Эта властная сила - Френч Джудит - Страница 25

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая

– Но все могло обернуться иначе, Кейти. Запросто могла произойти перестрелка, и ты оказалась бы на линии огня.

– Шейн, Джастис стоял позади тебя. А ему всего десять. Может, объяснишь мне, почему маленькому мальчику допустимо участвовать в перестрелке, а взрослой женщине нет?

– Джастис – мужчина. По крайней мере, станет им рано или поздно. – Шейн едва держал себя в руках. Он быстро взглянул на мальчишку, и тот ухмыльнулся в ответ.

– Делли тозе мусина! – пролепетала Дерри.

– Ты не мужчина, – поправила ее Кэтлин, – ты юная леди. И тебе уже пора спать.

Кэтлин спешно поднялась и взяла ребенка на руки.

– Прошу нас извинить...

– Я еще не закончил, – резко сказал Шейн.

– Я вижу. Но не стесняйся, ужинай без меня.

Шейн вскочил на ноги и последовал за ней.

– Ты прекрасно знаешь, что я говорил не о еде.

– Разве? А я-то думала...

– Дай мне малышку, я понесу ее. Мы вместе уложим ее спать, а затем продолжим наш разговор.

Кэтлин передала ему Дерри. Дерри обхватила его ручонкой за шею и чмокнула мокрыми губками в щеку.

– Я тя любью, – заявила она.

Наверху Шейн подождал, пока Кэтлин умоет девочку и переоденет ее в ночную рубашку.

– Сказоську! Сказоську давай! – требовательно воскликнула Дерри.

– Сказочку хочешь? Ладно. Но сначала прочитаем молитву.

– Нет, не мама. Пусть Макена ласказет.

– А-а-а... Дерри, детка, пусть лучше тетя тебе почитает, – испуганно пробормотал Шейн.

– Да ладно, Шейн, я уже смирилась с тем, что она называет меня мамой.

– Пусть Макена ситает! – настаивала малышка.

– Э-э-э... Макенна не может тебе почитать, милая, – смущенно сказал Шейн, – я... э-э-э... я не умею читать. Не научился. Она тебе почитает. – И он неловко ретировался в прихожую.

Когда Кэтлин сделала всю рутинную работу и уложила Дерри спать, Шейн вывел ее из комнаты, затем вниз, по ступеням, на крыльцо. Он вдыхал аромат вереска, который источали ее волосы, и его мужское естество реагировало на прекрасную женщину самым натуральным образом. Но он не мог позволить ей выиграть в их маленьком разногласии. Она должна понять, как делаются дела в Килронане.

Не то чтобы он хотел поругаться с ней. Нет, он предпочел бы обнять ее и прижать к себе, просто чтобы почувствовать тепло женского тела. Но он понимал, что если сейчас не настоит на своем, то позже пожалеет об этом.

– Ты поступила неверно, когда ослушалась меня и вышла к Томпсонам. Со своей стороны я признаю, что был не прав, когда заговорил об этом за ужином при всех.

Кэтлин облокотилась на перила и подняла глаза к звездному небу.

– Там, наверное, миллионы звезд. Они кажутся такими загадочными, такими сияющими. Даже не верится, что это те же самые звезды, на которые мы смотрели дома.

– Для меня дом здесь, – напомнил он ей. – Кэтлин, я позвал тебя на улицу не для того, чтобы говорить о звездах.

Женщина развернулась и посмотрела на своего мужа. Тонкий аромат вереска окутал его, и он почувствовал, что еще чуть-чуть – и он потеряет всякое желание читать ей нравоучения.

Она стояла совсем близко... слишком близко. Он знал, что, если он протянет руку и прижмет ее к себе, она не станет сопротивляться. Но он также знал свои слабости и не собирался давать повод Кэтлин взять бразды правления в свои руки.

– То, что ты сделала сегодня, – непозволительный риск.

– Но ведь все закончилось благополучно. – Голос ее стал заботливым и нежным. – Как твоя голова, лучше? А ребра? Все еще болят?

– Жить буду.

– Да уж, пожалуйста.

Ее голос был дыханием Ирландии. Ему хотелось улыбаться просто оттого, что он может слушать ее. Сколько тоскливых и одиноких ночей он провел в томительном предвкушении, что рано или поздно она будет с ним рядом!

И вот она наконец-то здесь. На расстоянии вытянутой руки. А он не знает, может ли быть рядом с ней? Хочет ли?

На какой-то краткий миг, на один удар сердца, он пожелал, чтобы время вернулось вспять. Когда он брал ее в жены, он считал себя самым богатым человеком на земле. Они были вместе всего несколько часов, и это были несколько часов счастья.

Но то было в Ирландии. Год он был никем. Хуже, чем никем. Он был неровня Кэтлин. Он даже не имел права подать ей руку, чтобы подсадить в карету, не говоря уж о женитьбе.

Если отмотать время назад, то он снова стал бы босяком. Он был бы на побегушках у каждого, у кого за душой нашлась бы хоть пара соверенов. Он был бы мужем без единого акра земли и без малейшей надежды на достойную жизнь для себя и своей жены.

Здесь же, в Миссури, он показал, на что способен. Он владел Килронаном, и он был равным среди равных. Он был ничуть не хуже того же Эрла Томпсона.

– Пойми, Кейти, я отдаю тебе приказы не потому, что хочу контролировать тебя, нет. Я делаю это только для того, чтобы ты была в безопасности.

– Ты бы сегодня схлестнулся с Томпсонами, ведь так?

– Если бы они вынудили меня, то да, – признал Шейн. – Конечно, я понимаю, что эта затея была обречена на провал, но я не могу никому.позволить приходить на мою землю и забирать мой скот.

– А не лучше было заплатить ему за его племенного?

– И признать, что я нарушил закон, тогда как я этого не делал?

– Как ты думаешь поступить с жеребенком? Ведь нельзя же вечно замазывать ему лоб сажей.

Шейна это беспокоило не меньше.

– Что-нибудь придумаю.

– А может, имеет смысл примириться с соседом, вместо того чтобы продолжать никому не нужную вражду?

– Это он враждует, а не я.

Она вздохнула:

– Эрл Томпсон, конечно, тяжелый человек, но мне показалось, он не из тех, кто просто так способен убить человека.

– Он не трус и не подлец, это точно. Он пристрелит меня без колебаний, если так будет нужно, но он никогда не станет стрелять в спину.

– Так, может, если вы вдвоем попытаетесь решить ваши разногласия мирн...

– Черт возьми, Кейти! Прекрати наконец лезть в дела, в которых ты ни бельмеса не смыслишь. Научись уже принимать меня и Килронан такими, какие мы есть. Прими нас всех – и Гейбриела, и Мэри, и Джастиса.

– А на черта ей это надо? – раздался голос Джастиса.

Шейн развернулся и увидел мальчишку в тени. А он хорош. Даже Гейбриел не смог бы подобраться так незаметно. Шейн не услышал ни звука.

– Не твоего ума дело. И нечего здесь подслушивать. У нас с Кэтлин серьезный разговор. И я уже говорил тебе, ты обязан уважать свою новую мать.

– А она мне не мать!

– Конечно, нет, – согласилась Кэтлин. – Я не твоя мать. Но я хочу стать твоим другом.

– Да? А с какой стати?

– Джастис! – одернул его Шейн. – Я думаю, ты уже достаточно сказал.

– Другом она моим хочет быть? Ха! – съязвил мальчик. – А зачем тебе это надо? Зачем тебе возиться с грязным полукровкой, сыном шлюхи?

– Черт бы тебя побрал, Джастис! – закричал на него Шейн, не на шутку разозлившись. – А ну закрой рот!

– Не говори таких ужасных вещей о своей матери! – воскликнула Кэтлин. – Ведь ты же не хочешь сказать...

Мальчик грязно выругался.

– Да что ты знаешь? Именно это я и имею в виду. Кого хочешь спроси. Моя мать была дрянной шлюхой и пьянью.

– Шейн? – прошептала Кэтлин сипло. – Это правда? Она что, действительно была...

– ...шлюхой Макенны, – не унимался Джастис. – Можешь мне поверить. Она была самой дорогой девкой у Толстушки Розы. А если бы она не померла, он все еще был бы с ней. А не с тобой! Никогда бы он не был с тобой!

– Кейти. – Шейн протянул к ней руку.

Но она бросилась мимо него обратно в дом, и ее рыдания вонзились ему в сердце, причинив большую боль, чем все его раны.

В дни, последовавшие за болезненным для всех откровением Джастиса, Кэтлин умудрялась каким-то чудом сохранять шаткое перемирие. Гордость ее была уязвлена. Она не желала слушать никаких извинений и объяснений от своего блудливого мужа.

Шейн предал их супружескую клятву, спутавшись с низкой женщиной из вульгарного борделя, которая торговала своим телом напропалую. И как он смел обвинять Кэтлин в неверности, да еще и в том, что она родила внебрачного ребенка, в то время как сам предавался греху в объятиях этой женщины!

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая