Барышня ищет работу (СИ) - Кальк Салма - Страница 17

— И… в чём же будут состоять мои обязанности?

— Вы будете заниматься моей корреспонденцией, ходить по поручениям, помогать с приёмом гостей, сопровождать меня, когда мне потребуется пойти в гости, в театр или куда-либо ещё. Вы хорошо читаете вслух?

— Да, читаю, — я же преподаватель, и говорить вообще умею.

— Иностранные языки?

Вот тут пришлось только вздохнуть — потому что я ничего не знаю об их здешних иностранных языках. Это дома я неплохо знала английский, случалось и переводы делать на заказ.

— Ничего страшного, значит, будете читать на родном языке.

— Что же читать? — осторожно спросила я.

— Книги и газеты, что ещё, — пожала она плечами. — Швейная машинка у меня тоже имеется, для мелких домашних нужд.

— Хорошо, — всё это напоминало знакомые мне обязанности секретаря. — Я согласна.

Просто дома я была секретарём кафедры, а тут передо мной замаячила возможность стать секретарём какой-то важной дамы.

— Вот и славно. Сегодня я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. Завтра пришлю за вами экипаж, приедете, и подпишем договор.

Договор — это хорошо, это внушает доверие. Носов-то никакого договора не предлагал подписывать.

— Да, — кивнула я. — К которому часу мне быть готовой?

— Мне нравится ваш подход, Ольга Дмитриевна, — о, она и имя моё запомнила, оказывается. — К полудню.

— Скажите… а каково жалованье? — рискнула я спросить.

Правильный же вопрос, ничего особенного.

— Молодец, спросила, — одобрила дама. — Не беспокойтесь, не обижу. Положу вам шестьсот рублей в год, и вам не придётся платить за жильё, и столоваться вы тоже будете у меня. Также единовременно я выделю вам сумму на одежду — потому что Василий Васильевич сказал, что на вас напали, и вы остались без бумаг и без имущества. Бумаги, ясное дело, выправим.

Я совершенно не ориентировалась в здешних ценах, но посмотрела на Зимина, он улыбнулся едва заметно. Наверное, это нормальная сумма?

— Я согласна, — подтверждаю.

В любом случае, это звучит лучше, чем завод, мамаша Вехотка или Носов, так ведь?

23. В новую жизнь

23. В новую жизнь

Я отправилась к себе в палату, предоставив Зимину и даме договорить, о чём они там говорили, и поблагодарив обоих. Мне хотелось бегать и прыгать, потому что — неужели получилось? Срослось, сложилось, и как там ещё говорят? Завтра я ещё внимательно прочитаю договор пред тем, как подписывать — что там говорится о сроках работы и об условиях увольнения? Но это завтра, а сегодня — не имевшая решения задача решилась, и ура всем высшим силам!

В палате на меня живо повернули головы Стеша с Анной.

— Ну что, машинку-то забрали? — Анна кивнула на пустое место у окна.

И впрямь, я уже успела привыкнуть, что машинка там стоит. Ну и ладно, счастья вам и здоровья, Матрёна Савельевна. А также вашим дочкам и внучкам.

— Уже не беда, — отмахнулась я и плюхнулась на кровать. — Я нашла работу, завтра Зимин выписывает меня, и отправляюсь в город.

— Ничего себе, когда успела? — изумилась Стеша.

— Да ещё в городе!

— Да тут к доктору принесло посетительницу, она ищет компаньонку, и он рассказал ей про меня.

— И что делать-то? — не поверила Стеша. — Компаньонками берут к вздорным богатым дамам, которые чуть что, недовольны, и грозятся выгнать на улицу!

— Пока мне не озвучили ничего необычного или неприемлемого, — покачала я головой. — В отличие от Носова.

— Постой-постой, это вон она, что ли? — Анна осторожно смотрела за окно из-под занавески.

Я подошла и тоже аккуратно заглянула. Моя дама надела меховую накидку — чернобурка, кажется — и перчатки, и поддерживала юбку снизу специальным крючком, который позволил ей сесть в стоявший у крыльца экипаж, не наступив на подол. Юбка, кстати, оказалась какого-то сложного покроя, в кабинете Зимина я этого не разглядела. Зимин же стоял на крыльце и провожал гостью.

— Она, — кивнула я.

