Выбери любимый жанр

Газлайтер. Том 14 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 38


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

38

Устраиваюсь в комнатушке поудобнее. Конечно, лезть мне в голову никто не посмеет. Это чревато разрывом дипломатических отношений с Царством. Первый следователь просто запугивал, ясно как день. Мне нужно всего лишь перетерпеть эти сутки, и меня выпустят. Владислав Владимирович уже в курсе, а он не оставит это дело на самотёк.

Дверь камеры распахивается, и наведывается мразь, по вине которой я и оказался в римских застенках. Но этот-то чего ради приперся? Он же не следователь.

— Ну снова здравствуйте, Данила Степанович, — скалится Леонардо де Симони, словно шакал. — Какая необычная встреча! Теперь вы, правда, в кандалах.

— Ничего страшного, — усмехаюсь. — Мне это не мешает вести учтивые беседы. Тем более что эти штуки на мне ненадолго…

Едва заканчиваю фразу, как мне прилетает резкий удар ногой в печень. Я невольно пошатываюсь, хватаясь рукой за стену, чтобы удержаться на ногах. Подняв взгляд на видеокамеру, замечаю, что она не мигает.

— Видеосъёмка временно приостановлена, — ухмыляется макаронник, довольный собой. — Ну что, граф, всё ещё хочется пофилософствовать?

— Почему бы и нет? — вскидываю брови, словно удивлён его недалёкостью. — Можем поговорить, например, о том, как ты умудрился профукать Машу Морозову и теперь вызываешь у неё только отвращение…

Новый замах, но я уже готов. Скрещиваю руки перед собой, и удар гасится с металлическим звоном браслетов. Макаронник резко отшатывается, его лицо искажает удивление — явно не ожидал такого поворота. Пришлось применить силу физика, иначе он мог бы меня размазать. Всё-таки одарённый, целый Мастер, хоть и придурок. Может пинками бетон трескать.

— Хм, придётся тобой поиграть всерьёз, — макаронник расстёгивает пуговицы блейзера на пузе, чтобы не мешал при замахе. Снимает его, чтобы не мешался при следующем ударе. Видимо, приписал мой успешный блок обычному везению.

— Сколько бабок ты отвалил, чтобы тебя сюда пропустили? — спрашиваю с тягучей скукой, как будто это банальный риторический вопрос.

— Щенок, нисколько, — огрызается Леонардо, подходя ко мне почти вплотную, кулаки сжаты. Тесная комнатушка едва не сводит нас нос к носу. — Ты даже не представляешь, сколько дверей открывает фамилия «Симони».

Он смотрит на меня с самодовольным презрением, его загорелое до черноты лицо буквально пышет ощущением собственного величия. В глазах — злобное ликование. И почему бы нет? В конце концов, я в антимагических кандалах, моя судьба — в его руках. Правда, свернуть мне шею он не посмеет — даже его славное имя «Симони» не спасёт от гнева Царства и своего же Цезаря. Вопрос только в том, насколько далеко этот напыщенный индюк готов зайти.

— А как насчёт разрыва дипотношений? — приподнимаю бровь, откровенно развлекаясь его самоуверенностью. Интересно, чем он думает? Подставить своё государство ради мести? Да его собственные же и повесят. — Побои ведь зафиксируют в посольстве.

— Не зафиксируют, — Леонардо демонстративно разминает плечи, пытаясь выглядеть угрожающим. Такой смешной макаронник. — Я взял с собой Целителя. Он тебя подлатает перед тем, как выпустят.

— Допустим, а моя память? Я ведь всё запомню. А щиты ломать нельзя, — продолжаю любопытствовать.

— О, хорошо, что ты спросил, — смеётся он. — У нашего рода есть один замечательный препарат. Он вызывает амнезию на последние полдня, при этом щиты остаются нетронутыми. Ты вообще ничего не вспомнишь — ни как я тебе мозги выбил, ни как рёбра поломал.

— Ого, да ты всё продумал, — удивляюсь. — Похоже, у тебя большой опыт в таких вещах.

— Уж разбирался так с парой выскочек, — недовольно бросает он.

Моя спокойная реакция явно начинает его раздражать. Он не настораживается, нет, у меня же на руках антимагические наручники, хех, я беззащитный, я уязвимый. Но моя уравновешенность явно портит ему весь настрой, разрушая прелюдию к его садистскому спектаклю.

— Ну всё, сейчас получишь!

— Неа, — я делаю шаг назад. — Ты ошибся адресатом. Лови!

