Войны Наследников (СИ) - Тарс Элиан - Страница 24

— Хвостом бы ещё завилял, — тихо проговорил Александр, явно разделявший мои мысли насчёт Стрижова.

Царевич вновь натянул на себя личину Витали, так что Стрижова он не особо интересовал.

— Спасибо, — кивнул я кузену Кристины. — А эти где?

Взглядом я указал на место, где раньше стояли машины Полковника Корпуса и его группы.

«Свалили, мой любимый оппа, — вперёд Стрижова ответила чёрная дракониха, всё это время дежурившая у входа в аномалию. — Связались с начальством, как я камешки собрала, едва ли не в слезах рассказали, какой ты гад, получили по шапке и приказ возвращаться. Ну? Я молодец⁈»

Невидимая для остальных метровая дракониха уставилась на меня преданным глазами. Я незаметно коснулся рукой своей ноги, дав ей знак.

Дракониха обрадовалась и начала тереться головой о моё бедро.

Ну а как ещё иначе выражать благодарность ей, не привлекая внимания?

«Ну всё, хватит ластиться! Ишь! Совсем стыд потеряла! Не мешай оппе работать!» — погнала её прочь Фая. Похоже, у рыжей драконихи вновь отключился «добрый режим».

Пока эти две мохнатые пигалицы собачились, Стрижов повторил доклад Ольги Фаиновны. А затем неуверенно улыбнулся и проговорил:

— А меня официально назначили на должность главы Красноярской губернии.

— Значит, Совет закончился… — напряжённо проговорила Кристи.

Стрижов же склонил голову и добавил:

— Спасибо за вашу поддержку, Ваше Сиятельство, Кристина Альбертовна. Искренне прошу вас передать также мою благодарность Его Высочеству Максиму. Род Стрижовых будет верен ему до самого конца и не посрамит доверие Его Высочества и вас, Ваше Сиятельство. Красноярская губерния с вами.

— Благодарю, — кивнул я и хлопнул кузена Кристины по плечу. — Я передам твои слова Его Высочеству. А сейчас прошу нас простить, мы спешим.

Да, нужно скорее вернуться домой и рвануть в Париж. Жди меня, Франция! Сестричка Наташка, готовься встречать братика.

Хотя после знакомства с моим энергетическим паразитом, она не должна меня помнить…

Кто я?

Что происходит?

Где я?

Хм… ответ на первый вопрос пришёл ко мне мгновенно. Я — Вольный Воитель Макс! Хотя сейчас меня зовут Максим. Ещё меня зовут «дорогой», «брат», «граф»…

Хм…

Меня пронзила режущая боль. Тело выгнуло дугой, я застонал!

А может, эта боль мне показалась?

Ведь проблема в том, что боль я ощутил будто бы своим естеством, всеми фибрами своей души! А вот тело… его я не чувствую. Рецепторы тела — слух, зрение, обоняние, осязание, наглухо молчат.

Но я… мыслю.

А значит — существую. Но такое впечатление, будто бы я растворился в пустоте.

Пустота…

Что-то знакомое…

Вспоминай, Макс! Что там было?..

Ага! Вспомнил! Монстры в аномалии атаковали невидимыми лучами и растворяли своих противников во Времени и Пространстве! Превращали тела врагов в ничто!

Погоди… Я что же, попал под атаку монстра и не смог защититься? Попал под атаку босса? Но… я вообще сражался с этим боссом?

Вновь приступ боли прожёг и пронзил всё моё естество. Я бешено заорал, вот только орал не глоткой, которой у меня не было, а всем своим нутром.

Приступ отпустил.

Мой разум после такого потрясения был не в состоянии о чём-либо думать. Вокруг меня, внутри меня — везде поселилась звенящая пустота.

И это пугало!

Если перестану мыслить — перестану существовать.

Кошмар! Ужас! Страшно!!!

Стоп!!! Мне страшно? Что за бред!

Вольный Воитель может испытывать страх. Испытать один раз, а потом использовать его, как один из инструментов познания и выживания! Такое вполне допустимо.

Но дать страху подчинить себя⁈

Ха! Не бывать этому!

Я — Вольный Воитель Макс! И, как говорил про меня мой дружбан Лютик Вертихвост: «… у меня всё по Максимуму».

По мне разлилось тепло, мгновенно стало легче и спокойнее. Мне показалось, где-то вдали я услышал приглушённый голос:

«… оппа? Оппа… не пугай меня! Ответь! Эй… забудешь про меня здесь, я и помереть могу! Алле!!! Оппа? Если помру, перерожусь твоим ребёнком и устрою тебе весёлую жизнь!»

