Ревизор: возвращение в СССР 25 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 19
- Предыдущая
- 19/53
- Следующая
***
Москва. Лубянка.
Звонок Субботина озадачил заместителя председателя КГБ Макеева. Начальник Военно-дипломатической академии Субботин, хоть и был только формальным заместителем начальника ГРУ, но погоны носил тоже генерал-полковничьи, и относиться к его претензиям следовало всерьёз.
А претензия его состояла в том, что Комитет госбезопасности разрабатывает сотрудника ГРУ, рассматриваемого на должность старшего преподавателя Академии за спиной его руководства.
– Андрей Андреевич, если у вас есть какие-то конкретные подозрения насчёт нашего человека, будьте любезны, поделитесь, – настаивал Субботин. – Мы сами вам поможем в расследовании. К чему мне в Академии человек, на которого у вас, я так понимаю, что-то есть?
– Иван Захарович, я не могу вам сейчас ничего сказать, просто, не в курсе. Но я разберусь, и мы еще пообщаемся, – пообещал Макеев.
Положив трубку после разговора с начальником Военно-дипломатической академии, Макеев тут же распорядился выяснить, какое подразделение разрабатывает подполковника Гончарова из ГРУ.
***
К семи приехал на завод «Полёт». Наши только подтягивались. Но на столе уже стояла полупустая бутылка коньяка. Да уж, обстановка нынче нервная…
Взял себе бутылку пива и сел за стол. Пока совещание не началось, решил выяснить свой личный вопрос.
– Слушай, а можно на меховой фабрике пару шапок купить? – спросил я Сатчана. – Мне надо и жене.
– Да в любое время, – услышал мой вопрос Бортко. – Подойдёшь к главбуху, она тебя часто вспоминает. По-доброму.
– Отлично, – обрадовался я.
Тут в дверь заглянул Мещеряков.
– Товарищи, я уже здесь, – сообщил он нам, стягивая с себя брюки.
– Штрафная, всё равно, за тобой, – ответил ему Захаров.
Вскоре он сел с нами за стол и совещание началось. Для начала, он пустил по столу фотографию Димаса.
– Обратите внимание на этого человека, он работает на гагаринских, занимается сбором информации.
– Удалось установить его ФИО? – поинтересовался Бортко.
– Да, это сотрудник гагаринского райкома, промышленный отдел, Некрасов Дмитрий Ильич. Мелкая пташка.
– И кто нам скажет, что они от тебя, Павел, хотят? – спросил Захаров.
– Насчёт, что хотят, не знаю, – честно ответил я. – Но, если до них дошло, что именно я у Самедова в «Комсомольском прожекторе» им вредил, тогда, возможно, они решили выяснить, с кем я общаюсь. Связи мои сейчас устанавливают.
– Очень похоже, – согласился Мещеряков.
– И зачем это им? – спросил Бортко, обводя нас недоумённым взглядом.
– Может, назад свои предприятия вернуть хотят? – предположил Ригалёв.
– Хотеть-то они, может, и хотят, да кто же им отдаст? – возразил Нечаев.
– Да нет, – сказал Захаров. – Не будут они ничего возвращать, кишка тонка. Куда им против нас?
– Так может, ликвидировать их, вообще, как класс? – предложил Бортко. – Если они нам не конкуренты…
– Зачем же? Не вижу смысла в этой войне. Какие бы они ни были против нас, но за Володиным стоит тесть, замминистра РСФСР, он тоже связи имеет и знакомства. Эта битва может быть не на жизнь, а на смерть. Причём, нам всем достанется. И ради чего? У нас полно предприятий, с ними бы справиться. И они, если не идиоты, не полезут к нам по той же причине. Вся Москва в нашем распоряжении. Неужели нам не хватит, чтобы не пересекаться и не мешать друг другу? И нам, и им невыгодно поднимать волну. Считаю, надо договариваться, а предприятий нам всем хватит.
– Согласен, – поддержал его Майоров. – Худой мир лучше крепкой ссоры.
– Так что решаем, переговоры? – уточнил Бортко. – На предмет чего?
– Пока просто встретиться, – ответил Захаров. – Обговорить и обозначить наши интересы, предложить встречаться и договариваться по всем спорным вопросам.
– Хорошо, – пожал плечами Бортко. – Павел, займись организацией этой встречи, – многозначительно посмотрел он на Сатчана.
