Звездный поток. Ученик (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 30

Год 1137 от начала Экспансии

Планета-фрипорт Бруас окраины зоны влияния Ста Миров

— Вот скажи мне, что с ними не так? — Призовой охотник сделал глоток из высокого бокала и шумно выдохнул. — Я их оставил трнрвть чствтнсть! Тре-ни-ро-вать! Чув-стви-те… тьфу ты! Неважно! А они что сделали? Ик!

Алариконианский ликер был штукой суровой, хотя сладость и позволяла пить его не закусывая. Но по мозгам била так, что даже усидеть было сложно. И одаренные этому напитку проигрывали не сильно-то и меньше, чем обычные люди. Хотя витальная энергия делает солнечников довольно устойчивыми к органическим ядам. Собственно, поэтому мужчина и предпочитал этот напиток любому другому. Особенно идиотским «гранулированными» коктейлям для одаренных: чистая голимая синтетика без души и натуральных ингредиентов, фу!

— Знаешь, что они сделали, Перел? — омываемый энергией Потока организм мастера начал трезветь и пришлось догнаться еще глотком— Нет, ты знаешь?

Ликер да — дорогой. Очень дорогой, если честно — как и все эксклюзивы, выращиваемые или создаваемые только на какой-то одной конкретной планете. Кроме оронской электроники — эти как-то умудряются свои подделки за копейки штамповать! Но ликер не подделка, нет-нет. Опьяняет очень быстро — с таким напитком не посидишь в компании друзей, поддерживая разговор, и периодически прикладываясь к бокалу. Алариконианский ликер просто и надежно вырубает. Человека массой и комплекцией Борка — за два бокала. Потому бывший военный никогда не пил больше одного.

— И что они сделали? — выдержав паузу, пришлось в ответ спросить бармену.

Надо сказать, Рауль ненавидел алкоголь и выпивох. Ведь спиртное притупляет бдительность, делает человека неконтролируемо-болтливым, ослабляет рефлексы, причем еще и наутро после попойки! Что может быть хуже для человека, который выбрал стезю охотника? Корабли, которые он захватывает, вообще-то кому-то принадлежат и приносят доход. Такие личности не любят, когда кто-то трогает их маленький налаженный бизнес с человеческим материалом. И если рейды армейцев они воспринимают как неизбежное зло — то инициативных одиночек могут попытаться достать в ответ. Вернее, попробовать достать. Одиночки ведь тоже не лыком шиты!

— Они устроили игру в теннис, Перел! В долбанный теннис!

Но порой, вот как сегодня — Борк Раул шел и выпивал один бокал «Алари». Шел в один и тот же бар, расположенный здесь же, на арене. Дверь без вывески, еще и код на замке надо знать. Не самое попсовое местечко, куда можно попасть только если знаешь куда и как. Там работаал Перел, бармен-корнит — самые надежные уши на Бруасе. Слитая информация никогда не выйдет за пределы узкого круга администрации фрипорта. А с ней у призового охотника налажено сотрудничество. Кораблям на Рынке ведь тоже надо откуда-то появляться. А нечастым заказам — выполняться с приоритетом.

— Борк Рауль жалуется на своих детей, — наконец ответил бармен, ехидно улыбнувшись. — Какая милота!

С трезвого охотника сталось бы выплюнуть все, что он пытался проглотить от такой фразы. Но сейчас ликер подарил ему обволакивающие чувство полного опустошения и расслабленности. Расточительный и немного странный способ провести свободное время. Но это был его личный способ сохранения нервной системы. Специально для особых случаях. После какого-нибудь совершенно дикого рейда, где смерть расходилась с охотником на дистанции меньше, чем чешуя бронита. После страшных находок на призовых судах. И, как выяснилось, после длительного общения с двумя малолетними учениками.

— Я бы посмотрел, как ты запел бы Перел, проведя с этим двумя хотя бы полдня, — мечтательно пожелал мастер-учитель.

— Что ж ты за чудовищ таких под крыло взял? — теперь уже не наигранно удивился бармен.

Перел работал на своем месте — в смысле выбора профессии. То есть в том числе являлся отличным собеседником, когда это требовалось. Он знал, когда надо молчать, а когда подбодрить визави, чтобы он и дальше продолжал изливать душу до полного катарсиса. А еще он был одаренным того же ранга, что и сам Борк. И, возможно, мог дать совет — хоть сам учителем и не являлся.