Как я уже отметил, освещение в камере хреновое. Везде полумрак, углы утопают в темноте. По моему приказу Ломтик, затаившийся на потолке, сбрасывает маленькую белую сферу. Леонардо на инстинкте ловит рукой непонятную штуковину. Едва его пальцы касаются шара, я уже накидываю на себя каменный доспех.

— Сюрприз!

— ЧЧТ?!. ДДОСПЕХ⁈ — Леонардо вылупляет глаза.

Мгновенно он бледнеет как смерть и со страха почти дристает… но немного не успевает. Моментальная вспышка, и его разрывает на куски.

БУМ!

Взрыв артефакта занял всего несколько секунд, и результат оказался предсказуемым: Леонардо де Симони был размазан по стенам и полу камеры. Тупой макаронник думал, что сможет избить меня без доспеха, за что и поплатился. Взрывная волна моментально разметала его все стороны, превратив в кровавые ошмётки.

«Молодец, Ломтик!» — мысленно поздравляю своего помощника, не забывая похвалить.

— Тяв! — отзывается пушистик из тёмного угла, довольный своей работой.

Я же спокойно сбрасываю каменный доспех, отряхиваю от гранитной пыли рукава и осматриваюсь. Всё, кроме кровавых пятен на дверях и стенах, осталось на удивление целым.

— Ух, какой бардак… — вздыхаю, бросив взгляд на разбросанные внутренности бывшего врага. Перешагнув через кишки Леонардо, заваливаюсь обратно на койку и устраиваюсь поудобнее. Во время взрыва мой гранитный доспех надёжно заслонил нары, так что на них не попало ни капли крови. Уф, кайф. Будто нежданный отпуск дали. Ой, чуть не забыл снова сделать наручники рабочими. Конспирация же, хех.

Через несколько минут тишины дверь камеры со скрипом приоткрывается. Шокированный конвоир входит и останавливается на пороге, будто пришибленный током. Я, не открывая глаз, слышу, как его голос дрожит, когда он хватается за рацию.

— А-а-а! Моя сицилийская мама-а! Первый, приём! Тут всё в крови! Кишки на стенах! Мозги… Млядство! — вопит он в истерике. — Первый, второй, приём! Симони мёртв! А⁈ Пленник! Дрыхнет! Сука! Всё вокруг в мозгах и кровавых ошмётках, а он дрыхнет! В наручниках, да! Не знаю, как так! На допрос⁈ Мне нужно подкрепление! Я к этому монстру один не подойду! Тем более вести его… Приём!

Я только лениво открываю глаза и смотрю, как дверь захлопывается. Конвоир сбежал, не рискнув ко мне приблизиться. Логично, конечно. Не знаешь с чем столкнулся — беги.

Спокойствие, впрочем, длится недолго. За мной вскоре приходит штурмовая группа. Они осторожно подходят, держа меня под дулами автоматов, будто я хищник в клетке. Я лениво поднимаюсь и следую за ними в допросную комнату. Конечно, стол уже успели заменить на новый, а подсолнух, вызывающий тревожность, по-прежнему стоит на своём месте.

Я усаживаюсь за стол и бросаю взгляд на настенные часы. Сколько у «Жаворонков» осталось времени? Около пяти часов, а никто не идет. Лучше бы им пошевелиться.

Только подумал — как хлопает дверь и забегают аж пятеро следователей, все бледные как мел и взлохмаченные. Они окружают меня плотной толпой и начинают засыпать вопросами один за другим, словно участвую в какой-то бессмысленной викторине.

— Как вы убили посетителя в камере⁈

— Вы про кого конкретно? — уточняю.

— Отвечайте на вопрос!

— Никак, я спал, — пожимаю плечами. — А что, кто-то умер?

— Вы видели, как умер посетитель⁈

— А можно мне сначала увидеться с адвокатом? — с усмешкой отвечаю вопросом на вопрос.

— Вы взломали наручники⁈

— Нет.

— Вы снимали наручники⁈

— А можно было их снять? — удивляюсь и резко протягиваю руки вперёд. — Тогда снимите, пожалуйста.

Следователи тут же отшатываются, трое из них спешно активируют свои доспехи. Боятся — значит уважают. Хотя, вероятнее всего, здесь ещё и «подсолнух» своё дело делает, его эфирные масла вызывают тревожность. Несколько минут они пытаются что-то выяснить, но всё без толку — я, как всегда, не даю ни одной полезной зацепки. Наконец, они выходят за дверь и переговариваются между собой. Я, конечно, снова обхожу магическую блокировку наручников и усиливаю свой слух.

38
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело