Бумеранг вернулся (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 12

Еще один номер по правой стороне, которую работала моя пятерка, был пуст. Зато в следующем спали два негра с девицами, причем один сразу с двумя, белой и черной. Я ликвидировал ближнего, худощавого, со скромными островками курчавой растительности на подбородке и груди. Он попробовал поднять черную руку, но она бессильно упала на несвежую белую простыню. Остальных разобрали по одному мои соратники. Девок тоже. Паковать их, вставляя кляпы, нам некогда, а оставить свободными — провалить операцию. Они здесь по своей воле, значит, соучастницы преступлений.

В следующем номере был «голубой огонек» — тринадцать педиков, как негров, так и латиносов. Они спали на кроватях, диванах, а одна пара — на полу, застеленном красным одеялом. Этих резали с особым удовольствием. Кто-то отрезал член одному и воткнул в рот лежавшему рядом, чтобы на том счете опознали друг друга. Реднекский юмор.

В конце коридора мы зашли в большой люкс, в котором было с десяток кроватей. Видимо, перетащили из соседних номеров. На каждой дрыхло от двух до четырех человек. Предполагаю, что здесь собрались те, кто любил микс во всех возможных сексуальных проявлениях. Я только упокоил ножом худого, ребра выпирали, латиноамериканца, когда на улице перед отелем послышались два выстрела из пистолета. Тут же застрочил наш ручной пулемет, место для которого выбрал я. С той позиции можно было обстреливать площадку перед главным входом и спортзал, который был в одноэтажной пристройке. Его поддержали из штурмовых винтовок. Со всех сторон послышались крики на английском и испанском языках.

— К бою! — приказал я, засунув нож в чехол, висевший на ремне слева.

До того, как перекинул из-за спины автомат, из соседней комнаты выскочил с пистолетом в руке голый рослый толстый латинос, у которого волосы были выбриты везде, от темени до подошв. Увидев нас, опешил и позабыл, что в руке оружие.

— Кто стреляет⁈ — донесся из той комнаты властный голос.

Боец из моей группы всадил в обритого короткую очередь из «Сиг», попав в грудную клетку и опрокинув на спину. При падении латинос толкнул дверь в комнату, которая закрылась.

Там раздались два выстрела, после чего в двери появились две дырки, и истеричный крик:

— Все ко мне! Живо, долбанные бастарды!…

Я рывком переместился к двери, оказавшись слева от нее, достал и приготовил гранату. Как меня просветили соратники, это «М67». Я показал жестами одному из своих, чтобы открыл дверь, а потом закрыл. Когда он выполнил первую часть, закинул в комнату гранату так, чтобы покатилась по полу. Следующие четыре секунды главарь банды звал на помощь своих подчиненных, ругаясь, как уличная проститутка. Взрыв оборвал его на середине очередного проклятия. Посеченная осколками дверь распахнулась. Изнутри вылетело темное облачко с кисловатым резким запахом гексогена. Здоровенный мускулистый негр корчился на кровати, застеленной белой простыней, пачкая ее темно-красной кровью и тихо подвывая. Я всадил в него одну пулю, вторую, третью — и только после этого он замер с приоткрытым ртом, показав коричневатые, прокуренные зубы.

Перед гостиницей все еще шел бой. Я встал сбоку от окна, открыл нижнюю форточку. Мне хорошо была видна внутренняя сторона блокпоста из мешков с песком. За ними прятался, присев, латинос с маленьким короткоствольным девятимиллиметровым автоматом швейцарского производства «БиТ», который в США использовали полицейские. Подняв оружие одной рукой над верхним мешком, стрелял по-сомалийски — куда попало, увеличивая плотность огня. Разрядив магазин, начал менять его. В это время я и всадил ему в спину короткую очередь. Латиноамериканец, выронив автомат и запасной рожок, опустился на колени и уперся головой в мешок, словно решил помолиться.

Когда я подошел к последнему номеру по правой стороне, оттуда доносился женский голос, умолявший пощадить ее. После выстрела замолк. Оттуда вышли трое моих парней. Один прижимал правую руку к левой выше локтя. Между белыми пальцами с рыжими волосками просачивалась кровь.

— Перевяжите его, а остальные за мной! — приказал я и повел на первый этаж, где всё еще стреляли.

Огонь в фойе вели два латиноамериканца из-за баррикады из мешков. Высовываясь по очереди, стреляли одиночными по кому-то во дворе. У обоих явно был военный опыт. Парни из моей десятки как-то спросили, много ли я перебил латинос на Украине? Видимо, эти два именно там и напрактиковались. Со второго пролета лестницы они были прекрасно видны. Уложил обоих длинной очередью, после чего отконтролил одиночными. Длинные руки русских дотянулись до врагов через годы и океаны.

17

Двое погибших и семеро раненых — наши потери при зачистке гостиницы «Холидей инн». Зато трофеи вывозили два дня тракторами с прицепами. Оружие, боеприпасы, продукты, бензин, солярка, один большой дизель-генератор и два средних. Заодно прихватили из гостиницы мебель, бытовую технику, электроприборы, одеяла, постельное белье, посуду. В хозяйстве реднека всё пригодится, а ущерб будет списан на гангстеров. Мою машину заправили по крышку и наполнили бензином бочку. С таким запасом я доеду до Джона Фаулера, дедушки Джейн, и еще останется до Солт-Лейк-Сити.

Среди трофеев были два противотанковых ракетных комплекса «джавелин». Я видел их по телевизору в теперь уже прошлом. Среди бойцов самообороны были те, кто умел стрелять из него. Научили меня теории. Само собой, стрельнуть не довелось. К каждому было всего по шесть ракет. Чикагские гангстеры так и не приехали к нам рассчитаться за членов своей банды. А мы их ждали. Я специально задержался, чтобы командовать обороной Маккино. Хотел испытать «джавелин» в деле.

Жители Пеории подождали, не припрутся ли гангстеры, после чего резко осмелели. Они предложили Брайану Гилмору стать шерифом города. Тот благоразумно отказался. Платить все равно не будут, а бесплатно рисковать головой на благо трусов, которые не сумели постоять за себя, не захотел. Пеорийцы посовещались и наняли других. Не знаю, на каких условиях. Поняв, что нападения не будет, я засобирался в дорогу.

— Оставайся в Маккино, — предложил шериф. — Будешь командовать отрядом самообороны, получать бесплатно продовольствие, бензин, жилье…

— Надо отвезти Джейн к дедушке. Может, потом вернусь, — соврал я.

На самом деле Джейн Фаулер уже перехотела ехать в штат Вайоминг. Ее все устраивало в Маккино. Типа жена самого крутого пацана. Бесплатные дом и еда. К тому же, здесь даже старшая школа работала, а девушка почти закончила десятый классов из двенадцати. Этого было мало, чтобы получить высшее образование, о котором она мечтала.

— Для чего тебе высшее образование? — как-то чисто из любопытства поинтересовался я.

— Получу диплом, устроюсь на работу, буду много получать, вкладывать в акции — и разбогатею, — выдала она стандартный вариант.

— Много получать ты будешь, если очень повезет, годам к сорока, когда лучшие годы жизни уже будут позади, а у тебя ни семьи, ни детей, только работа, — предсказал я.

— Нет, я раньше выйду замуж, рожу ребенка, — возразила она.

— Тогда будешь сидеть дома. Придется бросить работу, карьеру, — сказал я.

— Я не буду бросать работу. Посижу после рождения с ребенком положенные двенадцать недель и продолжу карьеру, отдавая его на день в садик для грудничков, — поделилась она планами.

— И будешь отдавать за это большую часть своей зарплаты. То есть подкинешьсвоего ребенка чужой женщине, чтобы работать за гроши. Уверен, что ему это понравится. Жаль, поблагодарить не сможет. Так что выбор у тебя будет между плохой матерью и плохим сотрудником. В первом случае тебя не будет любить твой ребенок, во втором — твое руководство, — подковырнул я. — Что выберешь?

Тут ее и перемкнуло.

— Мои родители так и жили, и их родители тоже, — нашлась она после продолжительной паузы.

Все нормальные люди хотят разбогатеть, чтобы реализовать другие свои мечты, а у пиндосов средство превратилось в самоцель. Жизнь они тратят на то, чтобы заработать как можно больше и умереть богатыми. При этом налог на наследство до сорока процентов, и приходится придумывать варианты, как уклониться от него, создавая благотворительные фонды. То есть система была настроена так, чтобы человек всю жизнь горбатился, отдавая государству большую часть заработанного, и его детям не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Теперь денег нет, рулит бартер, а цель нагрести их побольше осталась.