Конструктор (СИ) - Семин Никита - Страница 24

А вот Игорь так и не появлялся. Через два дня после приезда в очередной раз смотря на опухшее от слез лицо Кати я не выдержал и сходил с ней в милицию. Но там лишь развели руками. Таких пропавших, как Игорь, оказалось сотни. И очень часто по словам милиционера большинство просто уходит в запой. Это что касается мужиков. Вот когда дети теряются — тогда они ищут сразу. А сейчас нам предложили еще подождать.

— Ничего, — обратился я к Кате, когда мы покинули милицейский участок, — я отряд подниму — если надо, всей школой будем твоего отца искать!

Ребята из пионерского отряда конечно не отказались помочь. Первым делом я спросил Катю, когда она последний раз видела папу и что он говорил. Может делился, куда собирается ехать. Или что делать. С кем-то встретиться может хотел.

— Не, все как обычно, — замотала головой девчонка. — Оделся, да к дядьке Никифору пошел.

— Зачем? — тут же навострил я уши.

— Так у него подворье, где папа Уголька держит и бричку. Не оставишь же их на улице, а у нас не свой дом, сам видишь.

Вот и первая зацепка! Лошадь у извозчика — как машина у автомобилиста — первый след. И ведь все лошади разные, одинаковых не найдешь.

Мы тут же отправились к этому дядьке Никифору. Он жил в трех кварталах от нас и имел не просто подворье — а настоящие конюшни, где кроме лошади Игоря своих четвероногих пристраивали другие извозчики. Никифору они платили аренду — по копейке в день, или можно было едой отдавать. Тут уж у кого как получалось.

Мужик встретил настороженно, но обнадежить чем-то не смог. Четыре дня назад в день своей пропажи Игорь забрал как обычно своего Уголька и отправился колесить по Москве. Про свои планы он мужику не рассказывал. Тупик.

— И что дальше делать? — озадаченно спросил Сенька.

Нас сейчас собралось восемь человек, плюс Катя. Почти десяток. Большинство — мои одноклассники, хотя была пара мальчишек из соседнего класса и даже один просто друг со двора.

— Уголька этого искать, — заявил я. — Конь — не иголка. Кто-то должен был его видеть.

— А как он выглядит?

— Черный, — начала описывать Катя. — Только по носу белая полоска идет, и на левой задней ноге — белое пятно в форме бабочки.

— Все запомнили? — оглядел я наш поисковой отряд. — Тогда вперед — идем по улицам и смотрим на всех черных лошадей. Как видим — подходим и проверяем, есть ли у нее такие пятна.

— И долго ходить? — спросила Оля Смирнова.

— Сколько потребуется. Разбиваемся на двойки — чтобы больше улиц одновременно проверить. Но поодиночке не ходим! Время нынче не то. Двинули!

Но в тот день Уголька никто так и не увидел. Еще два дня мы ходили по улицам в тщетной надежде обнаружить пропажу, пока я не дал отбой этой идее.

— Это бесполезно, — подвел я итог. — Даже если Уголек в городе — нас слишком мало. Да и на одном месте он вряд ли стоит. Кроме того, он может находиться на чьем-то подворье, а то и вовсе — давно уже и не в городе.

— И что нам делать? — зашмыгала носом Катя.

— Может на Новоконную площадь сходить? — вдруг предложил Лешка Василенко. — Там лошадей продают. Если с твоим отцом что случилось, — с сочувствием посмотрел он на Катю, — то бандиту надо было лошадь продать. Зачем ему такая приметная?

— А если бросили ее?

— Где ты такого дурного в Москве найдешь? — с удивлением посмотрел на меня одноклассник.

И другие его поддержали. Ну так-то да. Сейчас времена голодные. Скорее всего Уголька либо продали, либо сами закололи на мясо. Это если думать о самом плохом варианте, что Игоря ограбили и убили.

К сожалению, Лешка оказался прав. Пусть не сразу, но мы нашли мужика, который вспомнил, как продавали похожего на Уголька коня. Он же описал и продавца и тот мужик на Игоря совсем не походил. Игорь молодой, темноволосый, а тот был старый, худой, с бородкой.

— Из солдат бывалых, — со знанием рассказывал торговец.