— Девчонка прямая как палка — что ей скажешь, то и делает. Но у неё отменный талант подражать. Схватывает показанное на лету и сразу же повторяет! Представь, выучила у матери «щит» до инициации! У матери, которая учителем не была! Просто посмотрела и поняла!

Призовой охотник подумал, прислушался к себе — и еще отхлебнул, чтобы нежно лелеемая паранойя не вернулась раньше времени.

— Ученик мечты, разве нет? — сделал бровки домиком корнит.

— Если б Тесс слушала только меня — несомненно. Но этот Ори…

В этот раз глоток был дольше и глубже.

— Хочешь сказать, один твой ученик имеет на другого твоего ученика влияния больше, чем ты сам? — уточнил Перел.

— Имт, — алариконианский ликер временно одержал победу над внятностью речи мастера. Ненадолго. — Его мнение для неё вперед моего, в смысле. Я лажанулся, когда в опеку эту мелкую бронитку сплавлял, отбив у «мясников» вместе с другими. Не уследил за языком и формально назначил Испытание. А она сбежала оттуда и полезла его выполнять — чуть не сдохла. Но второй её спас, как-то привел ей мозги в порядок и заставил меня принять её в ученицы.

Бармен похлопал глазами. На всякий случай отложил бокал, который протирал.

— Заставил?

— Шестилетний сопляк, представь себе! Грозился публично ославить, если не возьму девчонку.

— И ты не нашел ничего лучше, чем его принять тоже, — понял Перел. — Слушай, может, тебе вместо меня к психиатру сходить? Сам знаешь, в ареновской клинике есть отличные спецы…

— Он прошел три отборочных боя на арену, — внимательно глядя на тягучую жидкость в бокале, сказал Борк. — В шесть. С убитой чьими-то кривыми руками инициацией и ничего не умея из того, чему должны выучить неофита. Я не верю бредням мол Поток — разумный. Но тут… Словно Его воля привела мне Ори!

Борку показалось, что он услышал тихий кошачий «фырк», но он списал все на ликер. А Перел… Слишком давно он не ходил в бой, тем более в одиночку. Потому он не услышал ничего, сам заговорив.

— Я припоминаю эту историю, — было б странно, будь наоборот. Арена — свой маленький закрытый мирок внутри Рынка Бруаса.

— Так вот он и дальше себя также ведет! Представляешь — поставил отрабатывать практическое занятие — а он из неё сделал игру в теннис!

— Они же дети…

— Шаровой молнией, Перел! Сформировали из силовых полей вокруг руки подобия ракеток и перебрасывались на хорошей такой скорости шаровой молнией! В зале весь пол, потолок и стены в характерных ямках! Представляешь?

— Хм-м… — впервые за долгое время бармен не знал, что сказать.

— Нет, никто не пострадал, если ты об этом. Я же не идиот — оба ученика были в «Предохранителях», — не совсем верно понял его реакцию Борк Рауль.

— Тогда чего ты? Раз кончилось все хорошо.

— Так разволновался? Да просто потому, что, кварк меня поглоти, я не понимаю, что в головах у этих сопляков! Я все им объяснил, они должны были понимать реальную опасность. А еще, знаешь что интересно? Они понимали! Хочешь послушать, что мне сказал мальчишка, когда я вошел?

— Что? — тут вопрос просто напрашивался, и поэтому бармен его задал.

— Смотри, как мы можем! Понимаешь? Смотри, как мы можем, представляешь⁈ И кидает полем плазмоид своей подруге! А потом еще посмотрел на меня и сказал: «Ну ты же сам сказал, чтобы мы делали, что хотели».

— А ты так сказал?

— Космос, ну да! Может быть! Я не помню точно! Но этого я не имел ввиду!

— Они же дети…

— Перел, ты их защищаешь, что ли? Не надо, поверь! Защищать здесь нужно меня! У меня и так не так много волос осталось, так эти паршивцы словно сговорились, чтобы избавить меня от последних!

Залпом допив остаток напитка, Борк Рауль откинулся на спинку стула и прорычал что-то неразборчивое в потолок. Замер в таком положении на минуту, потом похлопал себя по карманам. Достал аппликатор первой помощи и приложил к запястью. Бармен, знавший привычки своего клиента, понял, что кризис преодолен, а стресс понемногу отпускает его. Сейчас лечилка нейтрализует алкоголь с натуральными примесями — и хороший клиент превратиться в «ковбоя», способного своей скаредностью достать даже столб!