Конструктор (СИ) - Семин Никита - Страница 11

А незадолго до моего девятого дня рождения произошло событие, чуть не лишившее меня новой жизни и единственного пацана, которого я искренне считал другом — Борю Чертока. Взорвались Хорошевские склады боеприпасов.

Лето-осень 1920 года

Хорошевские склады боеприпасов располагались по другую сторону шоссе от радиостанции Ходынской. Слухи о том, что их собираются взорвать «белые», ходили среди дворовой шпаны давно и в итоге стали чем-то, чего ждут, но не особо верят в осуществление. Однако под конец гражданской войны, когда Красная армия все больше и больше теснила белых и все уверенней брала страну под свой контроль, слухи стали реальностью.

В тот день мы договорились с Борей пойти на речку, по пути заглянув на радиостанцию. Друга до сих пор завораживало поле высоких мачт и гудение искровых передатчиков. Я в принципе был не против. День обещал быть солнечным, и перед работой было бы неплохо не только погрести веслами, но и охладиться в воде, искупавшись. Ну а уже после вдвоем мы бы отправились на завод. С недавнего времени удалось уговорить Михаила Александровича, чтобы нас с Борей ставили вместе, а не разносили «по сменам».

Еще только выйдя из дома, я заметил струйку дыма, что виднелась за рекой, но списал ее на то, что кто-то разжег костер. Мне предстояло пройти три улицы, после чего пересечься с Борей и уже вместе идти дальше. Однако успел пройти я только одну. Струйка дыма довольно быстро набрала «объем» и высоту. Да и стала очень темной. А там и огоньки рядом с ней засверкали.

Это заметил не один я, так что вскоре люди стали оглядываться на дым, а кто-то поспешил укрыться в доме, откуда недавно вышел.

Пока я глазел на это, по улице, со стороны дыма, уже бежали люди.

— Склады горят! — донесся до меня их крик.

И в подтверждение этого докатился тихий звук хлопков — разрывались патроны. Кто-то схватил меня за руку и потащил по улице подальше от реки. Не успел я возмутиться такой бесцеремонности, как к «хлопкам» добавился раскат грома — сдетонировали снаряды. Грохот нарастал, и я уже сам поспешно перебирал ногами, стремясь оказаться как можно подальше отсюда. На ум пришло воспоминание одного из разговоров среди пацанвы, что прятаться в случае взрыва складов надо за водокачкой. Там вроде есть прочная насыпь.

— К водокачке, — выдохнул я на бегу.

— Сам знаю, — процедил мужик, который и схватил меня за руку и до сих пор тащил за собой, как на буксире.

Тут он заметил растерянную девочку лет пяти и, не сомневаясь, подхватил ее на руки, временно отпустив меня. Однако тут же снова уцепил меня уже за ворот рубахи, когда девочка оказалась у него.

— ПУФ! — вдруг взметнулось пламя сбоку от нас — один из снарядов долетел и до нашей улицы.

Это подстегнуло и так бегущих людей еще сильнее ускорить спасительный забег.

— ПУФ! ПУФ! БАМ!

Один из снарядов попал в стену дома, и меня осыпало кирпичной крошкой. Досталось и мужику с девочкой, из-за чего испуганный крик ребенка перерос в плач и визг. Под ногу попался камень, и я чуть не упал. Рывок со стороны мужика спас от падения, зато передавил дыхание. Все же он меня за шиворот держал, и ворот рубашки больно впился в горло. Скребя пальцами по шее, я механически перебирал ногами и пытался вдохнуть хоть каплю воздуха. Тут хватка мужика ослабла, чем я сразу и воспользовался. Правда тот, оказывается, еще одного ребенка заметил — пацана примерно моего возраста, который настороженно наблюдал за прохожими, спрятавшись за деревом. От мужика не уберегся.

Поток бегущих людей еще усилился, а после стал более централизованным — впереди мы встретили бойцов красной армии. Они же и указывали, в какую сторону бежать. Безумный забег окончился лишь за железнодорожным мостом у Филей. Там же я повстречался и с Борей, что принесло мне облегчение. Жив друг!

У моста располагались красноармейцы. Они же и «приютили» всех спасшихся до утра, расселив в своих палатках. Когда прекратился разрыв снарядов, точно сказать не могу. В общей суматохе мне не до этого было. Отпустили же по домам нас только к обеду следующего дня.

