Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Вайнин Валерий - Страница 7

Лосев буквально скорчился от смеха. Стас, однако, перестал улыбаться, и на лице у него появилось озадаченное выражение.

А далее началось нечто невообразимое. Толяны как угорелые принялись гоняться за Глебом по всему залу. Глеб, что называется, волчком вертелся, постоянно обо что-то спотыкаясь и падая, затем вставал и бросался в атаку на Толянов с большим азартом, но без малейшего эффекта. И в конце концов оба охранника остановились, тяжело дыша, и в досаде уставились на хозяина. Красные щеки Толяна пылали, как помидоры с лампочкой внутри.

– Может, хватит онанизма? – предложил он, и его крутые бока ходили при этом ходуном.

– Несерьезно как-то, – поддержал напарника Толян Большой, смахивая со лба пот.

– Да ладно вам, блин, – смущенно пробормотал Глеб, поправив темные очки, удержавшиеся каким-то чудом на его носу. – Сегодня просто я не в форме.

Расправляя кимоно на кругленьком своем животе, Лосев поднялся с матраса.

– Ну-ну, не скромничай, – хохотнул он напоследок. – Я тебя беру. Пойдешь телохранителем к моей племяшке. Пятьсот баксов в месяц.

– Что-то я не понял, Виталий Петрович… – собрался возразить рыжий, но хозяин резко его оборвал:

– Не суйся! После поговорим!

Глеб переминался с ноги на ногу.

– Даже не знаю… Вообще-то я хотел к вам лично. Мне, если честно, деньги нужны. А за пятьсот баксов, сами понимаете…

Лосев злобно сверкнул на него красновато-серыми глазами. Но вдруг опустил взгляд и с кошачьей мягкостью проговорил:

– Но ведь это лишь для начала. Ты должен себя проявить. – Он взял Глеба под руку и повел в дальний угол зала. – Моей племяннице грубо угрожают. Какие-то голоса по телефону. Меня это, разумеется, беспокоит. Надеюсь, ты меня за это не осудишь.

– Виталий Петрович! – горячо откликнулся Глеб. – Какие, блин, проблемы!

– Так я и думал, спасибо. Работа, собственно, невелика. Походишь с ней месячишко, понаблюдаешь… С кем встречается, какие заводит знакомства – докладывай мне лично. Как по-твоему, справишься?

– Нет вопросов! А если наезжать кто-то будет… самому разобраться или вам звонить?

Во взгляде Лосева промелькнуло презрение, но голос сохранил доверительность:

– Действуй по обстановке. Главное, докладывай обо всем. Могу я на тебя положиться?

– А то! – молодцевато брякнул Глеб. – Но, Виталий Петрович… потом вы берете меня в свою личную охрану. И за другие деньги. Правильно я понял?

– Абсолютно. – Лосев едва сдержал смешок. – Только поезжай немедленно и приступай к работе. Племянница ждет.

– А вдруг я ей не подойду? – уточнил на всякий случай Глеб.

– С чего бы? – Лосев достал из кейса блокнот, черкнул в нем авторучкой и, вырвав страничку, протянул ее Глебу. – Здесь Дашкин адрес и мой “сотовый” телефон. Докладывай обо всем.

– Железно, – пообещал Глеб. – А мой телефон есть у Толяна.

– Угу. – Олигарх извлек из кармашка кейса пять стодолларовых купюр. – Вот плата за месяц вперед.

Глеб взял деньги с усмешкой.

– Не боитесь, что я просто смотаюсь с этими бабками?

Лосев усмехнулся в ответ.

– Ну, деньги-то небольшие. Да к тому же… куда ты от меня смотаешься?

– Виталий Петрович, я же пошутил!

– Пошутил, не пошутил, а скрыться от меня теперь не мечтай. Тебе, крысеныш, это просто не по силам.

Опустив глаза, Глеб спрятал в карман деньги и листок с адресом.

– Ладно, я погнал.

Лосев, усаживаясь на велотренажер, махнул рукой в сторону двери.

– Давай-давай, старайся.

Рыжий накинул на могучие плечи полотенце.

– Пошли выведу, – буркнул он Глебу и направился к двери. Глеб поспешил за ним, натягивая на ходу куртку.

– Эй! – крикнул ему Толян. – С тебя причитается!

– Само собой! – радостно отозвался Глеб.

Когда они оказались за дверью, Стас хмуро полюбопытствовал:

– К чему был этот цирк?

Глеб смущенно поправил темные очки.

