Символы, святыни и награды Российской державы. часть 1 - Кузнецов Александр Александрович - Страница 3

Дважды русская армия пыталась овладеть этой крепостью, но та оставалась неприступной. 2 декабря 1790 года Суворов прибыл под Измаил и начал подготовку к штурму. Изучив все подступы и укрепления крепости, он доносил Потемкину: «Крепость без слабых мест». Действительно, окруженная земляным валом высотой восемь метров, заполненным водой рвом глубиной до десяти метров и шириной двенадцать метров, с сильной артиллерией, она имела в плане форму треугольника. Две стороны его растянулись на семь километров, а южная сторона примыкала к Килийскому рукаву Дуная.

11 декабря 1790 года, в три часа ночи, русские войска без шума выступили на исходные позиции, а в пять часов утра девять штурмовых колонн, по три с каждой стороны крепости, двинулись на штурм. Речная флотилия под командованием адмирала Хосе де Рибаса (испанца на русской службе) атаковала приречную сторону крепости. Всего в штурме участвовала 31 тысяча солдат и офицеров при более чем 500 орудиях (включая корабельную артиллерию). Одновременный штурм крепости со всех сторон заставил противника рассредоточить силы. Исключительно упорное сопротивление противника было сломлено лишь к двум часам следующего дня, когда Суворов приказал ввести в крепость восемь эскадронов кавалерии и два казачьих полка. Весь турецкий генералитет был уничтожен, и в Измаиле нам достались огромные трофеи: все 265 пушек и мортир, 364 знамени, 42 судна, 3 тысячи пудов пороху, около 10 тысяч лошадей и 10 миллионов пиастров денег.

«Не было крепче крепостей, обороны отчаянней, чем Измаил, только раз в жизни можно пускаться на такой штурм», – писал Суворов в донесении Потемкину.

Потери с обеих сторон были огромны. Русские потеряли убитыми и ранеными 1000 человек, турки – 2600 и 900 пленных.

За такую великую и славную победу А. В. Суворов не был награжден по достоинству совершенного им подвига – не получил ожидаемого фельдмаршальского жезла и был произведен всего лишь в подполковники Императорского Преображенского полка, полковником которого числилась сама Екатерина II, а также удостоен памятной персональной медали. Причиной тому послужили его обострившиеся отношения с Г. А. Потемкиным. Это оскорбление – «измаильский стыд» – остался горьким воспоминанием до конца жизни Александра Васильевича.

Офицеры были пожалованы орденами и золотыми шпагами. «А тем, кто не получил орденов, – писала Екатерина II в своем рескрипте князю Г. А. Потемкину от 25 марта 1791 года, – …Мы представляем Вам… объявить с одарительным листом каждому, означающим службу его, убавляя срок, к получению военного ордена Святого Георгия положенный,…и с дачею каждому же золотого знака по образцу нами утвержденному».

Измаильский крест напоминает по своей форме Очаковский и официально именуется «Знаком золотым для ношения в петлице мундира на ленте с черными и желтыми полосами на левой стороне груди». Размеры его такие же, как и Очаковского – 4×47 мм.

При последнем – третьем – разделе Польши в 1794 году польский народ поднял восстание, во главе которого встал Тадеуш Костюшко. В ночь с 17 на 18 апреля восставшие варшавяне перебили двухтысячный русский гарнизон и взяли в плен 1764 человека. Восстание приняло грандиозные размеры и превратилось в войну против Пруссии и России – союзников в борьбе против Польши.

Фельдмаршал П. А. Румянцев без согласия императрицы направил в Польшу А. В. Суворова. При деревне Мациовицы, неподалеку от Варшавы, произошло жестокое сражение, в котором русские войска под командованием генерал-поручика графа И. Е. Ферзена разбили польский отряд, которым руководил предводитель восстания Т. Костюшко. А. В. Суворов в это время разбил крупное соединение поляков при Кобылке.

