Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 9

Все присутствующие на собрании врачи устремили на нас с Кондо свои взгляды. И я могу их понять. Двое молодых специалистов сразу после университета пришли в самую престижную клинику Токио, затем за пару месяцев перескочили через два-три ранга, да ещё и доступ к клиническим испытаниям получили.

Недурно-недурно. Но про своё участие я знал заранее, а вот допуск Кондо меня удивил. Вероятно, в этом решении замешана его семья или же Эитиро Кагами сам походатайствовал, чтобы будущему клиническому фармакологу дали возможность поработать в новой среде.

— Три терапевта, девять препаратов, — продолжил Эитиро. — Поскольку «Ямамото-Фарм» требует максимальной секретности, ваше тестируемые препараты и их потенциальное действие мы с Окабэ-сан перечислим каждому лично. Так что после планёрки жду перечисленных врачей в своём кабинете. Строго по очереди.

— Почему на этот раз допустили новичков? — не выдержал Такеда Дзюнпей.

О, а я всё ждал, когда кто-то начнёт препираться. Я буквально чувствовал, как напряжение вокруг Такеда нарастало и нарастало до тех пор, пока он не лопнул.

— Это решение совета директоров и управляющих отделом клинических испытаний, — холодно ответил Эитиро Кагами. — Задавать эти вопросы мне — бессмысленно.

— Возможно, дело в том, что директором отдела клинических испытаний является Кондо Масао? — съязвил Такеда Дзюнпей.

— Не позорьтесь, Такеда-сан, — неожиданно процедил сквозь зубы Кондо Кагари.

Вот уж от кого я не ожидал такой реакции! Я уже собирался сам ткнуть в Такеда, чтобы он перестал саботировать планёрку, но слова Кондо в данном контексте будут иметь больший вес. Всё-таки Такеда хоть и косвенно, но оскорбляет его семью.

— Мурата-сан! — Такеда повернулся к старому товарищу. — Вы-то чего молчите? Скажите что-нибудь!

Мурату Сатоши практически не было заметно. Он сжался между другими врачами, превратившись в некую пародию на самого себя.

— А мне и нечего сказать, Такеда-сан, — тихо ответил он.

Ещё бы. Ниже первого ранга падать уже некуда. Пора бы и присмиреть.

Осознав, что поддержки не будет, Такеда Дзюнпей устало откинулся на спинку стула и, кивнув, произнёс:

— Прошу прощения, можете продолжать планёрку.

— Ну уж если вы позволяете, Такеда-сан, — с иронией ответил Эитиро Кагами. — Итак, с моим отделением — всё. Если больше ни у кого возражений нет, я передам эстафету Окабэ-сан.

После короткой паузы, убедившись, что больше никто из присутствующих не желает показать свой характер, Окабэ Акира произнёс:

— Поликлиническому отделению узких специалистов было передано девять препаратов, но каждый из врачей возьмёт только один, в отличие от терапевтов. По одному исследуемому веществу на узкого специалиста. Итак… — Окабэ Акира взглянул на список врачей. — Неврология — Асакура Джун.

— Твою ж мать… — прошептал за моей спиной Асакура.

Похоже, его эта перспектива совсем не радовала.

— Ревматология — Генджи Суити, — продолжил Окабэ.

Длинноволосый ревматолог, славящийся особым грубоватым подходом к пациентам, хитро ухмыльнулся.

— Гематология — Аракава Иноуэ.

Я обратил внимание, что в помещении была молодая женщина, которую ранее в клинике мне встречать не доводилось. Должно быть, это и есть та самая Аракава, которая помогала мне на врачебной комиссии подтвердить миеломную болезнь у пациента. Тогда она была в отпуске и консультировала нас по телефону.

— Инфекционные болезни, Окабэ Акира — то есть я, — сказал Окабэ. — Хирургия — Рэйсэй Масаши. Урология…

Окабэ замолчал. Ему пришлось выдержать длительную паузу, прежде чем произнести это имя.

— Урология — Никиширо Кусэй, — со вздохом сказал он.

— Да-да! — послышались радостные возгласы уролога.

Удивительно, кого только не допускают до испытаний! Не удивлюсь, если и на этот выбор повлияли родственники Никиширо. Это логично, ведь поддержка Министерства Здравоохранения может сыграть на руку «Ямамото-Фарм», если вдруг возникнут какие-то неурядицы с их препаратами.

