Сердце Пламени - Казаков Дмитрий Львович - Страница 13

– Разбираешься, борода? – от сходней оглянулся человек в подвязанных под коленами штанах, безрукавке на могучих плечах и широкополой шляпе. Стукнули деревянные башмаки, стали видны веселые голубые глаза, аккуратная бородка и усы.

– А как же! Гундихар фа-Горин знает о судах все, что может знать сухопутная крыса! Кстати, а куда лежит ваш путь?

– На восток, до Танненга, – отозвался человек с корабля.

– Пойдет? – спросил гном, повернувшись к Олену. Тот кивнул. – Возьмете нас с собой?

– Это надо говорить с капитаном. Сейчас я его позову.

Он поднялся по сходням, рявкнул что-то громко и неразборчиво. С палубы донесся топот, раздраженные голоса. Вскоре рядом с обладателем широкополой шляпы появился еще один мужчина, высокий и худой, в сером флотере с блестящими металлическими пуговицами.

– Я – капитан Шлурс. Что вам угодно? – проговорил он бесстрастно.

– Доплыть с вами до Танненга, – опередил Олен раскрывшего рот Гундихара.

– У нас есть свободные каюты. Но вот с лошадьми могут быть проблемы. На перевозку животных мой корабль не рассчитан.

– Мы заплатим, – Олен потянул себя за мочку уха. – Их, в конце-концов, можно поместить в трюм.

– А кто за ними будет ухаживать? – капитан «Дракона» прикусил губу. – Ладно, можем взять вас и с лошадьми. Но это обойдется очень дорого. Пятьдесят цехинов.

– Пятьдесят? – ахнула Саттия. – Да это грабеж!

– Нет, это разумная и справедливая цена, – голос и выражение лица Шлурса не изменилось ни на йоту. – В нее входит кормежка, проезд, уход за вашими животными, охрана и все прочее…

– Но это мои последние деньги, – проворчала Саттия.

– Ничего, добудем еще, – шепнул ей Олен, и сказал громко: – Мы согласны, капитан.

– Отлично, поднимайтесь на борт, – Шлурс повернулся к обладателю шляпы: – Харен, организуй спуск лошадей в трюм. И пошли кого-нибудь из парней за сеном. Пусть добудет пару телег, но только быстро.

– Да, мессен. Все будет сделано.

Капитан кивнул и удалился, а тот, кого назвали Хареном, радушно улыбнулся и махнул жилистой рукой.

– Добро пожаловать на «Дракон». Я боцман, и под моим началом два десятка самых гнусных лодырей на свете. Лошадей заводите.

Первым на сходни вступил Гундихар, за ним – Саттия с Чайкой. Сивая кобылка зафыркала, но послушно зашагала за хозяйкой. Когда настала очередь Бенеша и серого мерина, им навстречу пробежал лысоватый матрос с хитрыми глазками прожженного торгаша. Олен проводил его взглядом и повел за собой нервно храпящего и стригущего ушами Кусаку. Сходни закачались под тяжестью могучего жеребца. Поднявшись на борт, Рендалл осознал, что кого-то рядом не хватает. Оглянувшись, понял, что кот остался на причале.

– Этот тоже с вами? – указал на него боцман. – Эй, усатый, иди к нам! Не обидим! Или струсил?

– Мяу! – гневно ответил оцилан и зашагал по сходням, гордо вскинув хвост.

– О, славно! – обрадовался Харен. – Будет кому крыс погонять. А то их расплодилось – страсть. Ты ведь любишь крыс?

Оскорбленный взгляд стал ему ответом. Рыжий с видом идущего на казнь вступил на палубу, понюхал натертые чем-то блестящим доски. Дернул шкурой на спине, выражая недовольство, и сел около борта.

– Экий здоровый кот, – с уважением хмыкнул боцман и повел рукой. – Знакомьтесь, это наш «Дракон»!

Палуба выглядела пустынной. Ближе к носу виднелись створки большого люка, от них к установленным у бортов воротам шли два троса. Как толстые деревья, поднимались две мачты, передняя чуть пониже, на реях висели свернутые паруса. На каждой из мачт имелись «гнезда» для наблюдателей и лучников – здоровенные корзины. Такелаж походил на паутину очень большого и неаккуратного паука. У самой кормы высилась надстройка размером с сарай, на ней торчало колесо штурвала.

– Расседлывайте лошадей, – сказал Харен. – А я пока бездельников своих вызову. Ну-ка, ну-ка…

Он сунул два пальца в рот, и оглушительно свистнул. Напуганный Кусака дернулся так, что едва не вырвал Олену руку из плеча, Рыжий недовольно пошевелил ушами. Свист породил топот под палубой. Из люка у средней мачты начали выбираться загорелые бородатые молодцы.

