Начальник милиции 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 31

Звяк! — громко сказала бутылка у меня под ногами.

Этот звон, казалось, слышен был на улице. Твою дивизию! И Купер его, конечно, услышал.

— Кто здесь? — выдохнул он в пустоту кабинета, а я сквозь щелку видел, как он вертит башкой в поисках таинственного источника звука.

Затем его шаги стали приближаться к шкафу. Судя по всему, он верно определил источник звука. Еще несколько секунд, и подпол меня обнаружит.

Я вглядывался в щелку между дверями. Три метра, два, один… я приготовился резко ударить его дверцей. Если попасть по морде, то запросто можно вырубить. Не хочу, чтобы Купер знал, что мне известно о его планах. Иначе он будет искать способ от меня здесь избавиться — а спасти отдел если кто и сможет, то только я. Во всяком случае, я попробую, Кулебякин просил, да и я сам имею желание.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове буквально за секунду. Я весь был словно сжатая до предела пружина. Готовность номер р-раз! Уже примеривался к рывку. Еще секунда, резко толкну дверь и…

— Евгений Степанович, разрешите? — раздался за спиной Купера мелодичный женский голосок в двери кабинета.

Такой переливчатый голосок есть только у одной сотрудницы нашего ГОВД. У птички-кадровички…

— Что вы хотели? — вздрогнул Купер и обернулся.

Я удержал дверку в напряженных пальцах и продолжал наблюдать через щелку за происходящим.

— Я вам на подпись тут запросы принесла, и вот еще характеристика, её тоже бы завизировать. Кстати, план ИВР на следующий квартал утвердить надо. Бумаг накопилось… Хи-хи…

— Рабочий день закончен, — прокряхтел Купер, — оставляйте документы, завтра подпишу. Хотя нет… Заберите их обратно, у меня замок неисправен, пусть у вас побудут.

— Хорошо… Ой, Евгений Степанович, простите, а что вы такой напряженный, случилось чего? — промурлыкала Мария. — Хотите, я вас кофе угощу? Заграничным, а не из корня подорожника. Мне подруга из командировки привезла. Хотите?

Мария картинно выгнула спинку, отклячила попу и смотрелась эротичнее, чем сама Светличная в пикантной сцене «Бриллиантовой руки». Если у Купера есть хоть что-то от мужика, то он должен обязательно клюнуть.

— Ничего не случилось, и вообще, это не ваши заботы, Мария Антиповна, — отмахнулся Купер, но проговорил эту фразу уже куда мягче, и взгляд его скользнул по изгибу стана кадровички.

— Ой, а что вы возле шкафа стоите? Трамвай ждете? Хи-хи…

— Проверить кое-что хочу.

— Домового ищете? Или опять у Петра Петровича бутылки в шкафу звенят?

— Что?

— Ой, Евгений Степанович, да не обращайте внимание, они у него там в шкафу всегда сами по себе перезвякиваются. Мы уже привыкли.

— Как это? — опешил подпол. — Сами по себе?

— Ну не сами, конечно, а крысы там их двигают. Санэпидстанция этих пасюков травила, травила, а они все не дохнут. Во-от такенные бегают!

— Ненавижу крыс! — Купера аж передернуло, и он попятился от шкафа, потряхивая брылями. — Вот, что Мария Антиповна, вызовите мне завтра крысоловов. Срочно!

— Каких таких крысоловов? У нас только санэпидстанция.

— Мне без разницы, каких, с дудочкой или без, но чтобы ни одной крысы в отделе не было. Вам ясно?

— Сделаем, Евгений Степанович, если надо будет — мы эту крысу всем отделом выживем. Уже выживаем. Пойдемте кофейку попьем.

— А пойдемте, — заулыбался Купер и, с опаской покосившись на шкаф, вышел вслед за кадровичкой.

Молодец, Маша. Спасла меня… А точнее, спасла Купера от перелома носа и возможного сотрясения.

Выждав пару минут, я выбрался из шкафа. Подошел к столу, порылся в бумагах. Какие-то приказы из главка «об улучшении», «об углублении», «внедрении» и «выявлении виновных лиц и принятии неотложных мер реагирования». Всякая дребедень в виде политических вырезок из газет, каких-то планов, докладных и прочего начальственного мусора. Причем, скорее всего, половина из этих бумаг осталась от Кулебякина. Газета «Советский спорт» и кроссворды — точно от него.