Теперь на пути к Варшаве главным препятствием стало предместье столицы – Прага. Поляки укрепили его шестью рядами волчьих ям с поставленными в них заостренными кольями, высокими валами с глубокими рвами, обложенными камнем батареями; внизу расположились тройные полисады, и все это было нашпиговано множеством орудий при 30-тысячном войске.

Подготовку к штурму А. В. Суворов вел очень тщательно, как в свое время под Измаилом. Отдавая приказ перед штурмом Праги, Александр Васильевич особенно предупреждал о том, чтобы «в дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать. Кого из нас убьют – царство небесное, живым – Слава! Слава! Слава!»

Его грудь украшают алмазная звезда и лента ордена Св. Анны 1-й степени, Мальтийский крест, крест Св. Георгия 4-й степени и золотые кресты за штурм Очакова и Праги

Прага, а затем и Варшава были взяты. А. В. Суворов получил от императрицы такое послание: «Господин генерал-фельдмаршал… Вы знаете, что я без очереди не произвожу в чины. Не могу обидеть старшего, но Вы сами произвели себя в фельдмаршалы».

Офицеры за взятие Праги были награждены орденами Святого Георгия и Святого Владимира, а те, кто не получил их, были жалованы золотыми крестами с надписью: «За труды и храбрость». На оборотной стороне креста была надпись: «Прага взята октября 24 1794».

В именном рескрипте Екатерины II, данном генерал-фельдмаршалу графу П. А. Румянцеву-Задунайскому от 1 января 1795 года, по поводу награждения этими крестами сказано следующее: «Мы воздаем оным Нашею особливой Монаршею милостью и благопризнанием, как в росписи у сего приложенной отмечено… Всем бывшим действительно на штурме Прагском Штаб– и Обер-офицерам, которые тут не получили орденов военного Святого Георгия и Святого Владимира, жалуем золотые знаки для ношения в петлице на ленте с черными и желтыми полосами…»

Нижние чины награждались серебряными медалями необычной формы – квадратной и со слегка закругленными концами. На аверсе медали – вензель Екатерины II, на реверсе – надпись: «За труды и храбрость при взятии Праги октября 24 1794».

После разгрома союзных русско-австрийских войск под Аустерлицем 20 ноября 1805 года, где русские потеряли 21 тысячу человек, Наполеон начал захватывать Польшу. 19 декабря он вступил в Варшаву под восторженные приветствия населения.

Решающее сражение произошло у селения Прейсиш-Эйлау[2] 27 января 1807 года. У Наполеона было 70 тысяч войска при 450 орудиях, а численность русских составляла 68 тысяч человек при 400 орудиях. Наполеон не собирался в этот день давать сражение, он ждал подхода корпусов маршалов Л. Даву и М. Нея. К тому же бушевала сильная метель, но неожиданно завязалась схватка русских с французскими фуражирами в самом селе Прейсиш-Эйлау. Она переросла в битву, втянув войска обеих армий в грандиозное сражение. Вот как описывает его Денис Давыдов, адъютант П. И. Багратиона:

«Произошла схватка, дотоле невиданная… тысячи человек с обеих сторон вонзали трехгранное острие друг в друга. Толпы валились. Я был очевидным свидетелем этого гомерического побоища и скажу поистине, что в продолжение шестнадцати кампаний моей службы… я ничего подобного не видывал! Около получаса не было слышно ни пушечных, ни ружейных выстрелов, ни в середине, ни вокруг его; слышен был только какой-то невыразимый гул перемешавшихся и резавшихся без пощады тысячей храбрых. Груды мертвых тел осыпались свежими грудами; люди падали один на других сотнями, так что вся эта часть поля сражения вскоре уподобилась высокому парапету… Штык и сабля гуляли, роскошествовали и упивались досыта. Ни в каких почти сражениях подобных свалок пехоты и конницы не бывало».