Скуф. Маг на отдыхе (СИ) - Токсик Саша - Страница 26

— И внезапно захворала, представляешь? Слегла, бедняжка, ноги отказали. И требует теперь, чтобы я узнал у тебя, нет ли в твоём отряде лекарей, потому как традиционная медицина здесь бессильна.

— Так есть ведь у меня лекари, Геннадий Яковлевич!

Внезапно мой мозг заработал на предельных оборотах. План нарисовался сам собой.

— А у тебя ещё осталась твоя барбухайка старая? Ну, помнишь…

— Ржавая которая?

— Ржавая.

Тут надобно пояснить. Яковлевич — мужик старой закалки. И в гараже у него стоял старинный отечественный седан, на котором он учил своих детей и детей их детей вождению в сельской местности.

Другого применения этой машине не было и быть не могло. Ну… Поскольку «старинный» в её случае означало не раритетный, а трухлявый. Корпус прогнил настолько, что там уже не седан, а какой-то самопальный багги. Но зато…

— Она у тебя на ходу? — спросил я.

— На ходу, — ответил Яковлевич. — А что?

— Давай так: ты мне барбухайку, а я к тебе целительницу отправлю?

— Ну-у-у, — протянул председатель.

— Ой, да брось ты! — я изысканно подтолкнул Яковлевича к правильному решению. — Твои все выросли уже, кого тебе на ней катать-то?

— Десять тыщ сверху.

— Э-э-э! Ты там мне не это, ага⁈ — пришлось пожурить Яковлевича. — Ты к целителю уровня моей Фонвизиной в очереди лет пять стоять будешь! И не факт вообще, что денег хватит!

Председатель для проформы чуть помялся, но доводы мои принял. И стоило мне только закончить один разговор, как телефон зазвонил повторно.

— Здорова, Макар Матвеевич! А я как раз сам хотел тебе набрать!

— Да? — насторожился дед. — А с фига ли?

Что характерно, звонил дед сам, но от моего радушия мигом насторожился.

— Помнишь, у тебя за амбаром колёса тракторные лежали?

— Ага.

— Лежат ещё?

— Лежат.

— Отдашь?

— Отдам, — моментально согласился дед, но любопытства избежать всё равно не смог: — А тебе нахрена?

— А тебе?

— А мне и нахрен не надо, — согласился Макар. — Забирай, но… Слушай! Я тебе чего звоню-то, Иваныч⁈ Беда! Опять беда, представляешь⁈ Бурёнка моя померла…

Тут дед ненадолго замолчал и пару раз всхлипнул в трубку. Ну а оно и понятно. Бурёнка для деда Макара была настоящим членом семьи. Столько лет бок о бок, в богатстве и бедности. Когда я только-только в СНТ перебрался, Бурёнка уже была почтенной матроной. Так что лет ей… даже боюсь представить сколько.

— Мои соболезнования, Макар Матвеевич.

— Спасибо, Вась, — дед шмыгнул носом и худо-бедно успокоился. — Так вот, похоронить её хочу прям в полюшке, где она гулять любила. Так ты б помог дотащить мне её? Да и попрощаться бы заодно зашёл… она ведь тебя, знаешь, как любила?

— Зайду, Макар Матвеевич, — пообещал я. — Обязательно зайду, вот только чуть позже. А к тебе своих девок отправлю.

— Девок? — удивился дед. — А они справятся?

— Конечно, справятся…

Ну а тем более, что среди них есть одна некромантка. Так что Бурёнка на место тризны не грудой мяса доберётся, а своим ходом дойдёт. Гордо и с высоко поднятой головой.

— Ну всё, Макар Матвеевич! Договорились! — сказал я и сбросил вызов.

Ну вот и чудно!

Фонвизину к председателю, Смерть к Макару — как бы жутко это не прозвучало — а сам я к Анфисе наведаюсь. Приметил я у неё во дворе дешёвенький ордынский минивэн, от супруга покойного оставшийся.

Баронесса на нём, понятное дело, не ездит. То ли брезгует, а то ли воспоминания какие-то нехорошие…

А вот мне пригодится.

— Василий Иванович? — это на кухню вошла Стеклова. — Вызывали?

— Вызывал, Татьяна. Присаживайся.

Альтушка кивнула и послушно заняла стул напротив.

— Поговорить с тобой хотел. У тебя как с вождением? Умеешь?