Они щеголяли в безрукавках, а то и с голыми торсами. На поясах у многих висели короткие клинки в простых ножнах, волосы были подвязаны косынками из яркой ткани, болтающиеся на них колокольчики негромко брякали.

– А, курвины дети, трахал я вашу матушку! – рявкнул боцман. – За дело, отродья грязи! Сытко, Первач, тащите с кормы внутренние сходни! Кратис, ты с парнями открывай трюм, и пошустрее! А потом вниз, и расчистите там место у задней стенки. Плотник, сооруди на ней что-нибудь вроде коновязи!

– Давай-давай! – охотно поддержал Гундихар.

Матросы застигнутыми у оброненного на пол куска хлеба тараканами бросились в стороны. Самый старший из них, судя по всему – плотник, проворчал что-то в седые усы, и ушел обратно к люку.

– Э… – проговорила Саттия, откидывая со лба прядь волос. – У меня звенит в ушах… С чего бы это?

– Ничего, мессана, это бывает, когда первый раз выходишь на воду, – улыбнулся Харен. – Но клянусь утробой Дейна, скоро это пройдет.

– Надеюсь.

Заскрипели вороты, тросы натянулись и медленно начали скручиваться. Потянули за собой створки люка, те стали подниматься. Обнажились внутренности просторного трюма, проходящее через него основание передней мачты. Стали видны лежащие у стенок бочонки, мешки и ящики, торчащие лесенкой парные столбы разной высоты. Створки поднялись вертикально, их подхватили и осторожно уложили на борта, как развернутые крылья. Любопытный оцилан подошел к краю люка и принялся вглядываться в темный уголок у самого носа.

Матросы притащили с кормы полдюжины длинных толстых досок, усаженных набитыми через шаг рейками. Ругаясь и хохоча, аккуратно опустили в трюм так, что образовалось что-то вроде пологой лестницы. В этот момент Олен понял, что парные столбы служат подпорками.

Снизу донеслись шаги, веселые голоса, скрежет и деловитое постукивание молотка.

– Давай, вперед… – махнул ручищей боцман. – Плотник у нас шустрый, работает так, что следить не успеваешь.

Первым на ведущую в трюм «лестницу» вступил Рыжий. Перепрыгивая сразу через две «ступеньки», сбежал вниз и исчез за мешками. За ним последовал Бенеш и его конь. Под тяжестью серого мерина сходни чуть скрипнули, да и только. Чайка сбежала по ним легко, лишь простучали копыта. Кусаку пришлось долго уговаривать, чтобы он доверился шатким доскам, а затем просто заманивать куском сахара, который Гундихар вытащил из своего бездонного мешка.

В трюме было прохладнее, чем на палубе, сильно пахло мышами и плесенью. На ближней к корме стенке, рядом с дверью, висела приколоченная на обрезках досок жердь, а рядом мялся плотник с молотком в руках. Выдуманная им конструкция выглядела странно, но годилась, чтобы удержать лошадей.

– Привязывайте, – сказал спустившийся последним Гундихар. – Так, а что тут у нас? Очень интересно…

И гном потянулся к одному из мешков.

– Руки прочь, борода! – одернул его сверху Харен. – Это тебе не женская задница, чтобы щупать! А ты, Хталон, проводи мессенов и мессану до правой дальней каюты, чтобы им зря наверх не подниматься.

– Ага, – буркнул плотник в усы. – Пойдем?

– Сейчас, – Олен привязал Кусаку рядом с Чайкой, погладил по шее, и ловко увернулся, когда каурый жеребец попытался цапнуть хозяина за предплечье. – Похоже, что все в порядке.

– Ага, – кивнул плотник и распахнул дверь.

За ней обнаружился длинный, погруженный в полумрак коридор. Стали видны стены, несколько дверей в каждой, и посреди коридора – толстая колонна из блестящего дерева, вырастающая из пола и уходящая в потолок.

– Это что? – выпучил глаза Бенеш.

Плотник даже не обернулся, зато Гундихар не упустил случая показать себя знатоком.

– Мачта! – внушительно сказал он. – Дальше она уходит вниз и соединяется с килем, как дерево с корнем!

Плотник негромко хмыкнул, но гном этого не услышал. Они прошли коридор до конца, миновали крутую лестницу, ведущую к тому люку, которым пользовались матросы. Тут повернули направо, а через десяток шагов – налево. Открылся еще один коридор, более узкий и короткий, с гладкой стеной по левую руку и тремя дверями по правую.