«Давай без этого, Фая», — хмуро проговорил я.

Забавно, когда я вспомнил дракониху, мир вокруг стал чуть менее чёрным. Я уже смог разглядеть какие-то силуэты. А ещё, пусть и слабо, но будто бы начал чувствовать свои энергетические контуры и Сосредоточение. А внутри Сосредоточения две тушки. Одна бойкая и болтливая. А вторая, обычно очень бойкая, но сейчас забившаяся в угол и трясущаяся в страхе.

«Фух! — раздался весёлый голос внутри меня. — Хвала первородному пламени, ты жив, оппа! А то я думала, всё… капут! Ну, где мы?»

«Ты меня спрашиваешь?», — удивился я.

«А кого же ещё? Мы ж тут вдвоём!»

«Втроём».

«Кто третий?» — тут же приготовилась к бою дракониха. Хотя я понятию не имею, как она собиралась сражаться, когда мы оба не имеем тел и каких-либо воплощений.

«Юрец», — пояснил я, ещё больше удивляясь.

«Юрец? — просмаковала Фая имя скарабея. — Кто это? Стой! Не подсказывай, оппа! Музыкант какой-то? Лётчик? Хм… может хомяк? Хотя почему хомяк? Глупое имя для хомяка!»

Ситуация начинала напрягать меня ещё больше. Мало того что мы по какой-то причине потеряли тела, так ещё и воспоминания тоже.

Что за наглость! Память — одна из главных ценностей разумного! Как можно на неё покушаться, а⁈

Я завёлся настолько, что потянулся к съёжившемуся в ужасе клубку внутри своего Сосредоточения, схватил его и потянул к другому клубку — Фае.

«Ох ты ж едрить его за ногу! Юра! Здорова, лысый!» — завопила дракониха.

Скарабей защёлкал жвалами, а мир вокруг нас стал ещё более чётким. Пятьдесят оттенков серого. Но в этих оттенках я мог различить серые деревья, какие-то здания, остовы техники — вон там точно валяется гусеничный трактор. Правда, почему-то размером он с двадцатиэтажный дом.

О, а там вдали черепушка однорогого огра.

Блин, кажется, она ещё больше этого гигантского трактора.

Ладно, к хаосу всё это! Самое главное сейчас то, что я могу явственно различить белеющую тропинку. А ещё свой чёрный силуэт.

Я пошёл по этой тропинке, на сто процентов уверенный в том, что я всё делаю правильно.

И с каждым пройденным шагом ко мне возвращались все новые и новые воспоминания.

К слову, ни ко мне одному.

«Как там у входа в аномалию моя доченька, интересно поживает? — щебетала Фая. — Не сожрала ещё от скуки брата-дегенерата нашей самки номер три? Погодите, а где самка номер три? И музыкальный самец? Мы же в аномалии со скатами были! Юра, лысый ты дундук, всё из-за тебя! На кой-хаос ты потащил нас к монстрам Пространства и Времени⁈»

Мне пришёл чёткий образ, в котором гигантский скарабей виновато разводит лапками. А потом Юрец начал что-то активно рассказывать, размахивая лапами и щёлкая жвалами.

«Чё говоришь? — изумилась Фая. — Аномалию закрыли и вышли из неё? Эм… погоди, что-то такое припоминаю».

В этот миг я увидел впереди какие-то черно-серые ворота.

А ещё вспомнил кое-что. Например, как мы покинули аномалию, как поговорили с кузеном Кристины. Через какое-то время мы уже летели в частном самолёте в Новосибирск. Что было в самолёте… чёрт его дери, что там было?

«Со своим боевым братцем ты по телефону лясы точил, — хмыкнула Фая. — Я это чётко запомнила. Ещё говорила тебе, что в дорамах показывают, что во время полёта в самолёте связь не ловит, а у вас всё ловит. Читеры со своими тайными спутниками!»

«Точно! — усмехнулся я ускоряясь. — Спасибо, Фая!»

«Обращайся, мой беспомощный оппа!» — самодовольно ответила она, но я её колкости пропустил мимо ушей.

Итак, когда мы полетели домой, связались с Владом. Он рассказал нам о том, что происходило на Совете. Всех поразило появление на Совете Премьер-Министра Константина — старшего из царевичей.

— Серьёзно? — выпалил Александр, услышав слова Влада. — Он оторвал свою ленивую тушку от сиськи очередной жёнушки? Кстати, сколько у него их сейчас?