Мацзу (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 32

Улыбнувшись еле заметно, Линь Цзэсюй поздоровался в ответ и сказал:

— Я ждал переводчика. Не предполагал, что придется вести разговор с образованным человеком, — после чего обратился к сопровождавшим меня стражникам: — Идите и передайте переводчику, что он не нужен.

— Моя познания в сравнение с вашими — горстка пыли рядом с горой! — польстил я еще раз, хотя был уверен в обратном.

— Я тоже горстка пыли, но, может, чуть большая в силу возраста, жизненного опыта, — скромно молвил он и предположил: — Видимо, ты тот самый потомок Чингизхана, о котором мне рассказывали.

— Не ожидал, что так известен в Таньчао (Поднебесной династии, Китае), — в свою очередь поскромничал я.

— Только в самой южной части ее! — улыбнувшись, уточнил Линь Цзэсюй, после чего приказал писцу: — Пусть принесут чай, — и, вставая, жестом предложил мне занять место на «софе» за чайным столиком: — Прошу, уважаемый гость!

Скинув кожаные шлепанцы, в которых расхаживал за исключением тех случаев, когда навещал европейцев, я сел на пятки за низким столиком, столешница которого была расписана цветами и покрыта лаком. Линь Цзэсюй расположился напротив. Так получилось, что мы одновременно посмотрели друг на друга, пытаясь проникнуть внутрь собеседника, понять, с кем имеешь дело. Взгляды встретились — и обоих накрыла неловкость, будто застукали за подглядыванием, и в то же время возникло щемящее чувство симпатии с легким сексуальным оттенком, которое, особенно в Азии, является фундаментом хороших, близких отношений.

— Уверен, что наш разговор будет интересным и полезным обеим сторонам, — после продолжительной паузы, первым справившись со смущением, предположил Линь Цзэсюй.

— Беседа с умным человеком не может быть иной, — сказал я, имея в виду в том числе и в первую очередь себя.

Старик понял, как ему хотелось, и, кивнув, спросил:

— Ты из какой страны приплыл к нам?

— Из Америки, которая расположена на другой стороне океана, — ответил я.

— Расскажи мне о ней, — попросил он.

В это время к нам подошел юноша, одетый слишком богато для слуги, наверное, сын или внук чрезвычайного уполномоченного, приготовил и налил нам зеленый чай, после чего молча удалился. Я выполнил необходимую часть ритуала, что произвело впечатление на Линя Цзэсюя, который, ухмыльнувшись, тоже постучал пальцами по столику. Значит, он вырос в Южном Китае, но в столице империи отвык от этой традиции.

Отпив чая очень высокого качества, я начал рассказывать историю Соединенных Штатов Америки. Линь Цзэсюй слушал меня внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы или переспрашивал то, что не сразу понял. Я терпеливо разъяснял, повторял. Особенно его поразило, что янки избирают своего правителя.

— Верховную власть дают боги! — возмутился он.

— Ее никто не дает, а берет сильный и наглый, и вы это прекрасно знаете на примере своей страны, — возразил я и подсластил пилюлю: — У гвайлоу так же. Всего лет сорок назад никому неизвестный, безродный капитан артиллерии стал императором, захватив большую часть стран, пока не пошел с полумиллионной армией на Россию, вашего северного соседа и родину моих предков, где ему отбили охоту нападать.

— Это из его народа те, кто приплывал на переговоры к моему повелителю? — задал он вопрос.

— Нет, он был императором Франции, а к вам приплывали послы короля Британии, — рассказал я. — Кстати, сейчас у них правит королева.

— Женщина на престоле⁈ — удивился он.

— Да, но это не имеет значения, потому что реальной власти у нее мало. Все решает двухпалатный парламент, — и я рассказал, как устроена политическая система британцев. Закончил словами: — Они уже захватили столько земель по всему миру, что хвастливо заявляют, что над их империей никогда не заходит солнце.

— У них очень сильная армия? — поинтересовался Линь Цзэсюй.

— Сильный у них военный флот, а армия хоть и хорошо вооруженная и выученная, но слишком малочисленная. Если навязать им войну на суше, долго не выдержат. Сейчас они напали на Афганистан. Это страна северо-восточнее Индии, захваченной ими из-за раздробленности последней. Так вот я уверен, что британцы проиграют, несмотря на то, что афганцев в сотни раз меньше, чем индусов, и вооружены хуже, но они смелые воины, — пересказал я своими словами то, что читал в учебнике истории.

