Пес бездны, назад! (СИ) - Разумовская Анастасия - Страница 11

— Можешь мне оставить свой телефон?

— У тебя нет моего номера? Ты удалила?

— Мне надо найти Бертрана.

— Не понял.

Я вздохнула и, ощущая абсолютную беспомощность, упала на подушки. Что такое номер? Причём тут телефон? Почему спрашиваешь одно, а отвечают другое? И как обо всём вот этом расспрашивать, чтобы не оконфузиться?

— Артём, одолжи, пожалуйста, мне несколько монет. Я потом отдам.

— Без проблем. Сколько тебе перекинуть на карту?

Что⁈ На какую карту? Причём тут карты и деньги? Я чуть не взвыла.

— Забудь. Обойдусь.

— Да ладно, — растерялся он. — Тысяч десять хватит пока? Или больше нужно?

— Зачем так много? Мне… я же несколько просила. Штук десять.

Артём вздохнул и усмехнулся:

— Так и я про то. Десять так десять. У тебя карта прежняя ведь, да? Ты не меняла? И привязка к этому номеру?

— Ты можешь мне их не на карту кидать, а в руки дать? — терпеливо уточнила я.

— Наличку? Ну… Налички у меня с собой нет. Но не переживай, я сейчас сниму.

Он встал и направился к двери.

— Артём, — крикнула я, — подожди. А как ты ко мне домой попал? Там же дверь закрыта должна была быть?

— Соседи открыли, — он пожал плечами. — Не Прокофьевна, а та… Как её… Анжелика Михайловна. Тебе купить что-нибудь?

— Мозги, — мрачно процедила я.

И знания.

— Говяжьи?

Я тихо зарычала:

— Это была шутка! Артём, я просто пошутила!

— Да ладно-ладно. Чего ты злишься? Я скоро вернусь.

Я полежала, прислушиваясь. Где-то играл рояль, откуда-то доносилось «бу-бу-бу». А потом встала и оделась. Корсет надевать не стала. Лекарства подействовали. И нужно было что-то делать. Например, обойти город. Бертран не может вот просто взять и исчезнуть. Коту было свойственно находиться в самый неожиданный момент. А ещё… если меня выбросило сюда, и если Дрэз забрали отсюда, значит, в этом городе непременно должен быть зеркальный портал. Своя собственная Башня Смерти. И её нужно найти.

И Румпеля.

Кого-то из них. Кто-то из них непременно мне поможет. Бертран с радостью, а Румпеля я заставлю.

Я вышла из квартиры, и на лестнице меня повело. Вцепилась в перила. Гм. То есть, всё-таки местные лекарства не так всесильны? Но не отступать же. В конце концов пара часов прогулки мне не повредит. Любой город можно обойти за два часа. Ну, пусть три.

Дом, в котором я жила, оказался грязно-жёлтым. С кривыми стенами и тёмными провалами застеклённых окон. Он окружал меня неправильной пятиэтажной трапецией, внутри двора стояло несколько машин. Я огляделась и заметила арку. Вышла, схватилась за стену. Зажмурилась от света.

Мимо мчали машины. Улица была неимоверно длинной и вся уставлена высокими домами. Впрочем, слева от меня через широченную дорогу, похожую на каменное поле, оказался садик. Надо передохнуть, прежде, чем двигаться дальше.

Меня снова зазнобило.

Машин было не много, и я успела пробежать между ними. Почему-то бензиновым механизмам это не понравилось, и они истошно завопили, словно металлические ишаки.

— Совсем охренели, — сказал какой-то дядечка, кутавшийся в длинный кафтан из толстой материи, — обкурятся и прут на красный свет.

В саду на развесистом дереве краснели яблоки. И стояли скамейки. Я подошла и села. Голова отчаянно кружилась. Это на улице так холодно или лихорадка возвращается?

— Ещё раз нездравствуйте, — раздался надо мной жёсткий и знакомый голос.

Я запрокинула голову и увидела молодого мужчину. Тёмные русые волосы скошены на сторону. Коротко стриженный ёршик продлевает виски. Чёрный дублет. Чёрные штаны из грубой материи. И белые ботинки. И ледяные серые глаза.

— Герман… э-э… — я отчаянно пыталась вспомнить вторую часть имени. Отчество, это, кажется, так называется.

— Павлович, — процедил он. — Но это неважно. Потому что, надеюсь, мы не увидимся больше. Послушайте, Алиса Романовна, я отлично знаю таких женщин, как вы. Вы можете дурачить моего брата, притворяясь милой и беззубой крошкой, но не меня.

