Возвращение не гарантируется - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 12

— И кто это может быть? Федун? — спросил лысый с лицом потенциальной жертвы апоплексического удара.

— Нет. У него кишка тонка. Да он ничего и не выигрывает, — наконец нарушил молчание четвертый директор: маленький, сухощавый брюнет со жгуче-черными усиками-стрелочками, за которые его называли Ашотом.

— Тогда кто?

— Не знаю. Может, случайная непонятка на дороге. Кто-то кого-то подрезал или не уступил ряд…

— Вряд ли. Во всех случайностях у Рыбака к тузу выпадала десятка! Похоже, это хорошо подготовленная акция…

Монументальная статуя отделилась от двери и на миг вошла в круг света.

— Если бы подготовленная, застрелили бы в подъезде, или когда садился в машину, или заряд заложили. И все дела!

Высказавшись, статуя шагнула назад, снова блокируя дверь. И хотя Карнаухов не участвовал в совещании, а только присутствовал на нем, возражать никто не стал: он знал, что говорит, и неоднократно это доказывал.

— А кто от этого выиграл? — вытерев платком вспотевшую лысину, спросил самый старший по возрасту директор.

— Да, кто? Может, Финансист? — высказался бледнолицый.

Финансистом прозвали владельца ночного клуба «Сапфир» Санина — того самого Петра Николаевича, за помощью к которому собиралась обратиться стриптизерша Виолетта и на которого она так надеялась.

— А что он выиграл? Доски на гроб? — спросил третий директор — безликий, которому легко затеряться в толпе.

— Да то, что у Рыбака была доля в «Сапфире». Доля небольшая — двадцать процентов. Но продать он ее мог только Финансисту, — сказал бледнолицый, который неожиданно оказался хорошо осведомленным.

— Да, это называется — право преимущественной покупки! — сказал Ашот. У него имелся диплом юриста, и при удобном случае он старался демонстрировать знание правовых вопросов. Иногда это получалось.

— Значит, если Рыбак мертв, то доля автоматически отойдет к нему. Причем с минимальной компенсацией наследникам.

— Что-то такое я слышал, — кивнул краснолицый. — Финансист мечтал освободиться от совладельца, но Рыбак продавать долю не собирался. Наоборот — он сам хотел выкупить Петькин пакет.

— Вот и вырисовался интересант! — проговорил краснолицый, запивая таблетку стаканом холодного боржоми. — Только Финансист на это не пойдет. За два зеленых лимона? Смешно…

— Кто знает, на что человек пойдет или не пойдет? — равнодушно произнес бледнолицый. — Давайте лучше специалиста спросим. Скажи, Валера, как думаешь?

Мощная фигура снова выдвинулась в круг света.

— Люди убивают друг друга за десять тысяч рублей!

— Не может быть! — в один голос изумились директора.

— И даже за две, — буднично сказал Карнаухов. — К тому же не всегда дело в деньгах. Может играть роль вопрос принципа или пристрастий. Я знаю много историй, когда убивали из-за женщин. Причем далеко не красавиц…

— Это точно! — кивнул бледнолицый. — И я знаю такие случаи…

— Клуб тоже может быть пристрастием. Только думаю, сейчас не тот случай, — продолжил начальник службы безопасности. — Финансист не такой отчаянный и не такой отмороженный, чтобы на это пойти. Да и от способа ликвидации вовсе не пахнет большими деньгами…

Он вновь отошел в тень. Некоторое время все молчали и о чем-то размышляли. Оказывается — об одном и том же!

— Не только мы подумали на Финансиста, — задумчиво сказал краснолицый. — Он вполне подходит для роли подозреваемого… И если его убьют, это будет выглядеть, как месть за Рыбака. Вписываться за Петьку никто не станет: дела он ведет единолично, и особой любви к нему никто не испытывает.

— А после его смерти «Сапфир» вполне может отойти «Комплексу», — подхватил мысль Ашот. — Причем, если поработать с наследниками, то почти что даром…

— Что ж, нет худа без добра! — подвел итог лысый. Таблетка подействовала, и лицо его приняло почти нормальный цвет. — Валера, ты все понял?

Карнаухов вышел на свет.

— Понял.

— Но тех, кто это сделал, надо найти! — сказал старший совладелец. — Нельзя прощать такие вещи и оставлять за спиной неотомщенные трупы друзей!

