Лесной техникум и Девять Неизвестных (СИ) - "Kancstc" - Страница 14

Сиззлинг какое-то время смотрел на неё прищурившись, потом встал и поклонился:

— Воистину, глаз младенца видит то, что упускают мудрые! Благодарю тебя, ученица, что открыла глаза нам!

На этих словах глаза Вики расширились: архимаг только что произвёл её на следующую ступень в иерархии Ордена! Сам же Сиззлинг продолжил:

— К сожалению, я не смогу наставлять тебя на выбранном тобой пути, но многие мои знакомые не откажутся взять под свою руку талантливую ученицу.

Вика тоже встала и поклонилась:

— Благодарю вас за заботу, архимаг.

Дальше Рома решился спросить о своих бывших товарищах, но при этом заметно скривился. Видно было, что ушибленное самолюбие всё ещё саднит:

— А что там происходит у… этих?…

Вопрос Сиззлинга заметно порадовал, хотя показывать это он не стал, ответил слегка пожав плечами, как о чём-то малозначительном, его почти не касающемся:

— Насколько я знаю, эта компашка так и таскается везде вчетвером, скоро у них Сретенье, так что этот волхв, неизвестно как сделанный, будет надувать щёки и изображать важность. Больше ничего, неизвестно. К сожалению мы потеряли канал информации из их логова.

— Они поймали нашего разведчика? — округлила глаза Вика.

Сиззлинг на это рассмеялся:

— Нет, конечно! Ловить некого!

Дети уставились на него удивлёнными глазами и он разъяснил:

— Как бы то ни было, но Застава и подобные ей организации — мастера конспиративной работы. Они постоянно грызутся между собой и живут на полулегальном положении, поэтому и контрразведка у них на высоком уровне, гораздо выше, чем у любого государства. Любой агент или нелегал внедрённый в их структуру продержится там очень недолго, если его ещё удастся внедрить. По той же причине мы поспешили эвакуировать тебя как только ты согласился перейти на нашу сторону и сделали это так, чтобы максимально отвлечь Полоцкого и его псов от тебя, заставить их думать о чём угодно, кроме тебя!

Тут архимагистр заметно кривил душой, ибо на самом деле на том этапе Рома нужен был им только как агент для проведения операции на территории противника. Что там будет с самим Ромой никого не волновало, но уж если ему далось выскочить — не бросать же перспективного молодого человека? Вот его и приспособили, прежде всего на продолжение операции, да так, что он сам додумался сделать то, что от него хотели. Правда снова облажался, но этот вариант тоже был учтён в планах. Правда самому Роме знать об этих планах не полагалось и, убедившись, буквально в одно касание, что мысли молодёжи идут в правильном направлении, Сиззлинг продолжил:

— Так что никаких наших разведчиков в их среде нет, но наблюдение за ними мы ведём. Но это общие положения, которые следует знать всем. А сейчас, насколько до меня дошло, один альтернативно умный деятель развернул там слежку, словно он — полиция, следит за младшей группой детского сада. Деталей я не знаю, не слежу специально за этим направлением, но насколько мне известно, послушник Ордена был захвачен и ему пришлось, ради сохранения тайны, уйти в Свет. Он поступил как герой, преждевременно прервав своё земное существование, но шавки Полоцкого забегали и нам пришлось свернуть всю деятельность в Соловьёво и вообще в тех местах, где у них базы. Один дурак и такие последствия, что даже до меня докатилось. А я ведь приглядываю за этой публикой лишь постольку, поскольку это тебе интересно.

Рома на это потупил глаза:

— Да, я тоже хорош!

Сиззлинга это самобичевание и порадовало и насторожило: при всей перспективности Ромы, как ученика, его основное назначение — быть пешкой в определённой операции, поэтому он и должен оставаться в тонусе, сам бросаться, чтобы укусить, так что архимагистру пришлось его успокаивать, а потом и мотивировать:

— Полно! Ты ученик, ты решил разобраться с такими же учениками, а то и теми, кто объективно ниже тебя, на нейтральной территории, У тебя в руках оказались средства, давшие тебе серьёзное преимущество. Кто же знал, что это была заранее подстроенная ловушка? И тем не менее, ты смог из этой ловушки вырваться! Но когда такие косяки устраивает маршал, а это, на минуточку, уровень архимага, только на пути воина, тут сразу же возникают самые нехорошие мысли!