Я вышел из кабинета. Все, что надо было узнать, я и так узнал. Пройдя по коридору, подкрался к кабинету кадров. Там шипел чайник, хихикала Мария и бубнил подполковник, окрыленный вниманием красавицы.

Все нормально, он ничего не заподозрил. Я развернулся и стал тихо ступать по коридору в сторону лестницы. Сзади кто-то подпорхнул и обхватил меня руками. Нежно и мягко. Поцеловал в шею, щеку.

— Я думала, он тебя застукает, — с облегчением выдохнула Мария.

Я повернулся к Маше, обнял ее, подхватил и утянул в закуток.

— Как ты бесшумно так подкралась? И как узнала, что я в коридоре?

— Я столько лет здесь сижу. Могу наступать бесшумно, знаю, где какая досочка скрипнет, вздрогнет.

И говорит так — легко, словно о цветах или ещё о чём душеспасительном. Ну что за птичка эта Мария…

— Я, вроде, тоже не скрипел, — ухмыльнулся я в ответ.

— Не скрипел, а я чувствую все одно, если кто-то ходит в коридоре.

— Молодец, за Купера отдельное спасибо. Как ты очень вовремя зашла в его кабинет с документами… И про бутылки придумала. И про крыс.

— Я не придумала, — хитро улыбнулась кадровичка. — Ваня прилетел ко мне испуганный, говорит, там Саша не успел улизнуть, но я-то знала, что ты найдешь способ укрыться или спрятаться, тебя так просто не возьмешь. Я сразу бегом к кабинету, хотела отвлечь Купера, прислушалась, прильнула ухом к скважине, а он с кем-то по телефону разговаривает, ну, думаю, раз не скандал, то все в порядке, спрятался ты, успел. В шкаф, наверное, нырнул, там больше негде прятаться, если только у тебя нет шапки-невидимки. Но я знаю, что в шкафу Петр Петрович бутылки хранит, он их не выбрасывает, он соседу их отдает, самогон разливать. Только об этом подумала, как слышу: зазвенела бутылочка. У меня сердце упало, ну, думаю, все… Собралась с духом и в кабинет зашла, благо с собой кипу каких-то бумажек взяла, будто на подпись. Хорошо, что Купер ленивый и не стал с бумагами разбираться, а дальше ты все знаешь.

— Какая ты умница, — я поцеловал кадровичку. — Спасибо еще раз… Я там кое-что узнал важное, потом расскажу.

— Спасибо не отделаешься, — она провела мне рукой по животу, по бедрам и не только. — Завтра к тебе заскочу. Ну, все, я побежала, чайник вскипел. Буду развлекать этого…

Мария скривила гримаску отвращения и упорхнула.

Морг Зарыбинска располагался на территории больницы. Примостился с краешку невзрачным зданием из холодного на вид белого кирпича.

С собой я взял инспектора угро Гужевого и колготки. Мы зашли внутрь здания. Пахло формалином, хлоркой и кладбищем.

— Что хотели? — сходу мы наткнулись на «старуху Изергиль» в белом, а местами сером халате.

— Уголовный розыск, — Ваня показал корочки, я тоже сверкнул книжицей. — Нам нужна старшая. Лена.

— Зачем? — бабуля скептически окинула нас взглядом с ног до головы, будто примеривалась, как нас лучше вскрывать, с чего начать.

— Сегодня вскрытие Куценко, — вежливо вступил я в разговор, сам не понимая, почему я должен что-то объяснять простой санитарке. — Мы бы хотели поприсутствовать.

— С разрешения следователя только, — отрезала колоритная бабка с лицом закоренелой пиратки.

Только вместо курительной трубки из ее высохшего рта торчала гнутая беломорина.

— Вы ее позовите, а мы договоримся, — проговорил Гужевой.

— Нет ее, в отпуске она.

— А кто вскрывать будет? — спросил я. — Нам очень надо поприсутствовать.

— Ладно… — «пиратка» стряхнула пепел прямо на пол. — За мной идите.

И мы пошли мрачными коридорами. Вот почему бюро судмедэкспертизы всегда выглядит мрачновато? Заведение не предполагает прием живых граждан, наверное, поэтому. Нет, живые тоже приходили на освидетельствование, побои снять, вред здоровью оценить, но для них был выделен отдельный вход с другого крыла, и они не окунались в «царство мертвых». А вообще местный морг мне нравился. Тихо, спокойно, как в могиле, и еще колоритная бабка-санитарка, ведет себя, как «хозяйка медной горы».