— Вот как? — я откинулась на спинку скамейки и прищурилась.

— Именно так. Давайте договоримся, что вы больше не появитесь в его жизни? Уверен, вы найдёте себе другого мажора…

— Артём разделяет ваше беспокойство?

Губы Германа дёрнулись, на щеках появились желваки. Он прищурился.

— Девочка… — прошипел он и, видимо, хотел вставить что-то угрожающее, но я не дала.

Поднялась, тряхнула головой:

— Я не девочка. Извольте обращаться ко мне на «вы» без вашего мерзкого амикошонства. Я сама решу, что и как мне делать с Артёмом. Без вашего…

Он вдруг схватил меня за плечи.

— Ты меня не поняла…

— Вы. Вы не поняли. Я не разрешала вам называть меня на «ты».

Мы уставились в глаза друг друга. А потом Герман всё же смог взять себя в руки.

— Назовите цену, — вдруг любезно предложил он. — Сколько вам нужно, чтобы вы отстали от моего брата?

Что⁈ То есть он решил, что… Вот же тролль зелёный!

— Видите вон то здание? — я кивнула на серую пятиэтажку позади, рядом с моим домом.

— Ну. Дом Кустодиева. И?

— Мне нужно, чтобы вы взобрались на крышу и прыгнули вниз головой.

Он несколько секунд непонимающе смотрел на меня. Да что ж они все тупые-то такие? А затем его губы снова конвульсивно дёрнулись. Я не отводила взгляд, чувствуя, как меня всё сильнее охватывает дрожь бешенства.

— Откуда вы узнали? — вдруг спросил Герман почти дружелюбно.

— О чём?

— Что я поеду по Выборгскому шоссе в этот час? Вы же нарочно бросились под мой автомобиль, верно?

Авто… что?

— Вы хотели восстановить отношения с моим братом. И знали, что он непременно примчится…

— Если бы я хотела их восстановить, я бы просто позвонила ему. Вам не кажется, что это было бы проще?

— Нет. Вам нужно было, чтобы Артём, словно щенок сам побежал за вами. Снова спасал вас, вытаскивая из передряг. Унижался и вилял хвостиком, выпрашивая ваших милостей. Позвонить — слишком просто для вас.

Я скрестила руки на груди и смерила его взглядом.

— То есть вы, Герман, ничего обо мне не зная, увидев в первый раз в жизни, сразу решили, что я… м-м… согласна стать протеже вашего брата? Вы не знаете ни моих желаний, ни моих целей в жизни, но сразу вообразили, что фаворитизм — предел моих мечтаний?

— А зачем иначе вы пошли в элитную школу? И ведь не в Аничков лицей, где учатся умные, а сюда, в гимназию для богатых.

— Дайте подумать… Может потому, что мне нравится учить? Хотя нет, это было бы слишком просто для меня. Очевидно же, чтобы соблазнять папочек моих учениц?

— Положим, оценил, — хмыкнул он и сунул руки в карманы. — И я бы даже поверил, что вами двигали самые благородные и возвышенные чувства, вот только… Согласитесь, в это как-то сложно верить после того, как вы изменили Артёму с мажорчиком на майбахе. Или вами тогда тоже двигали просветительские идеи?

Что? В каком смысле⁈

Я уставилась в серые осенние глаза. Герман не шутил. И не лгал. Неужели Алиса действительно… Но всё то, что я о ней знала, говорило об обратном. Если бы мой близнец в этом мире была склонна продавать своё тело и любовь, разве жила бы она в таком грязном доме? Да и обилие книг…

— А идите вы в бездну, Герман Павлович, — выдохнула я, развернулась и пошла прочь.

Мне интересны машины. Те, которые самоходные экипажи. Те, которые плавают без парусов. Те, которые летают по воздуху. Безумно интересно, как они работают. А вот это всё… Все эти драмы с заламыванием рук, истериками и проклятиями — нет. Я всегда знала, что семейные узы и трепыхания влюблённости это не моё. Жаль тратить драгоценные часы на подобные глупости. Это ведь в Вечном замке времени не шло, а тут оно есть. И очень ограничено.

— Алиса Романовна, — окликнул меня мужчина, догнал и пошёл рядом. — Боюсь, вы правы. Я действительно не знаю вас. И действительно пристрастен в собственных оценках. Я был неправ, что начал диалог с подобных оскорбительных интонаций. И всё же мне хотелось бы прояснить несколько моментов. Постараюсь сделать это максимально деликатно. Не у всех на виду. Могу ли я пригласить вас на кофе?