Мы удивлённо переглянулись с ним между собой, но он кивнул, куда было деваться.
– Какие у нас дальше есть вопросы? – закрыл эту тему Захаров.
– Обувная фабрика, – напомнил я.
– Там главбух уже сдаёт дела новому бухгалтеру, – доложил Бортко. – Думаю, на следующей неделе можно будет там уже работать. С главным инженером тоже переговорили. Вроде бы, понял, что по-старому работать больше не получится.
– Хорошо, – кивнул я.
Мужики обсудили ещё ряд текущих вопросов по другим предприятиям и разошлись, кто курить, кто в баню. Сатчан отозвал меня глазами к бассейну, где пока никого не было.
– Я что-то, вообще, ничего не понял! – взволнованно зашептал он. – С какого именно мне поручили эту встречу с гагаринскими устроить?
Глава 8
***
Москва. Оздоровительный комплекс завода «Полёт».
Встав из-за стола, Бортко допил коньяк в своей рюмке. Его немало сегодня изумила миролюбивая риторика Захарова по отношению к гагаринским. Какой он стал философ, – с сарказмом подумал Бортко, глядя вслед идущему в баню второму секретарю. – Вся Москва в нашем распоряжении. Всем предприятий хватит… А где ж было это его миролюбие, когда он паршивую типографию у нас отобрать пытался? Где была его философия «не надо волну поднимать», когда он нашу группировку разгромить решил? Это объединение мы ему насильно навязали, шантажом, он о нём ничего и знать не хотел, пока мы его к стенке не прижали. А сейчас, вы только послушайте, как заговорил! Надо договариваться… Ну, право слово! Прям как другой человек!
***
Москва.
– Дорогой, по поводу нашей завтрашней встречи с Машей, – как будто только вспомнила Диана, когда они возвращались с мужем из «Берёзки», где выбирали Павлу подарок на день рождения. – Она, наверное, будет стесняться тебя… Вообще, она любит выпить, так что ты уж сам ей не только предлагай, но и наливай, даже если возражать будет, просто не слушай этих ее фальшивых возражений… А то постесняется сама себе наливать и будет сидеть за столом несчастная, видит око, да зуб неймёт.
– Ладно, ладно, – усмехнулся Фирдаус.
– Она такая уверенная в себе, у неё папа большой генерал. Мне так хочется, чтобы она меня уважала. Я хотела ей рассказать, как в Париже консервной банкой вора остановила, но подумала, что она решит, будто я перед ней хвастаюсь… Расскажи ей об этом сам завтра, ладно?
– Хорошо, – рассмеялся Фирдаус.
– Мне хочется, чтобы она узнала, что у меня есть характер, что я не даю себя в обиду, что я не буду молча терпеть несправедливость к себе. Расскажи ей ещё, пожалуйста, как я в общежитии устроила террор вареньем соседкам по комнате. Это меня охарактеризует, как принципиального человека, и бесстрашного. Знаю, ведь, что у меня будут проблемы после такого поступка, а всё равно сделаю.
– Может, не надо это рассказывать? – с сомнением взглянул на неё Фирдаус.
– Нет-нет, рассказывай, а я буду тебе говорить, ну, зачем ты это рассказываешь? А ты не обращай внимания и продолжай.
– Ох, Диана, – мотнул головой Фирдаус, но спорить не стал.
***
– Почему я? – взволнованно смотрел на меня Сатчан.
– Наверняка, у них есть для этого причина, – задумчиво ответил я.
– Какая? – вопросительно смотрел он на меня. – И почему бы им прямо не объяснить?
– Ну, возможно, потому что тебе это не понравится.
– Что ты имеешь в виду? – откровенно начал нервничать Сатчан.
– Возможно, они не хотят светиться перед ними раньше времени. Может, думают, что Володин так действует нагло и решительно, что у него ещё покровитель появился, кроме тестя. Если они на переговоры не согласятся, то афишировать своё участие в такой деятельности нашим шишкам совсем не резон. Согласен?
– А мне? Мне, значит, можно подставляться? – озадаченно смотрел на меня Сатчан.
– Твою роль можно представить здесь, всего лишь, как исполнителя. Тебе сказали сделать, ты делаешь. А для чего? Почему? В случае чего, ты знать не знаешь.
– Пешка? – разочарованно поджал он губы.
- Предыдущая
- 19/53
- Следующая