Возможно, Никиширо пообещал, что договорится о финансировании разработок того или иного препарата. Тут можно только гадать.

— Психиатр — Ягами Караи, — добавил Окабэ.

Ягами? Это ведь фамилия главного врача.

Я обратил внимание на худощавую блондинку лет пятидесяти, что сидела в первых рядах конференц-зала. Кажется, это и есть психиатр. Судя по всему, жена главного врача. Ягами Тэцуро тут чуть ли не половину своей семьи устроил!

Стоит отметить, что, несмотря на средний возраст, Ягами Караи старалась соответствовать всем установленным нормам внешнего вида клиники. Хоть они и распространялись только на медсестёр, психиатр от остальных дам не отставала.

— Эндокринолог — Иномура Миитаки и гастроэнтеролог — Годжо Тэппей, — Окабэ назвал имена ещё двух неизвестных мне специалистов и завершил оглашение списка. — Всё. Это весь список. Итого — двенадцать врачей: девять узких специалистов и три терапевта. Восемнадцать тестируемых препаратов.

До сих пор я не мог понять только одного. Что в этом мире не так с клиническими испытаниями? По-хорошему этот вопрос лучше обсудить с Эитиро Кагами. Дело в том, что в моём мире, хоть и наполненному целительской магией, испытания проводились совсем по другим правилам.

Они делились на несколько этапов, и в тестах участвовало от трёхсот до тысячи пациентов. И это только на один препарат! Даже смешно, что здесь нам предлагают тестировать один лекарственный препарат на одном пациенте.

— Домой никто не уходит, пока каждый не получит перечень своих препаратов, — напомнил Эитиро Кагами. — Терапевты, жду в своём кабинете.

— То же касается и узких специалистов, — сказала Окабэ Акира.

— Окабэ-сан! Эитиро-сан! — воскликнул кто-то с задних рядов. — Как же кардиологические препараты?

— И нефрологические! — добавил другой специалист. — По нашим специальностям нет разработок?

Эитиро и Окабэ переглянулись.

— На этот вопрос мы отвечать не имеем права, — сказал Эитиро Кагами.

— Единственное, что можем уточнить — кардиологи и нефрологи в этом году отдыхают от испытаний. На этом — всё, — заявил Окабэ Акира.

Планёрку распустили. Комнату заполнил скрежет стульев и шуршание покидающих зал врачей.

— Слышали? Говорить они не имеют права, — перешёптывались позади меня. — Теперь препараты для почек и сердца терапевтам передадут! Как было в том году с инсулинами.

— Скорее всего, — отвечал второй врач. — Терапевтов проще подкупить.

О как! Полезная информация. Не удивлюсь, если эти слухи окажутся правдой. Мы с Кондо вышли из зала и не спеша побрели к кабинету Эитиро.

— Кондо-сан, вы сами вызвались тестировать препараты? — прямо спросил я. — Через отца?

— Нет, — замотал головой Кагари. — Но я подозреваю, что Эитиро Кагами специально меня протолкнул в число избранных, чтобы я поднабрался опыта. Я подписал договор с «Хиджиката-Медикал», а Эитиро-сан стал моим наставником по программе обучения. Чувствую, он теперь из меня все соки выжмет с этой фармакологией…

— Уверен, вы справитесь, Кондо-сан, — утешил его я. — Но вот с чем вы точно плохо справляетесь, так это со своим языком.

— Чего? — удивился Кондо Кагари. — Вы это к чему, Кацураги-сан?

Я убедился, что вокруг нас никого нет, и шёпотом произнёс:

— Зачем ты растрепал про наш корпоратив Никиширо? А, Кагари-кун? Ты же понимаешь, чем это чревато.

— Ой, — Кондо прикрыл рот рукой. — Простите, Кацураги-сан. Я, правда, не хотел этого делать. Он из меня клещами вытянул!

— Ректальным исследованием пытал? — усмехнулся я.

— Практически! — ответил Кондо Кагари. — Он услышал, как я разговаривал об этом с медсёстрами профилактики. С Йоко-тян.

— «Тян»? — удивился я. — Непохоже на вас, Кондо-сан.

Кондо Кагари покраснел, но ничего не ответил.

Я мысленно рассмеялся. Специфические вкусы у Кагари. Сложно даже представить их рядом друг с другом. Почти двухметровый Кондо и миниатюрная Нагиса Йоко. Чудная картина.