– Как-то все неожиданно… Даже размяться не дали.

– Ну да, при этом ты ничуть не взмок и дышал, как спящий младенец.

– Брось, это лишь с виду. В конце я сдох. Ей-богу.

Рыжий взъерошил пятерней свою шевелюру.

– Ладно, как скажешь. – Рванув на себя дверь, он вернулся в спортзал.

Лосев, размеренно крутя педали, по мобильному телефону информировал племянницу о нанятом для нее телохранителе. Стас дождался окончания разговора и подошел.

– Чего тебе? – насторожился хозяин.

– Виталий Петрович, пять дней назад Максима подстрелили – нужна замена. Вы обещали…

– Кого? Этого недоумка? – скривился Лосев, кивая на дверь. – Пускай девчонку охраняет. Пока его не замочили ненароком.

– Виталий Петрович, он вовсе не такой пентюх, как…

– Всё! Тема закрыта! За пять сотен пусть обслуживает эту писюшку – и того не стоит!

Пожав плечами, Стас от души врезал ногой по боксерскому мешку.

Приехав по указанному в листке адресу, Глеб припарковался метрах в пятидесяти от нужной подворотни, возле Дома игрушек. Сгущались сырые февральские сумерки. Возле светящихся витрин магазина стоял мальчишка лет семи-восьми в латаных пальтишке и шапчонке. Как зачарованный смотрел он на бегущий меж зеленых холмов поезд миниатюрной железной дороги. Прошагав мимо, Глеб оглянулся. Мальчишка прямо прилип к стеклу витрины, и в глазах его отражалась недоступная сказка. Глеб чуть потоптался, поправил темные очки и свернул во двор дома.

Набрав записанный код, он вошел в подъезд, поднялся в лифте на пятый этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, и перед Глебом предстал некто в мятых брюках и клетчатой ковбойке, носом уткнувшийся в лист бумаги.

– Здравствуйте! – рявкнул Глеб.

– Шолом. – Из-за бумажного листа выглянуло бледное лицо с курчавой бородкой. На Глеба уставились черные внимательные глаза. – Вы телохранитель? Заходите, раздевайтесь.

В меленькой прихожей перед зеркалом Глеб скинул куртку и спросил:

– Обувь снимать?

– На фиг, – отмахнулся бородач и, не отрывая взгляда от своего листа, испещренного математическими знаками, засеменил в комнату.

Вытерев ноги о половичок, Глеб устремился за ним. Бородач присел за письменный стол с компьютером и принялся черкать авторучкой на листе.

– Э-э… извините, – напомнил о себе Глеб, – а хозяйка где?

– Несколько правее, – отозвался насмешливый женский голос. – Поверните нос на шестьдесят градусов.

Племянница олигарха сидела за журнальным столиком и мазала ногти перламутровым лаком. Глеб, что называется, обомлел. Как ни пошло это звучит, но ее зеленые глаза походили на изумруды, а роскошные пепельные волосы до плеч так оттеняли матовую белизну кожи, что… Черт побери! Сказать, что она была потрясающе красива, значило не сказать ничего. Подобные лица Природа иногда создает в единственном экземпляре и потом бывает просто не в силах повторить их на “бис”.

– Вы Дарья Николаевна? – обалдело уточнил Глеб. Его не оставляла надежда на то, что фигура у нее окажется никудышной, а ноги – кривыми. В какой-то мере это вернуло бы мирозданию утраченное равновесие.

– Как вы догадались? – осведомилась она. – У меня что, на лбу это написано?

– Ну, я подумал, что… – Глеб запнулся, наморщил лоб и выпалил: – Если Виталий Петрович дал мне верный адрес, то вы – его племянница Дарья Николаевна.

Она фыркнула.

– Потрясающее умозаключение.

– Угу, – кивнул Глеб, – с логикой у меня все в порядке.

– Заметно. – Она помахала растопыренной ладошкой, чтобы подсушить лак. Затем встала, подошла к окну и задернула шторы. – Наверное, у вас какой-нибудь черный пояс?

Тут Глеб обомлел во второй раз. На ней был короткий халатик и домашние туфли на каблучке. Фигура у нее была – черт побери! А красота длинных стройных ног могла бы потрясти и египетскую мумию. Но самое поразительное заключалось в том, что каждый ее шаг, каждое движение исполнены были такой грации, которую не обретешь ни в танц классе, ни на подиуме. И Глеб про себя решил, что она обязана быть идиоткой: если в мозгах у нее больше двух извилин – она просто монстр.