И хотя Рыбак не был никому другом, директора синхронно наклонили головы.

— Это подрывает репутацию и вредит бизнесу! — повысил голос лысый. — Ты все понял, Валера?

Карнаух кивнул. И это был весомый кивок.

— И еще один вопрос, — продолжил лысый. — Свято место пусто не бывает. Нам надо решить, кого избрать Председателем. Какие есть предложения?

Он обвел всех требовательным взглядом. Директора потупились.

— Кто лучше вас справится, Виль Вильевич? — вдруг спросил Ашот. — Я предлагаю кандидатуру господина Хорольского. Его хорошо знают в городе: и в инстанциях, и среди братвы… Думаю, все со мной согласятся.

Так и произошло: против никто не выступил — голосование было единогласным. Осталась формальность: теперь оно должно быть подтверждено собранием акционеров. Но с этим проблем не будет.

Джен разбудила заливистая мелодия ее собственного телефона. Спросонок она не могла понять, где находится: незнакомая квартира, продавленный диван, застеленный не очень свежей, мягко говоря, простыней, она сама совершенно голая, сценический наряд в красноречивом беспорядке посередине комнаты на каком-то ободранном стуле… Недвусмысленность ситуации была очевидной, но она отвыкла от таких спартанских условий и не могла понять, как опять в них оказалась… Однако понимание приходило, проступало в памяти все отчетливей, как изображение на опущенной в проявитель фотобумаге, когда Толян делал ей портреты для портфолио. Ночное шоссе, преследующий «Гелендваген», «быки», волокущие ее в машину к Рыбаку, выскочивший будто из-под земли парень… Неужели это все было в действительности или просто приснился страшный сон?

Пока она раздумывала и приходила в себя, палец уже привычно нажал кнопку приема, и в трубке раздался хриплый голос Галки:

— Ну, где ты есть? Где ночевала? Чего не звонишь?

Круглые настенные часы показывали девять сорок пять. Обычно после выступления она вставала около двенадцати. Да и Галка не из ранних птичек, она вообще до двух спит.

— А ты где? Чего трезвонишь в такую рань?

— Ой, да я закрутилась, столько дел, дыхнуть было некогда… Уехали в Малаховку с Семеном и его друзьями, те взяли телок из «Карнавала», пили, гуляли, вначале было весело, а ночью Семена вызвали на работу, а ко мне Витек полез — помнишь, со шрамом? Да еще с «карнавальскими» девками драка получилась… В общем, проснулась я никакая, ну, сама понимаешь… Голова болит, глаза слипаются…

— Да уж, понимаю, — ответила Джен. — А я встретила человека, и он дал мне приют.

— Понятно, — захохотала Галка. — Надеюсь, он и денежку дал?

— Что ты все на свой аршин меряешь?! — раздраженно перебила Джен. — У нас совсем другой расклад, серьезный!

— Неужто в ЗАГС позвал? — веселилась подруга. — Не забудь на свадьбу пригласить! Ладно, я вырубаюсь, буду досыпать. Приду в себя — позвоню, надо же квартиру подыскивать. Ничего, тетя Лиза найдет что-нибудь подходящее… Чао!

Галка отключилась. Джен села, скрестив ноги и рассматривая телефон. Как теперь все будет? Парнишка вроде хороший, и новую жизнь предлагал. Только сколько уже выслушано таких предложений? Даже Петр Николаевич чуть ли не замуж звал… Но он хоть постоянный и щедрый — в Турцию возил, на Мальдивы, на него во многом можно рассчитывать… А этот, новый… Кто он, что он… Конечно, по финансам ему до Пети — как до Луны… А правильные разговоры… Из них каши не сваришь!

Она скептически осмотрела окружающую обстановку. Нет, старый друг лучше новых двух! Надо к Пете ехать, просить вчерашнюю непонятку развести…

Джен оделась и прошла на кухню. Кофе в шкафу, как и следовало ожидать, не оказалось, зато нашлись чайные пакетики. Заварила, включила телевизор. В животе бурчало. Не мешало бы и позавтракать.

— В результате драки на Щелковском шоссе пострадали три человека, которые доставлены в больницу, — сообщил симпатичный ведущий криминальных новостей. — Подозреваемые задержаны. Личности пострадавших и задержанных устанавливаются. По предварительным данным, драка произошла из-за дорожного конфликта… Ведется расследование.