— Это ж Пиковая Дама, — Анна мгновенно опустила штору и отскочила от окна.

— Почему она Пиковая Дама? — не поняла я.

— Потому что страшна, как смерть, — сообщила Анна. — Я её пару раз тут видела — на что ни взглянет, всё вянет. Говорят, похоронила не то четверых, не то пятерых мужей, и после каждого приезжает сюда, то есть в Сибирск, тут ей от отца дом в городе остался. Уж не знаю, кто отважится в её доме служить, и ты подумай, может у Носова-то и получше будет, — она зябко передернула плечами.

— Разберусь, — вздохнула я. — Как-нибудь, с божьей помощью.

— Это точно, с божьей-то помощью дело верное, — закивала Стеша и перекрестилась.

Мне было интересно, что случится раньше — приедет экипаж от моей нанимательницы или явится Носов за ответом на своё предложение, от которого невозможно отказаться.

Соседки же мои продолжали болтать — что сами-то они лучше бы к Носову пошли, потому что дело привычное, ну подумаешь — постель кому-то греть, пусть и ему, зато — одному ему и никому больше, а там, глядишь, если хорошо стараться будешь, так и денег подкинет, и может замуж сговорит за кого-нибудь не совсем пропащего. Я слушала и дивилась — потому что очень сомневалась, что Носов будет подкидывать денег, и тем более, выдавать замуж. Ему, как мне показалось, нужна экономка, кухарка, уборщица и любовница, а жениться, чтоб закрыть все вакансии разом, он не желает. Поэтому…

— Если хотите, девушки, я завтра ему про вас скажу, как явится, — усмехнулась я.

— Ой, ты что, Оля, страшно же. Он же потом не слезет, ещё хуже мамаши Вехотки, — замахала руками Анна.

— Лучше уж по-старому, — вторила Стеша.

Значит, пусть будет по-старому, подумала я, и не стала больше ничего говорить.

Утро настало со словами Акулины, что пора вставать. Я подскочила, радостная, вспомнив, что вчера договорилась о работе с проживанием, и что сегодня меня ждут перемены. Я быстро поднялась, умылась и оделась, позавтракала, завернула свои вещи в ту холстину, в которой Соколовский принёс мне ботинки, и подумавши, пошла к Зимину.

Он оказался в кабинете, и разрешил заходить.

— Большое вам спасибо, Василий Васильевич, — сказала я от сердца. — Вы очень помогли мне. Сама бы я не справилась.

— Пустое, Ольга Дмитриевна, те, кто больше других одарён и подготовлен, и просто больше может, должны помогать тем, кто может меньше. Я очень рад, что у вас всё хорошо разрешилось.

— А кто такая эта Софья Людвиговна?

— Госпожа Серебрякова. Она вдова, принадлежит к дворянскому сословию, — сказал Зимин. — Местная уроженка, её отец, господин Зигель, застал ещё губернатора Трескина, а это давненько было. Всю жизнь прожила в столице, и в Сибирск прибывала наездами, приглядывать за домом. Лет пять или семь, как вернулась, сказала, что насовсем. Наверное, так и есть, даже у мага ресурс жизни не безграничен.

— У мага? — изумилась я.

— Да, Софья Людвиговна — маг, и весьма неплохой, — сказал Зимин. — Ей девяносто три года, на минуточку, — усмехнулся он.

— Я думала — лет семьдесят. Ничего так, хорошо сохранилась.

— Да, она решила, что я лучше всего подхожу ей из всех местных целителей, вот и приезжает на консультацию раз в месяц.

Буду знать. Дивно, что уж. Я ещё раз поблагодарила Зимина и отправилась ждать к себе.

Ждать оказалось недолго — незадолго до полудня у крыльца остановился тот самый вчерашний экипаж. Оттуда вышел человек в сюртуке и шляпе, и просил позвать меня — от Софьи Людвиговны, так и сказал. Я попрощалась со всеми местными обитателями, и вместе с Зиминым вышла на крыльцо.

И тут, как по нотам, из-за угла больничного здания появился Носов.

— Куда это вы собрались, Филиппова? — спросил он тут же.

— Василий Васильевич выписал меня, и я уезжаю в город, где устраиваюсь на работу, — сообщила я. — Устная договорённость уже есть, осталось поехать и подписать договор.

Тот как на стенку налетел — встал, как вкопанный.