Первый шаг Некроманта. Том 3 (СИ) - Рэд Илья - Страница 52

Те уже собрались внизу, ожидая застолье. Последнее, что увидел Кашинский — это моё лицо, свисающее с потолка, а затем ему в лоб прилетел молот и выбил мозги. Я обещал страшную смерть своим врагам, и я сдержал слово. Далее чудища разорвали его на части, чтобы попировать, но на это смотреть не было желания, и я выбрался в настоящий мир.

— Господин, вы владеете церковной магией? — с трепетом спросила Рената.

— Пей, — я в третий раз разрезал себе ладонь, и девушка набросилась слизывать с неё кровь. — Это будет наш с тобой секрет, — сказал я ей и погладил по чёрным волосам.

Та была счастлива и, как ребёнок, измазавшийся в шоколаде, расплылась в улыбке.

Мы собрали с магов ценные вещи в телегу и отправились обратно. Километров через десять на нас выехал посланный Бенкендорфом отряд из пяти магов. Я подсказал им, где трупы, и все поскакали к месту битвы. Мы же добрались до Бастиона и подъехали прямо к Тайной канцелярии.

Там я поговорил с заместителем Христа и тот отдал приказ на арест Кашинских. Похоже, мой экс-командир хорошо приготовился. Знал, что потребуется много людей, и держал их на низком старте. Графа, жену и их родственников тут же повязали. Они оказали сопротивление и заперлись в трёхэтажном помпезном особняке.

Оборона длилась около часа, пока не было принято решение выкурить бунтовщиков. Пожар уничтожил половину наглого семейства, и остатки сдались на милость победителей — это я уже узнал потом, потому что первым делом отправил послание Пичуге.

Контрабандист явился в течение двадцати минут со своей повозкой. У него было тревожное и заспанное лицо, но Юра умел обходиться без лишних вопросов, потому принял пассажирку и груз с Ломоносовым.

— Мамон тебя проводит, — сказал я торговцу и мысленно объяснил несколько раз задачу своему питомцу — Я к вам ещë наведаюсь.

Рената сказала, что для лечения Ломоносова потребуется недели полторы и всё это время за ним нужен уход. Местным некромантам я не мог доверять. Пока мы не зачистим Бастион, лечиться там опасно. Плюс я не хотел присутствия Жмудской в доме Гольдштейнов на это время.

И нет, не из-за ревности Ривки. Панночка должна остаться незамеченной. Она будущий информатор, мой тайный канал связи. Нежелательно, чтобы её видели в этом доме как очередную любовницу.

Рената сейчас кардинально сменила внешность, и не все сообразили, кто эта странная красавица, замотанная в плащ. Нужно, чтобы девушка исчезла отсюда побыстрее, и единственное место, где и она, и Ваня могли спрятаться — это логово мортикантов.

Терентий Пронский и его ребята обеспечат Ломоносову круглосуточную «подпитку», пока Рената будет проводить свои манипуляции с изменением маны. На мне лежала другая задача — поднатореть в защитной магии. В теле Ивана сейчас стояли барьеры, которые можно развеять чередой сложных церковных обрядов, либо найти ответ в рунической системе.

Впутывать в это Джона и Маэстро я не хотел, потому что те и так слишком много обо мне знали. А с отцом Серапионом я только-только наладил контакты, доверять ему пока рано.

Ту теневую Брешь мы с Радмиром в итоге закрыли без проблем — просто нырнули на четвёртый слой и под аккомпанемент моей разрушительной магии подобрали нужные ингредиенты прямо у подножия портала. Церковные зачаровальщики получили ценный ресурс и приступили к созданию артефактов для заказа императора.

Кстати, Бенкендорфу я вынужден был рассказать про свою природу Девятого, а также согласовать с ним координаты проживания моих полумёртвых слуг. Теперь Бастион будет учитывать их лагерь как особую зону и не отпускать в том месте заданий. Впрочем, как я уже говорил, этот факт не сильно удивил главу шпиков.

Проводив повозку Пичуги, я развернулся к дверям зачаровальной лавки. Там у порога стояли два дорогих мне человека, и всё, что я хотел сейчас — это крепко их обнять.

— Всё я с вами, я с вами, — произнёс я сграбастывая Ривку и Ицхака.