— То есть мы тоже сможем победить их, — сделал вывод мой собеседник.

— Нет, вы проиграете, — огорчил я.

— Почему? Ты же сам сказал, что на суше они плохо воюют, — произнес он.

— Не плохо, а большую армию сюда не смогут перевезти, слишком много уже захваченного надо охранять, поэтому не будут сильно углубляться в Таньчао. Ваша столица Бэйцзин находится рядом с морем. Как гласит ваша стратагема, бей в голову, а остальное само рассыплется. Ваша огромная армия похожа на толстяка, который кажется грозным, пока сидит и ест, а как только попробует встать, тут же упадет. Я читал путевые заметки своего предка, который служил хуанди Канси, занимался переобучением его армии. Мне кажется, с тех пор ничего не изменилось. Вы опять отстали лет на двести. Вооруженные более современным, точным и дальнобойным оружием, британцы легко разобьют вашу армию и флот на подступах к столице, после чего вы сдадитесь. К этому надо добавить, что мало кто из ваших солдат готов умереть за родину. Мне рассказывали, что их обворовывают командиры, из-за чего им приходится разными сомнительными способами добывать пропитание, — развернуто ответил я.

— Мне горько слушать твои слова, но я понимаю, что они лучше сладкой лжи, — печально молвил Линь Цзэсюй. — Надеюсь, мы сможем избежать войны с ними, а если нет, то случится она не скоро.

— Ошибаешься, — возразил я. — Они уже собирают эскадру. Она прибудет сюда во время летнего муссона, на следующий год жди вторую, намного большую.

— Ты точно это знаешь? — внимательно глядя мне в глаза, задал он вопрос.

— Точней не бывает, — ответил я.

— И ты предупреждаешь меня, своего врага? — не унимался чрезвычайный полномочный.

— Вы мне не враг, а британцы не друзья, мы с ними воевали двадцать пять лет назад. Я зарабатываю деньги, помогая тому, кто платит, — честно признался ему.

— Если мы заплатим, тоже поможешь? — спросил он.

— Да, — согласился я и добавил условие: — Если это будет не слишком опасно.

Нагадить британцам — святая обязанность любого порядочного человека.

— Я не могу приглашать тебя сюда, это будет подозрительно. Буду присылать к тебе надежных людей, — предложил Линь Цзэсюй. — Только надо договориться, как ты будешь узнавать, что они от меня.

— Вы откуда родом? — поинтересовался я.

— Из Хоугуаня, — ответил он.

— Вот пусть ваш человек и продаст мне по дешевке какой-нибудь недорогой, но оригинальный китайский старинный предмет от друга из Хоугуаня. Все знают, что коллекционирую такие, — предложил я.

— Хорошо, — согласился он, после чего спросил: — Как тебя отблагодарить за ту информацию, что поведал мне сегодня?

— Никак, — отказался я, — но было бы неплохо, если бы вы дали мне что-то типа пропуска, чтобы ваши чиновники случайно не арестовали меня. Типа я ваш ученик, и они обязаны помогать мне.

— Сейчас напишу, — пообещал он и шутливо признался: — У меня впервые будет ученик, который знает больше меня!

— Очень мудрый гвайлоу по имени Сократ, живший в одно время с Кун Цю, сказал: «Я знаю, что ничего не знаю», — поделился я.

— Великолепные слова! — воскликнул Линь Цзэсюй, после чего вздохнул огорченно и произнес: — Раньше жили великие люди, нам далеко до них.

Кому-то далеко, а кому-то не очень.

36

По моему пожеланию меня отвезли на военной джонке сразу в Макао. По пути я приказал подойти к «Мацзу», чтобы передать инструкции Полю Фавро. Само собой, никаких проблем ни с выгрузкой привезенных легальных товаров, ни с погрузкой чая у нас не было к большому удивлению суперкарго Джон-компани, которых прессовали со всех сторон, требуя сдать китайским властям опиум. Они готовились грудью встать на защиту своих товаров, но никак не могли найти, чьей именно. Свою подставлять никто из них не собирался. В привезенной мною корреспонденции из Калькутты было известие, что сюда в летний муссон придет британская эскадра, но ждать еще долго и опасно. Поэтому имитировали исполнение служебного долга, не рискуя.