— Умею, — кивнула Стеклова. — Все категории, кроме трамвая и троллейбуса, открыты, плюс лётные права, плюс права на управление водным транспортом. Ну и на танке тоже смогу, если посадите. Вот только наводчик из меня так себе.

— Ага, — от такого я немножечко охренел, но виду не подал. — Молодец, Стеклова. А с механикой у тебя как? Если вдруг что, поломку исправить сумеешь?

Таня в ответ тяжело вздохнула.

— Вот с этим плохо, Василий Иванович. Не даётся мне, хоть убейте…

Не успел я даже подумать о том, что, мол, плохо, как Стеклова добавила:

— А что такое? У нас же Шама есть.

— Шама? — не понял я. — А что Шама-то?

— Так она же… Василий Иванович… вы наши личные дела изучали?

Вот ведь твою-то мать! Конечно же, я не успел! Со всеми этими оборотнями, козликами и пауками поди найди время на почитать. Но перед подчинённым сетовать как-то неприлично, а потому я сохранил спокойную морду лица и как ни в чём не бывало ответил:

— Изучал, конечно. Просто тебя проверить хотел на смекалку и на знание способностей боевых товарищей. Ну-ка, Стеклова! Всё что знаешь о Шаманке! Рапорт!

— Ксения Константиновна Шестакова! — прокричала Стекловата, глядя куда-то мимо меня. — Двадцать один год отроду! Рост средний, телосложение среднее! Отличительные черты внешности — волосы розового цвета и татуировки по всему телу! Уникальный случай мультиклассовости! Сочетает в себе способности техномага и шамана!

«Прекрасно! — подумал я. — Раз всё так, то мне даже участвовать не придётся. Скину Шестаковой два тарантаса и колёса от трактора, а дальше пускай сама при помощи магии чего-нибудь соберёт».

— Ранее судима, — тем временем продолжила Стекловата, — по статье за череду краж в особо крупных размерах! Срок в колонии не отбывала! Из следственного изолятора была сразу же амнистирована при условии прохождения службы в специальном отряде «Альта»!

О как…

— Характер твёрдый, но вспыльчивый! Увлекается тяжёлой музыкой, раскрашиванием картин по номерам и…

— Хватит-хватит, — остановил я Стеклову. — Молодец. Тест прошла.

— Спасибо, Василий Иванович!

Короче.

План у нас есть. Осталось только раздать альтушкам задания, а самому пойти договариваться с баронессой. Точки соприкосновения у нас с ней есть, боли и потребности мне известны… придётся, правда, попотеть немного, но что не сделаешь ради дела, верно?

— Ладно, — я хлопнул в ладоши. — Погнали!

— Летняя, — Фонвизина указала на табличку с названием улицы. — Нам сюда.

— Летняя? — уточнила Дольче. — Оль, ты уверена? Не Лесная?

Целительница задумалась, но лишь на секунду. Мысль о том, что в СНТ на двести домов могут одновременно существовать и Летняя, и Лесная улицы, показалась ей абсурдной. Она чётко помнила приказ Скуфидонского.

Ну а тем более, что он был восхитительно коротким и ёмким:

Идти на Летнюю двенадцать и вылечить всех, кого скажут вылечить.

— Уверена, — сказала Фонвизина и повернула за угол.

Вместе с Дольче они прошли чуть ли не всю улицу и остановились у участка, огороженного трёхметровыми листами профнастила.

— Дом двенадцать, — сказала целительница, мол, всё сходится, и постучала в дверь.

Открыл девушкам тот самый старичок-козловладелец, с которым они познакомились ещё вчера. Вот только сегодня Макар Матвеевич почему-то снял с себя всё золото и нарядился в строгий чёрный костюм.

— Ох, девоньки, — сказал дед вместо «здрасьте». — Ох-хо-хох, — и жестом поманил альтушек на участок.

— Он что? — шепнула Дольче на ухо подруге. — Плакал?

— Да не, — отмахнулась та. — У стариков всегда глаза слезятся. Как его, кстати, зовут? Не помнишь?

— Э-э-э, — задумалась Чертанова. — Макар Матвеевич!

— Да, дочки?

— А нам куда?

— Так вон туда, — дед махнул рукой в сторону амбара. — Вы уж меня простите, девоньки, но я с вами не пойду. Не могу я на это смотреть, сердце кровью обливается.

«Ну не может, так не может, — решила княгиня Фонвизина и уверенным шагом пошла туда, куда её послали».

— Фу, — сказала она, стоило ей перешагнуть порог амбара. — Тут как будто сдох кто-то. Так… И кого мне здесь лечить?