Эта властная сила - Френч Джудит - Страница 9

• Предыдущая
• 9/65
• Следующая

– Пока не знаю, – честно ответил он, – еще слишком рано судить.

– Надо было оставить ее у соленой воды. Вместе с ее тряпками и бестолковой болтовней. Ей не место в Килронане. От нее одни неприятности.

– Если она не приживется, мы узнаем это в ближайшее время. А до той поры доверься мне, я буду делать то, что считаю нужным. – Он поднял подбородок Джастиса. – И веди себя достойно, слышишь? Относись к ней с уважением, если не ради нее, так ради меня.

Джастис вздохнул и понурился.

– Если ей так нужно было обзаводиться ребенком, то почему не парнем? От девчонок никакого толку.

Шейн позволил себе улыбнуться.

– Подрастешь и вряд ли будешь так говорить. – Затем голос его стал жестче: – Я надеюсь на тебя, Джастис. Будь мужчиной. А мужчина всегда защищает женщин, нравятся они ему или нет.

– Как тогда, с Сериз?

У Джастиса был просто талант задавать вопросы, которые пронизывали до печенки. Шейн поборол в себе желание вытрясти из мальчонки душу. Он лишь выругался себе в бороду да сжал до боли кулак.

Его отец в такой ситуации залепил бы затрещину или пнул под мягкое место, но вот только с Джастисом это сработает не больше чем когда он был маленьким. Поэтому Шейн избегал таких воспитательных методов. Он никогда не бил его. Джастис и так достаточно настрадался в своей короткой жизни.

– Я подвел ее, Джастис. Я не смог защитить ее, когда она во мне нуждалась больше всего, – признал он очевидное. – Но клянусь тебе, я ни при чем, я даже не знаю, кто ударил ее ножом.

Джастис смотрел ему прямо в глаза. Лицо мальчика не выражало ни единой эмоции. Лишь рот был крепко сжат.

– Ты ведь веришь мне? – спросил Шейн.

– Да, сэр.

Ответ был верным, но Шейн не знал, искренне ли говорит его приемный сын.

– Ладно, беги на кухню. Мэри покормит тебя. Когда закончишь, можешь ехать на западное пастбище. Поможешь нам с кобылой. Договорились?

– Договорились, – эхом отозвался Джастис и улыбнулся.

Слова мальчика крепко задели Шейна, и он думал об этом всю дорогу. Может, Джастис прав? Может, он совершил самую страшную в своей жизни ошибку, притащив в Миссури Кэтлин? Но с другой стороны, он уже давно чувствовал, что ему чертовски надоело одиночество.

Кому-то женщина нужна, чтобы рассказывать ей о своих мечтах и гулять под луной. Кэтлин же была его женой. Даже несмотря на то, что она предала его, загуляв в своей Ирландии. Зря она не приехала тогда, в первый раз, когда он послал ей деньги на дорогу.

Но она приехала сейчас, и это, казалось бы, должно положить конец его горьким чувствам. Она причинила ему боль, но на то он и мужчина, чтобы стиснуть зубы и жить дальше, оставив прошлое позади.

Как он сказал ей, они муж и жена в глазах Господа. Он хотел зачать с ней ребенка. Он хотел пустить корни в этой земле и основать что-то стоящее для своих потомков. Он хотел, чтобы в землях Миссури имя Макенна было у всех на устах.

Он мог назвать по меньшей мере дюжину разумных причин, по которым ему было бы лучше найти себе молодую индианку, которая не чуралась бы грязной работы и не возражала против гражданского брака. Многие белые мужчины так и поступали. Те настоящие мужики, что жили на дальних границах белого общества в Америке.

Не слезая с коня, Шейн дотянулся до веревочной петли, открыл ворота, выехал со двора, развернул мерина и закрыл за собой створку, набросив петлю на шест. Сумерки быстро сменялись тьмой, но ему не нужен был солнечный свет, чтобы найти дорогу в пределах Килро-нана.

Только Господь Бог знает, как сильно он любит свою землю, каждый камешек, каждый ручеек, каждый овражек. Эта земля требовала крови и пота, и он даст ей в достатке и того и другого, ведь он хочет сделать эту землю лучшей во всей Америке. О, красот в Килронане сп хоть отбавляй. Плодородная почва, воды в изобилии, сочные травы. Но сколько предстояло сделать! Сколько деревьев вырубить, сколько изгородей построить, сколько мулов и лошадей вывести и вырастить.