Сказать, что родители перепугались — изрядно преуменьшить. Мама как обняла меня при встрече, так и выпускать из рук не хотела. Отец лишь облегченно выдохнул, да украдкой перекрестился. Дед Демьян попытался по привычке вставить свое привычное «выпороть», но неожиданно нарвался на резкий отпор моей мамы, да и отец вступился за меня.

— Правильно он все тогда сделал. Кто ж знал, что склады взорвутся? А он молодец — не растерялся и в нужную сторону побежал. Старших слушался. И сразу домой вернулся, как можно стало.

— Ну… кхе. может и так, — вынужден был отступить дед.

Как я потом узнал, Борю и вовсе его родители похоронить заочно успели. Он-то им сказал, что к радиостанции пошел. Которая как раз рядом со складами была. Вот и подумали, что его осколком или каким взрывом зацепило обязательно.

На удивление, больших разрушений в городе не было. Как и пострадавших. Но много снарядов и патронов просто не взорвалось, а было раскидано взрывами сработавшего боеприпаса и потом красноармейцы еще целую неделю собирали его по всему городу. Привлекли к этому делу и нас, пацанов. Особенно тех, кто был не пристроен к делу. Мы с Борей хоть и работали на заводе, но ведь не полный день. Так что и мы поучаствовать в сборе снарядов успели.

— Надо свой склад сделать, — прошептал Женька Северягин, доставая из канавы три патрона от пулемета.

— Прям склад, — усмехнулся я, обшаривая другой склон канавы.

— Ну не склад, а схрон, — смутился пацан. — Вон, белые, гады, не угомонятся. А если завтра наступление на город? Пробрались же они и подожгли склад. А он охранялся! И чем их бить будем? Или руки вверх поднимать?

Руки вверх поднимать все дружно отказались. Нас сейчас собралось почти десять человек и идею Женьки поддержали все. Лишь я выступал небольшим голосом разума, предупреждая, что за утайку оружия нам может уже от красной армии прилететь.

— Им нужнее. Они и обращаться с оружием умеют лучше нас, и в самый ответственный момент у них патронов, которые мы заныкаем, может не хватить.

— Да ну тебя, умник, — махнул рукой Егор Ковригин. — Если белые в город ворвутся, мы в партизаны пойдем. Сейчас-то снова на тот склад все вернем, а белые р-раз! И опять его взорвут., но уже так, что ничего не останется. И с чем наши воевать будут? А тут — мы. Героями будем!

Короче, схрон мы сделали. Собрали туда около десятка снарядов к полевой пушке, почти три сотни патронов для пулемета и чуть больше двух сотен для «мосинки». Еще и гранат натаскали — и «лимонок» и «бутылок». Хорошо хоть без взрывателей. За последним я особо следил. Пусть отговорить пацанов мне не удалось, но уж устроить так, чтобы что-то само случайно не взорвалось уже у нас самих, мне ума хватило.

За неимением лучшего места и для большей доступности «на случай чего» схрон устроили в подвале нашего барака. Не удивительно, что его нашли уже через неделю. Быстрое расследование силами народной милиции естественно вывело на нас, после чего последовала скорая расправа.

— Ай! Ой! Ииих! — раздавались наши вскрики на весь барак.

Пороли весь десяток прилюдно и меня в том числе. Не посмотрели на прежние заслуги и кое-какой наработанный авторитет. Лишь отец перед этим посмотрел на меня и головой покачал:

— Эх, Сергуня…

После этого случая я собрал всех пацанов и в ходе короткой, но жаркой, беседы постановил, что «народное голосование за устроение схрона» — фигня, «диктатура в моем лице и принятие единоличных решений» — рулит. Не такими словами, но пацаны поняли. И даже на пару фингалов не особо обиделись.

Мой день рождения из-за всего произошедшего я отмечать не стал. И даже когда мама попыталась напомнить, сделал вид, что не услышал и вообще сильно занят. Требовалось срочно восстанавливать свою репутацию. И ладно пацаны — там все быстро закончилось и в норму пришло. Но вот как вернуть доверие взрослых к тому, что я вполне серьезный и самостоятельный? На нужную мысль меня натолкнул Боря, как-то посетовав, что наши дворовые пацаны мало радиотехникой увлечены. Не интересно это им. Вот полетать на самолете — да, не отказались бы. Но и мы с Борей тоже не отказались! Так ведь кто нас сейчас в самолет посадит? Мне тогда сильно повезло с полетом — сложилась череда благоприятных обстоятельств. Про такое говорят: звезды сошлись.