Некоторое время все сидели молча. Ученики переваривали услышанное, архимагистр отслеживал по их аурам насколько они движутся в правильном направлении. Следующий вопрос Ромы подтвердил, что направление они взяли верно:

— Известно, что с моей семьёй?

— Да, я отслеживаю это направление. Твоего отца убили…

— Как?!!!

— Полицейские, по заказу Панакеева…

— С-с-с-сволочи!

— Спокойнее, ученик! Люди Полоцкого взяли Панакеевых под плотный контроль и подобраться к ним ты сейчас не сможешь…

— Да сейчас я вообще… — посетовал Рома, но учитель не дал ему договорить:

— Думаю, благодаря Виктории, — Сиззлинг изобразил поклон не вставая из-за стола, — эта ситуация скоро изменится. Но тебе следует подойти к проблеме более ответственно, понять, что в любой своей акции ты рискуешь не только собой, ты теперь часть Ордена и должен строить свои планы исходя из этого!

— Орден не одобряет личную месть? — неожиданно спросила Вика и архимагистр внутренне ей зааплодировал:

— В Ордене мы служим высшим целям, но Орден для нас не тюрьма, а семья. Семья защищает своих и ваши враги, особенно такие, как Панакеевы — враги Ордена. Ты получишь поддержку, но в этот раз ты должен хорошо подготовится и посоветоваться со мной. Как ты собираешься мстить Панакееву?

Рома задумался:

— Если вы говорите, что до него не добраться… Можно через Светку. Если она будет заложницей, можно будет и самого Панакеева вытащить… Но ведь её тоже охраняют…

— А вот это я попробую выяснить, как только появится возможность.

В этот момент Сиззлинг заметил сверкнувшие в ауре Вики огоньки ревности. Это могло быть и хорошо и плохо, в любом случае над этим следовало работать.

Сретенье — важная точка колеса года, встреча Зимы и Весны. К сожалению, с ним, как и со всеми «промежуточными» точками, есть одна большая проблема: А когда, собственно, его славить? Если с кардинальными точками, Равноденствиями и Солнцестояниями, знаменующими вершины сезонов, всё просто, они определены астрономически, то вот с началом сезонов всё гораздо сложнее. Как их в наши дни только не привязывают! Кто к конкретной дате григорианского календаря, кто к прохождению Солнцем середины постоянных знаков, кто к полнолуниям и новолуниям…

На Заставе, хоть волхвов, хранивших древние традиции, и не осталось, но сами традиции помнили, а со временем пересчитали их на основе современной астрологии. Так, Сретенье полагается славить в первое полнолуние Водолея. В честь праздника суббота была объявлена выходной… ну, для кого-то, может, и выходная, а волхву в этот день отдыхать не положено! Да и задолго до того забот хватает.

Началось с того, что рано поутру на дворе расчистили снег, установили алтарь (специально купленную по такому случаю дубовую скамью) и чуры Перуна и Макоши, вырезанные из цельных брёвен по ваниным эскизам. Над эскизами, кстати, работали, что называется, всем гаремом. Перуна резали из дуба, а Макошь из берёзы. Перед Макошью поставили бочку, в которую девушки принесли по ведру воды из трёх разных колодцев. Набор воды вообще пришлось проводить как разведывательную операцию: в сопровождение каждой из ваниных девушек отправили богатыря. Не для того, чтобы нести ведро — до освящения воды мужчины к ней прикасаться не должны — а для охраны. Но всё прошло спокойно.

Когда воду собрали, Света её освятила: протянула руки над бочкой и, обратившись безмолвно к силам Ирия, к самой Макоши, она прочитала короткий наговор. И свыше ответили! Словно кто-то добрый положил ей руки на плечи и светлая, прохладная и освежающая сила прошла через неё, через руки и излилась в бочку, насыщая воду. А тут уже и народец подтянулся: парни клали на алтарь свечи, девушки держали подносы с жаворонками, которых напекли ночью, многие пришли с пузырьками и бутылочками.