Животноводство приносило ему немало денег, было основой его бюджета. Но как же тяжело давался каждый цент. Сколько труда уходило, чтобы обеспечить торговый центр Орегоналучшими животными! Ни времени, ни лишних денег на содержание благовоспитанной белой женщины у него не было.

А ведь именно так и выходило. Он уже дважды потратил все до последнего цента, чтобы она приехала сюда. Кэтлин в жизни не занималась грязной работой. Да, она была красавицей. Чтобы полюбоваться ее фигуркой, мужчины едва не сворачивали себе шеи. Она хорошо пела и прелестно играла на арфе. Она могла вышивать и на память читала стихи. Но ничто из вышеперечисленного не было в цене в Килронане.

Что еще хуже, она наставила ему рога с каким-то мужчиной, да еще и пыталась выдать своего ребенка за племянницу. Его жена, женщина, которую он любил больше всего на свете, оказалась изменницей и лгуньей.

Ему нужна честная, крепкая женщина, которая смогла бы таскать воду, разделывать животных, копаться в огороде, готовить и шить, а главное – нарожать ему здоровых сыновей. Он вкалывал с восхода солнца и до заката, а иногда и дольше, семь дней в неделю. И ему нужна была помощница, согласная на такую работу.

А что вместо этого? Кэтлин!

Он только что сказал Джастису, что мужчина не должен спешить с выводами. Но последовать собственному совету будет ой как нелегко.

– Сюда! – крикнул в темноте Гейбриел.

Впереди Шейн различил очертания кобылы. Она лежала на боку, а Гейбриел склонился над ней, стоя на коленях. Шейн привстал в стременах и махнул рукой.

– Иду.

Вдруг у его уха просвистело что-то, а мгновением позже он услышал ружейный выстрел. Кто-то пытался его убить.

Шейн инстинктивно сместился в седле так, чтобы представлять собой наименьшую мишень, спрятавшись за круп коня. Он выхватил винтовку из чехла, перекинул ее через шею мерина и стал выжидать.

Следующий выстрел ударил в землю прямо под носом у его скакуна. Шейн выругался, поскольку конь стал испуганно брыкать ногами. К тому времени, как он утихомирил животное, было очевидно, что уже слишком поздно стрелять в ответ.

– Не высовывайся! – крикнул он Гейбриелу.

В темноте он уже не видел ни Гейбриела, ни кобылы, но знал, что тот прижался к траве, как только раздался выстрел.

Последние отблески заката рассеялись в кромешной тьме беззвездной ночи. Кто бы ни стрелял в них, не исключено, что он уже удрал. По крайней мере Шейну это казалось вероятным. А если и нет, то темень стояла такая, что прицельно стрелять было попросту невозможно.

Затем Шейн услышал позади быстро приближающийся стук копыт. Он сместился на другую сторону седла и перекинул ружье, готовый выстрелить в любую секунду.

– Шейн! Я слышал выстрелы!

Голос Джастиса. Шейн облегченно вздохнул, осторожно опустил курок и убрал ружье в чехол.

– Отправляйся обратно в дом, немедленно! – приказал он.

Мальчик подъехал на своем пони вплотную к отцу.

– А кто стрелял?

– Делай, что тебе велят, Джастис. Я позже все тебе объясню.

– Если ты попал в беду, я ни за что не уеду.

– Черт возьми, парень! Хоть раз в жизни послушай, что тебе говорят. Кто-то стрелял в меня. И мне нужно, чтобы ты вернулся в дом и защищал женщин. Скажи Мэри, чтобы заперла все двери и закрыла все ставни. Давай скачи.

– Слушаюсь, сэр. Хей, хей, хей!

Шейн слышал, как кожаный ремень хлещет по бокам пони и он снова пускается в галоп. Когда Шейн убедился, что Джастис в безопасности, он спешился и повел коня на поводу в сторону Гейбриела и рожающей кобылы.

Ковбой не вымолвил ни слова, пока Шейн не положил руку на шею лошади.

– Ты ранен? – спросил наконец Гейбриел.

– Нет.

В душе Шейна бушевало негодование. Но в этих краях человек, который не умеет контролировать свои эмоции, не протянет долго. Холодная голова и трезвый рассудок могли очертить зримую границу между живыми и мертвыми. Ведь речь шла не только о его жизни, но и о судьбах Гейбриела, Джастиса и прочих.

• Предыдущая
• 9/65
• Следующая