Не редкая нынче профессия. Как НЭП начался, так и нашлись люди, занимающиеся скупкой и перепродажей вещей, продуктов или вот — лошадей.

— Раньше его видели? — тут же деловито спросил я.

Торговец пожевал губами, посмотрел на Катю, которая смотрела на него с надеждой и страхом, и все же ответил.

— У меня брат на Сухаревке торгует. Я два дня назад там этого мужика видел. Он крестик продавал. Но где живет и чем промышляет — того не знаю.

Снова тупик. Но одно можно сказать точно — с отцом Кати и правда случилась беда. Может, его уже и в живых нет.

Мы снова сходили в милицию. На этот раз там не стали от нас отмахиваться и приняли заявление о пропаже. Тем более что ходили мы не одни, а вместе с Катиной мамой. Казалось, что все, что от нас зависело, мы сделали. Но оставалась еще одна зацепка, которую мы не «отработали» — бричка, на которой занимался извозом Игорь. Она тоже довольно приметная, особенно если знать, на что обращать внимание. Я не раз видел ее у нашего дома и вполне был способен различить, если наткнусь на улице. Но с ней та же проблема, что и с конем — город слишком большой, да и бричку тоже могли уже продать. Однако и опускать руки, пока не сделал все, что в моих силах, я не собирался.

В этот раз я пошел иным путем. Бричку вполне могли оставить себе или продать другому извозчику. Это конь требует не просто ухода — чужого человека он может и не подпустить, или еще как проявить свой норов. С бричкой проще и отношение к ней иное. Потому я отправился по местам, где чаще всего извозчики искали клиентов — на вокзал, к складам да к набережной. И вот тут удача улыбнулась мне! Возле Николаевского вокзала (в будущем его назовут Ленинградским) стояла знакомая бричка, запряженная гнедой лошадью. На облучке сидел мужичок в сером картузе кепке-фуражке и смолил папироску. Лет пятидесяти, худой, с бородкой клинышком изрядно побитой сединой. Неужто это тот самый мужик, о котором говорил торговец на конном рынке?

— Здравствуйте, — подошел я к нему.

Тот повернулся и спокойно поздоровался в ответ.

— А давно ли у вас эта бричка? — решил я не ходить вокруг да около.

— С чего твой интерес? — удивился мужик.

— Да у меня сосед на такой же ездил. Вон, даже скол на сиденье в том же месте.

— Уж не хочешь ли ты меня в чем-то обвинить? — прищурился мужик.

— Ни в коем случае, — поднял я миролюбиво руки. — Но вопрос я уже задал, а вы так и не ответили…

— Купил я ее, — буркнул старик.

— Не покажите, у кого? Пропал мой сосед, ищу вот его.

— Пропал, говоришь? — вскинул брови старик. — Ну тогда ладно. Садись, съездим, покажу, у кого я бричку взял.

— Правда? Вот выручите!

Я тут же полез на сидение. Похоже, есть шанс узнать, куда делся Игорь! Это была моя последняя мысль перед тем, как голова взорвалась болью, и сознание покинуло меня.

Осень 1922 — весна 1923 года

Катя в последние дни чувствовала себя так, словно мир рухнул. Отца она любила, хоть и редко это показывала. Но если он найдется, теперь будет каждый день ему говорить, как она его любит! И обнимать. Только бы он нашелся!

Повезло, что Сергей, соседский мальчишка, все же поверил ей. Помогает вот. Больше чем кто-либо! И других привлек к поискам папы. Вот и сейчас они пошли на вокзал, чтобы проверить новую идею Сергея. Если она сработает, то Катя скоро увидит папу!

Для скорости они разошлись по вокзалу в разные стороны, но так, чтобы не терять друг друга из вида. Это Сергей настоял. Как же он оказался прав! Катя часто кидала взгляд на мальчишку, переживая, что он исчезнет, как папа. Поэтому она вовремя заметила момент, как Сергей полез зачем-то в бричку. Бричку, так похожую на бричку Катиного отца! Сердце девочки бешено застучало. Неужели они нашли?

— Их! — сдавленно вскрикнула Катя, когда незнакомый мужик ударил наотмашь Сергея по голове. Могло показаться, словно он подтолкнул его внутрь брички, но Катя-то видела, что Сергей от этого «толчка» не встал, а так и рухнул внутрь транспорта.