свои посевы, родных и близких…

— Наставница… — полузадушенный хрип откуда-то снизу.

— Подробности? — лисица устраивает поудобнее на теле лежащей лицом вниз Сяо Тай: — так вот, вспомнила я историю с тех времен… банда разбойников, которая свирепствовала в том месте — решила отложить нападение на деревню, дождавшись, когда жители вырастят и соберут ячмень. Но один крестьянин, спрятавшись под вязанкой хвороста, невольно подслушивает их разговор. На сельском сходе этот бедный и отчаявшийся Рикити, у которого бандиты недавно забрали жену, призывает изготовить бамбуковые копья и перебить разбойников… Старейшина деревни Гисаку, к которому сельчане обращаются за советом, вспоминает, как жители одной из деревень наняли самураев и спасли свою деревню, а тут случилось мне мимо проходить и…

— Наставница…

— Не перебивай меня! Это невежливо… итак, переодевшись монахом я…

Глава 17

Интерлюдия Кайсеки

Кайсеки уже довольно давно наблюдал за странной девушкой, которая пила чай под навесом в небольшой портовой чайной. Может быть, кто-то и не понял бы что за темными, неброскими одеяниями, за большой соломенной шляпой-амигаса, скрывающей лицо и голову — скрывается девушка, может кто-то принял бы ее за подростка или невысокого, тщедушного мужчину, но от его глаз ничто не скроется. Там, где обычный прохожий просто прошел бы мимо — он увидел много несоответствий. То, как она держит свою чашку с чаем, как сидит — с прямой спиной — так тут не сидят. И еще — грязная, скажем прямо — ветхая одежда, но хороший пояс. Дешевая, видавшая виды амигаса, из которой во все стороны торчали выбившиеся соломинки, плетеные соломенные же сандалии, но вот кожа ступни в этой сандалии — ослепительно белая. Покрытая разводами грязи, как у любого, кто прошел пешком несколько часов, как у любого, кто ходит в порту Чжоушаня на своих двоих, а не в паланкине или верхом, но все же — белая.

Вот у Кайсеки на ногах кожа почти черная, коричневая так уж точно. На его родине, в Островной Империи «голоногими» называли бедняков, крестьян, которые не имеют возможности прикрыться. Под слепящим солнцем с белой кожей долго не проходишь, покраснеет и покроется волдырями… а как три кожи сойдет, так станет такой же коричневой, как и у всех тут, коричневой и гладкой словно ствол мореного дерева. Что же означает белая кожа на лодыжках у незнакомки, чье лицо скрыто за соломенной амигаса? Это означает только одно — она чужая здесь. Чужая и скорей всего богатая, никогда не нуждалась в деньгах. Потому что тот, кто зарабатывает себе на хлеб — не может позволить себе скрываться от солнца под навесами или за шелковыми шторами паланкинов, не может постоянно оставаться в помещении. Кто бы ты ни был — от последнего носильщика воды и до Пяти Королей Южного Моря — ты все равно постоянно находишься под этими палящими лучами солнца. Есть одна категория девушек, который могут позволить себе иметь такую кожу — это очень востребованные танцовщицы, те, которые на самом деле не танцуют. Иметь такую белую кожу означает что ты все свое время проводишь в помещении, где-нибудь в «Доме Изысканных Удовольствий» или там в «Лодке Лепестков Лотоса».

Да, темный, видавший виды плащ на плечах у незнакомки, соломенная амигаса на голове и черный платок с белыми иероглифами закрывающий нижнюю часть лица — скрывали ее от любопытных взглядов, но Кайсеки было достаточно полоски белой кожи на лодыжке, чтобы установить кто она такая и что тут делает.

Белая кожа — значит та, кто проводит время вдали от солнца. Однако она не может быть дочерью богатого человека или его женой, потому что такие всегда ходят с большим количеством охраны. Да и какой богатый идиот привезет свою дочь или жену в Чжоушань, портовый город, который открыт для посещения всеми кораблями, торгуя и скупая краденное и захваченное, перевалочный пункт для контрабанды, город в котором последний раз Императорский Инспектор появлялся разве что в момент его основания. Власть наместника Ханя не простиралась над островом и портовым городом, а власть наместника здесь означала власть Сына Неба. Местные жили по своим законам, законам Берегового Братства. Здесь не было судей, чиновников и законников. И если кто-то думает, что в таких условиях воровство и постоянное насилие было нормой — ему следует подумать еще раз. Крепко так подумать. Да, Береговое Братство объединяло насильников, пиратов, убийц и разбойников, воров и грабителей, однако же все это — было разрешено только в рейде. Никто не имел права воровать у своих. Или убивать своих. О, нет, дуэли на берегу были обычным делом, но не удары кинжалом в спину… то же самое и с воровством. Того, кто решился украсть у своих — ждала короткая и свирепая расправа. Все остальные вопросы решал судебный поединок.

Потому то для Кайсеки вопрос принадлежности незнакомки к Береговому Братству был решающим, если все остальные просто окидывали фигуру в темном плаще и соломенной шляпе быстрым взглядом и тут же теряли к ней интерес (мало ли тут чудаков ходит), то для него, не евшего вот уже почти неделю эта девушка означала надежду.

Если она на самом деле сбежавшая кисэн с какого-нибудь из плавучих борделей Мадам Цзи Лин, то ее можно было передать обратно людям Мадам и получить награду. Если бы у него было достаточно сил — можно было самому продать ее в портовый «Дом Утренней Свежести» и получить еще больше. На худой конец — срезать кошелек, который висел на поясе. И никто ему ничего не скажет, ведь эта девушка — явно не была одной из Берегового Братства. И это было важно, потому что иначе ему головы не сносить потом. К сожалению, просто принадлежность к женскому полу не давала стопроцентной гарантии, в Береговом Братстве были и боевые сестры, это было не таким уж и частым явлением, но тем не менее. Например, Сестры Бури, громадные сестры-северянки в своих мохнатых шкурах и с боевыми молотами, имеющими абордажные крюки на обухе. Или знаменитая на все побережье тихая убийца по кличке «Шепот», чьего лица никто и никогда не видел. Но ни у кого из них не могла быть такая белая кожа, не знавшая солнечных лучей.

Кайсеки подобрался, глядя как девушка в темном плаще и амигаса — расплатилась по счету, взяла в руки свой посох, больше похожий на кривую палку и вышла из-под навеса. С того момента как «Волчья Стая» выкинула его на берег, прошло уже две недели. Несколько дней он продержался, продав кое-какие из своих пожитков, но это не могло длиться долго. В портовом городе такой как он никому был не нужен, мало ли тут таких… а сейчас у него будет шанс. Все что ему нужно — чтобы эта странная девушка оказалась в темном переулке, а уж там он навалится на нее, угрожая ножом и требуя отдать деньги. Он проследует за ней следом, надеясь, что она не увидит его.