Бенкендорф без сопливых справился и без меня. Военная машина Российской империи, когда надо, работала слаженно и эффективно. Шпульц и его молодчики-ликвидаторы параллельно штурму Неклюевского особняка взяли в тиски здание Ложи и арестовали находившихся там некромантов. Также под шумок были зачищены все сейфы, где хранилась секретная документация и досье на беглых отступников.

Пока мы убирались в подвале, наслаждались вечерним ужином и смотрели на горящий во дворе костёр, снаружи в Бастионе творилась история. Один за другим арестовывались знатные преступники, весь город сотрясали непрекращающиеся бои. А к утру всё закончилось. Наши победили.

Пильняка живым не удалось взять — он забрал с собой семерых, и Бенкендорф лично с ним разделался, нанеся решающий удар. Седьмой шаг в некромантии, конечно, опасный, но и маги-стихийники тоже кое-что умели. Слаженная работа и координация позволили им задавить числом и расправиться с противником.

Гидра лишилась разом всех своих голов, и сейчас оставалось только перебить отступников на Востоке и Севере, чтобы отхватить ещё больше территорий с местами силы. Теперь эти преступники были отрезаны от линий снабжения, и им придётся несладко, но сейчас не об этом.

Я провёл, наверное, самую спокойную неделю за всё время в Бастионе. Жизни Вани ничто не угрожало — каждый день прилетал Мамон с отчётами Тереха и любовными письмами от Ренаты. Вторые я, не читая, отправлял в камин.

В целом состояние больного оставалось стабильным. Магия пани Жмудской снижала концентрацию маны вокруг жизненно важных органов, но вызывала приступы, которые тут же купировались мортикантами.

Моя же миссия была в разрушении церковной защиты друга. Перед тем, как создать последнее заклинание, Ваня поместил свой разум и ментальное тело в особый барьер. Жмудская сказала, что раньше монахи, мечтающие стать святыми, добровольно накладывали на себя подобную магию.

Плохой новостью было то, что возвращались из летаргического сна единицы и с провалами в памяти. Кто-то может сказать, что это как заново родиться, но я был скептиком: какой смысл становится другим человеком, если ты даже не осознаешь это?

В общем, на мои плечи легла тяжелейшая задача по уничтожению этого барьера, и я зарылся с головой в ивритские летописи, монографии и древние свитки, что покоились в подвале ривкиной мастерской. Огромную помощь мне оказал Ицхак — мы быстро перебрали имеющийся материал, и я выделил для себя десять полезных работ.

Их-то и взял на изучение. Я держал книгу перед собой, всматриваясь в символы и подключая все свои три сознания для впитывания материала, а мальчик читал вслух и переводил. Сопоставляя схожести в языке, я учил слова, запоминал символы, а заодно познавал церковную магию. Уровень сосредоточенности был запредельный, поэтому, когда Бенкендорф или кто-то из сычовцев приходили с новостями, Ривка выгоняла их, показывая, что не время для посещений.

Я отгородился от всего внешнего мира. Когда Ицхак уставал, мне помогала моя красавица. К сожалению, мы были ограничены скоростью чтения, поэтому я не мог рывками продвигаться в этой стихии, но взял упорством. Когда мои чтецы утомлялись до заплетающихся языков, я отправлял их на боковую, а сам приступал к реализации знаний на деле.

Чтобы разрушать барьеры, нужно понимать принципы их создания и отрабатывать всё на практике, поэтому я тренировался до изнеможения. Спал по два-три часа, кое-как успевал принимать пищу и торопил себя, потому что с каждым днём шанс потерять личность Вани увеличивался. Чем дольше монахи находились в летаргическом сне, тем больше проявлялись нарушения в их памяти.

Будет обидно вернуть Ломоносова и застать совершенно другого человека. Поэтому я всем своим естеством ощущал, какой уровень ответственности на мне лежит. К концу недели количество процентилей в барьерной магии выросло с пяти до пятнадцати и всё в руническом типе.

Я стал смешивать защитную магию с разными стихиями и калибровать её. Например, можно было создать только теневой щит, который будет впитывать в себя именно этот атрибут. Или огненный, или вообще любой, даже смесь из нескольких стихий.