Лесной техникум и Девять Неизвестных (СИ) - "Kancstc" - Страница 10

Молодой парень, что попивал пивко в самом сквере отбросил банку и двинулся было за ней, но двое других, занимавшихся тем же самым чуть поодаль, быстро подскочили к нему, ловко подхватили под руки, ткнули чем-то в живот и потащили в сторону Борисоглебского, где поутру, в одной из подворотен, удивлённые граждане обнаружили хладный труп с торчащим из-под левой лопатки ножом.

Дома Верника Павловна вскрыла конверт.

"Вероника Павловна!

Если Вы читаете это письмо, значит меня уже нет на этой земле. Те, с кем мы схлестнулись — Панакеев, Полоцкий и его банда — это страшные люди и они ни перед чем не остановятся! Но и я привык идти до конца!

Я недавно узнал о них кое-что важное, но здесь это не напишешь. Если что — Лаура передаст Вам это письмо, попросите её, чтобы она свела Вас с Мирелой, она из тех, кто сохранит верность мне при любых обстоятельствах. Мирела выведет Вас на тех, кто хранит полученные мной документы.

Вы правы, Вероника Павловна! Ваню обязательно надо вытащить из этого ужасного места. Прочитайте то, что я Вам оставляю и Вы сами всё поймёте. Надеюсь, это Вам поможет.

С искренним уважением,

Богдан Продан."

Закончив чтение, она сглотнула ком в горле. «Ну что ж! — решительно подумала она. — Посмотрим, кто кого!»

Между тем, Солнце продолжало свой путь по небосводу и хотя невооружённым глазом это было ещё незаметно, но дни становились длиннее и в конце концов настал день, когда Солнце покинуло знак Козерога и вступило в знак Водолея. По негласному соглашению, это было принято границей новогодних празднеств. По аналогии с их стартом — уж больно близко официальный день рождения Деда Мороза лежит к моменту вступления Солнца в знак Стрельца.

Не сговариваясь, сразу после занятий Ваня и девушки принялись разбирать новогоднее убранство своей избы. Разрядили и спрятали в коробку маленькую искусственную ёлочку, что все праздники простояла на столе, сняли со стен и убрали гирлянды и мишуру, сняли с входной двери новогодний венок. Оставшиеся без украшений букеты из еловых лап, которые девушки тщательно подновляли все праздники (когда они уезжали на каникулы этим занимались домовой с кикиморой), отправились в печь.

Когда всё было убрано и изба без ставших уже привычными новогодних украшений казалась пустой и чистой, Света достала бутылку вина, которой её снабдил в дорогу папа («Всё равно там будете праздновать, так хоть не привыкайте к бормотухе!»).

— Грустно… — сказала Надя, смотря на рубиновую жидкость в бокале.

— Грустно, но чем-то похоже на настроение, когда мы всё украшали, — ответил ей Ваня. — До свиданья Дедушка Мороз, до свиданья новогодние праздники! До следующего Нового Года!

— А ведь впереди у нас ещё куча праздников! Сретенье, Равноденствие, Бельтайн!… — с воодушевлением провозгласила Света. — Снова украсим дом, соберём пир…

— Проведём положенные ритуалы, — вредным голосом сказала Надя. — Вы у нас два волхва, вот и работайте!

— И проведём! — радостно заявил Ваня. Грустно-ностальгическое настроение у него закончилось. Эти праздники остались в прошлом, но сколько ещё впереди хорошего и интересного!

Архимаг Сиззлинг сидел в кабинете своего коттеджа в Подмосковье — не слишком близко к столице, но и не далеко, а рядом проходит хорошая дорога, дом в одном из многочисленных дачных посёлков, выделявшихся разве что своей историей — в советское время, ещё при Сталине, здесь были дачи военных. Построенные пленными немцами домики были хоть и невелики, но хорошо спланированы, комфортабельны и на редкость добротно собраны. Приспособить их к современным требованиям и оборудованию оказалось весьма просто, даже переделок почти не требовалось.

Вообще-то человеку Сиззлингу для своих нужд хватило бы и простой однокомнатной квартиры в любой новостройке, адепты ордена отличались скромностью и неприхотливостью, но магу Сиззлингу требовалось гораздо больше, чем горячий душ и небольшая кухня. В его распоряжении была целая библиотека, где было много раритетных, а то и уникальных книг и рукописей, небольшой склад атрефактов, которые могут срочно понадобиться, заклинательный зал, находившийся в заглублённом бункере в стороне от дома. Чтобы в случае чего домик не провалился ко всем чертям, а то и глубже. Заметим, что самого Сиззлинга перспектива провалиться вот именно туда не пугала от слова совсем, он был абсолютно уверен, что выберется без потерь, а вот дом из того тар-тарары вытаскивать — это может быть сложно, лучше до такого не доводить. Была и заклинательная площадка на поверхности, замаскированная под скрытый среди кустов теннисный корт.

Конкретно сейчас Сиззлинг внимательно читал бумаги, которые поступили ему сегодня днём.

— Вечер добрый, ученик! — раздалось в комнате.

Сиззлинг вскочил и склонился в глубоком поклоне перед стоящей посреди комнаты фигурой в тёмном плаще с глубоким капюшоном:

— Учитель!

Пришедший положил руку Сиззлингу на плечо:

— Рад за тебя ученик и горжусь тобой! Архимагистр в твоём возрасте и с твоим стажем служения Ордену — это очень серьёзно! Жаль только, что не получилось прославить тебя должным образом.

— Главное, что Конклав признал мои заслуги, учитель! — выдохнул Сиззлинг.

Пришедший кивнул и спросил:

— Теперь скажи, как идёт твоя текущая работа?

— Сходу, нахрапом сделать ничего не удалось.

— Это случается чаще, чем хотелось бы. Но ведь попытаться стоило?

— Если не пытаться, то можно докатиться до принципа ничего-не-делания, — пожал плечами Сиззлинг и оба рассмеялись. — К тому же, кое-что выжать удалось. Полоцкий потерял очень перспективную ученицу, мы приобрели перспективного ученика, у Полоцкого появились враги, причём не наши агенты, а инициативники! Шваль, конечно, но шваль очень шебутная, а учитывая, что среди них — мать этого новоявленного волхва, получаем небольшую платформу для дальнейшей работы. А, да, ещё по случаю завербовали перспективного воина. Маршал Контритио считает, что ему вполне можно присвоить ранг рыцаря. После соответствующего испытания, естественно.

— И это ты обозначаешь словами «ничего не сделано»?

На ободрение со стороны учителя Сиззлинг только вздохнул:

— К основной задаче мы даже не приблизились, а время идёт. И, учитель, меня гложут большие сомнения.

— Слушаю?

— Не слишком ли высока цена, которую мы уже заплатили и ещё заплатим? Не ловим ли мы рыбу на золотую блесну?

— Конклав считает, что риски оправданы. Если рыба покрыта золотой чешуёй, плавники у неё платиновые, а вместо икры она мечет бриллианты, то золотой блесной можно рискнуть.

И всё равно, сомнение не ушло с лица архимагистра. Учитель заметил его настроение и добавил:

— И учти, Конклав рассматривает твою текущую работу как диссертацию на звание Наставника.

Вот тут Сиззлинг приосанился, хотя некоторое сомнение и осталось у него в глазах. Тут уж учитель поделать ничего не мог и на прощание задал дежурный вопрос: «Хочешь сказать мне что-то ещё?», на что Сиззлинг неожиданно оживился:

— Да, учитель! Во время последней стычки эта соска бросила в моего нового ученика какую-то плесень, жутко активную. У него теперь поражены глаза и лёгкие. Я хотел помариновать его в таком состоянии месячишко, прежде чем вернуть к работе, чтоб не думал, что любой его косяк можно поправить по волшебству, но целители что-то подозрительно копаются. Состояние ученика стабилизировали и на любой вопрос о лечении заваливают меня какими-то отговорками. А дело стоит! Этому ученику в моей работе отведена значимая роль. Неужели магистр Ревивиссер не способен справиться с плесенью, выведенной соской, которая магию системно изучает меньше полугода? Попинайте их, пожалуйста!

На это учитель Сиззлинга удивился, но ответил утвердительно: