Бумеранг вернулся (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 28

Главным оружием мятежников был новый электронный доллар, который пришел в Омаху и Линкольн вместе с нами. Бартер позволяет существовать мелким предприятиям. Для средних он слишком громоздок, не говоря уже о крупных. Электронный доллар, при всех его недостатках, позволил оживить экономику, особенно предприятия, обслуживающие армию. Те горожане, кто выживал в сельской местности, подрабатывая на фермах, стали возвращаться по домам, по своим и чужим. В Омахе было много пустующего жилья. Кто-то погиб, кто-то уехал далеко и надолго. Вернувшиеся устраивались на фабрики и заводы, получали деньги и в свою очередь запускали торговлю и сферу обслуживания. Было заметно, что все уже устали от бардака. Людям стало наплевать, кто будет у власти, лишь бы вернулась прежняя жизнь или хотя бы жалкое подобие ее. Чувствуя поддержку армии, которая перестала решать, кто какого пола, и начала действовать жестко, безжалостно, народ потянулся в городское ополчение.

До войны самыми воинственными были американки. Куда ни плюнь, Никиты́, Лары Крофт и прочие женщины-катаны, длинноногие красавицы, которые, не вставая с дивана, укладывали одним ударом сразу по три мужика и не боялись пропустить удар в морду личика и на всю оставшуюся жизнь превратиться в уродку. То ли их всех перестреляли в самом начале войны, то ли, во что верится больше, сами испарились, когда началось серьезное месилово. Теперь ополчение состояло процентов на девяносто пять из мужчин и немного мужиковатых женщин, которые пользуются спросом только у оголодавших солдат. Большую часть караульной службы выполняли они. Мои люди располагались на узловых точках или выезжали на подмогу, если где-то начинался бой. Таких ситуаций было всего две в первую неделю после захвата Омахи.

Я завтракал в ресторане отеля, когда на восточной окраине послушалась стрельба. Первым делом организовал в Омахе питание личного состава, наняв поваров и официанток. Они, конечно, не дотягивали до довоенного уровня отеля, но и питались у них не гурманы-миллионеры. Продукты привозили фермеры, продавая за новые доллары. Объявив тревогу, на «ошкоше» в сопровождении одного «страйкера» прикатил к мосту «Великой республиканской армии» через реку Миссури. Со стороны штата Айова к нам пытался заехать отряд на трех десятках пикапов. Когда я приехал, на мосту был затор из горевшей техники и трупов. Отработали мои ребята из крупнокалиберного пулемета на треноге, захваченного в отеле «Двойное дерево Хилтона», и ополченцы из штурмовых винтовок, полученных от нас. Одного раненого негра допросили. Сказал, что прибыли из Де-Мойна, столицы и самого большого города штата Айова. Им приказали освободить Омаху, заверив, что защищает ее пара десятков белых ополченцев. Мол, цыкните — и они попадают. Кто приказал, раненый понятия не имел. После допроса его скинули в реку. Не пропадать же добру, пусть рыб покормит.

Во второй раз сунулись ночью. Не знаю, было ли это нападение или просто попытка прорваться в штат Небраска по Мемориальному мосту ветеранов, расположенному на юго-восточной окраине города. Караул сжег четыре легковушки с неграми. Трупы потом развесили на фермах моста, наподобие убитых ворон на огороде, чтобы отпугивали других. Ритуал сработал, больше к нам не совались.

40

Прибыло пополнение из двадцати девяти человек. Разделили их между имеющимися взводами, потому что у меня всего два сержанта. Напоминал об этом полковнику Шепарду Сноу несколько раз. Вместо младших командиров получил приказ выбить «черных» из двух небольших городов с похожими названиями Су-Сити (Город Сиу) и Су-Фолс (Водопады Сиу), данными в честь жившего здесь ранее индейского племени. Оба населенных пункта находились на одной межштатной автомагистрали номер двадцать девять. Первый был в штате Айова, а второй в Южной Дакоте. Еще в предыдущую эпоху обратил внимание на то, что чернокожие не переваривают краснокожих. Наверное, это проявление внутривидовой борьбы между захребетниками.

На Су-Сити мы напали с двух сторон: с юга по Двадцать девятой автомагистрали и с востока по Двадцатой. По сообщению нашей разведки в городе около сотни гангстеров. Им дали на кормление малонаселенные округа Вудбери и Плимут. Бесчинствуют там в меру своей лени. Южным отрядом командует первый сержант Эндрю Доулз, восточным — капрал Арчи Спаркс. В каждом впереди «страйкер», за которым пикапы, минивэны или легковушки, захваченные в Омахе. Третий отряд из новобранцев под моим командованием был в засаде на северо-западной окраине в парке Феррари на берегу озера Мак-Кук, напоминавшего на карте узкий крюк. Я был уверен, что долго сопротивляться «черные» не будут. Они уже знают, что случилось с более крупными бандами в Линкольне и Омахе. Не та это братия, чтобы умереть за други своя. Им бы жить на халяву, выпендриваться перед слабыми и трусливыми. У врага было много вариантов отхода, но я понадеялся, что рванут на северо-запад до двадцатому девятому хайвэю. Так оно и вышло.

Стрельба из крупнокалиберных пулеметов на южной и восточной окраинах города зазвучала почти одновременно. Это «страйкеры» короткими очередями сбивали блокпосты на трассах. Судя по тому, что стреляли не долго, серьезного сопротивления им не оказали. Минут двадцать было тихо, а затем в центре города послышались короткие пулеметные очереди, выстрелы из штурмовых винтовок и длинные, истеричные очереди из автоматов. Наверное, мои парни атакуют отель-казино «Хард рок», расположенный между третьей и четвертой улицами, в котором была штаб-квартира банды. Бой был короткий.

Минут через десять на Двадцать девятой автомагистрали показалась колонна из пары десятков автомобилей, двигавшихся сразу по всем полосам обоих направлений. Неслись, наверное, выпучив от страха глаза. Приказ был открывать огонь только после меня, но у кого-то сдали нервы. В итоге этот нетерпеливый оказался прав. Если бы мы начали стрелять позже, часть машин, дальние от нас, успела бы проскочить. Двадцать девять винтовок «М16» заработали дружно. Им помогал «калашников». Перед боем несколько раз повторил, что каждый стреляет в первую очередь по тем машинам, которые напротив него, но все дружно лупанули по передним, мигом выкосив всех, кто в них ехал, и только потом перенесли огонь на остальные. Процесс напоминал стрельбу в тире по движущимся мишеням, потому что нам никто не отвечал. Может, пальнули несколько раз в ответ, но в горячке боя это осталось незамеченным.

Я бил по тем, кто попытался развернуться и убежать. Первой моей жертвой оказался громоздкий и при этом очень маневренный внедорожник «кадиллак-эскалэйд» цвета коричневый металлик. Он двигался в хвосте, успев затормозить перед пробкой, образованной расстрелянными автомобилями. Начал разворачиваться почти на месте, когда очередь из «калашникова» влетела в правую часть лобового стекла и поразила водителя и пассажира с переднего сиденья. Машина замерла. С заднего, открыв дальнюю от меня дверцу, выскочили два пассажира и присели, оценивая ситуацию. Мне были видны две пары черных ног: одна в красных кроссовках, другая в белых. Попал по той и другой. Первый негр, довольно толстый по нынешним голодным временам, завалился на бок и задергался, будто хотел отплыть по асфальту, а второй, не такой раскормленный, но тоже из тяжеловесов, встал на четвереньки и пошлепал по дороге к полосе разделения, на которой была сухая, желтоватая трава, высокая, потому что не скашивали. Из простреленной ноги вытекала кровь, оставляя красную дорожку на сером асфальте. Как только коричневый «кэдди» перестал прикрывать негра, я завалил его двумя одиночными выстрелами, попав в толстую задницу, обтянутую длинными черными шортами с золотыми полосками. Затем добил того, что в красных кроссовках, у которого были прострелены обе ноги. На этого ушло три пули, несмотря на то, что попали в живот и грудь. При каждом попадании жертва дергалась, точно пыталась подпрыгнуть из положения лежа, и продолжала пальцами рук скрести асфальт. Только после третьего попадания затих, напоследок пошевелив правой рукой, будто давал знать, что хватит, больше не надо.