Камень Книга двенадцатая (СИ) - Минин Станислав - Страница 14

Бланзак изобразил смущение:

— Какая спецшкола, ваше императорское высочество? Тем более для шпионов? Просто у меня бабушка полька, прожившая очень долго в России, вот она меня и заставляла русский учить.

— Пусть будет так, — кивнул я ему с улыбкой. — И так случайно получилось, что именно вас Людовик взял с собой в Монако присматривать за Романовыми.

Тут уже француз отвечал без всякого смущения:

— Вы правы, ваше императорское высочество, именно владение русским языком не в последнюю очередь повлияло на включение моей кандидатуры в свиту его величества.

— Уверен, знание русского языка было лишь приятным дополнением к вашим, без всякого сомнения, высоким профессиональным кондициям.

— Спасибо за добрые слова, ваше императорское высочество. — Бланзак опять поклонился. — Надеюсь, что это именно так.

— Для вас — Алексей Александрович. И давайте уже перейдём к той проблеме, которая заставила вас сюда прийти.

— Конечно, Алексей Александрович. Буду краток. Сегодня ночью господин Кузьмин заявился в самый респектабельный бордель Монако. Будучи сильно… в приподнятом настроении, господин Кузьмин вступил в конфликт с посетителями упомянутого заведения, чем вынудил их покинуть бордель. Не успокоившись на достигнутом, господин Кузьмин начал приставать ко всем свободным девочкам подряд. Попытки администрации утихомирить вашего… подданного ни к чему не привели, а лишь раззадорили господина Кузьмина, начавшего угрожать сжечь заведение вместе со всеми, — француз сделал паузу и сосредоточился, — мок-ро-щёл-ками, — с трудом выговорил он.

Против воли моё лицо растянулось в улыбке. Заметивший это Бланзак только поморщился и продолжил:

— Дальше были требования исполнить канкан и, что характерно, не как в «Мулен-Руж», а нормально, то есть в обнажённом виде и с такими… я прошу прощения, порнографическими элементами танца, которые в приличном заведении просто недопустимы.

Моя улыбка стала ещё шире…

— Алексей Александрович, мы бы закрыли глаза на всё произошедшее, тем более господин Кузьмин исполняет при вас… определённые обязанности, но вот то, что было дальше, мы без внимания оставить просто не могли.

Только огромным усилием воли я заставил себя перестать улыбаться:

— Удивляйте меня, господин Бланзак.

— Позвольте, я вам продемонстрирую это на записи.

Француз достал телефон, повозился в нём какое-то время и протянул трубку мне:

— Извольте, Алексей Александрович.

Видео начало воспроизводиться примерно с половины дорожки и демонстрировало, судя по всему, главную гостиную упомянутого элитного борделя, представлявшую собой большую залу со столиками и небольшой сценой у дальней стены. Присмотревшись, я понял, что мне напоминала эта гостиная — тот московский стриптиз-клуб, в который меня занесла нелёгкая вместе с братьями. За одним из столиков по центру гостиной, развалившись в кресле, восседал вполне узнаваемый со спины господин Кузьмин, а на хорошо освещённой сцене в это время находилась как минимум дюжина обнажённых девушек различных оттенков кожи. Но не это было главным — главное, что Ванюша размахивал руками наподобие дирижёра, а продажные мадмуазельки под знакомый мотив фальшиво, но крайне старательно выводили какую-то песенку. Поднеся телефон поближе к уху, я прислушался к словам, и до меня начало доходить, что именно заставило оскорблённых в лучших чувствах Бурбонов пожаловаться на господина Кузьмина: французские девицы с пониженной социальной ответственностью пели «Марсельезу».

Allons enfants de la Patrie

Le jour de gloire est arrive

Contre nous de la tyrannie

L’étendard sanglant est levé

L’étendard sanglant est levé

Entendez vous dans les campagnes

Mugir ces féroces soldats

Ils viennent jusque dans nos bras,

Égorger nos fils, nos compagnes

Refrain:

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!

Marchons, marchons,

Qu’un sang impur abreuve nos sillons

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!

Marchons, marchons,

Qu’un sang impur abreuve nos sillons

Français! en guerriers magnanimes

Portez ou retenez vos coups.

Épargnez ces tristes victims

A regret s’armant contre vous.

A regret s’armant contre vous.

Mais ces despotes sanguinaires,

Mais ces complices de Bouillé,

Tous ces tigres qui sans pitié

Déchirent le sein de leur mère

Refrain.

Amour sacré de la Patrie

Conduis, soutiens nos bras vengeurs!

Liberté, Liberté chérie!

Combats avec tes défenseurs.

Combats avec tes défenseurs.

Sous nos drapeaux, que la Victoire

Accoure à tes mâles accents,

Que tes ennemis expirant

Voient ton triomphe et notre gloire!

Refrain.

(Автор музыки и текста Клод Жозеф Руже де Лиль)

С 1795 по 1804 гг. и с 1879 года по настоящее время «Марсельеза» является официальным гимном Французской республики.

Примерный перевод:

Вперёд, сыны отчизны,

Величественный день настал.

Против нас тирания,

Кровавое знамя поднято,

Кровавое знамя поднято,

Слышите ли вы в деревнях

Ревущих беспощадных солдат?

Они приходят в наши руки,

Резать горла наших сыновей, наших подруг.

Припев:

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!

Идём, идём,

Чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы.

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!

Идём, идём,

Пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Французы! воины великодушные,

Наносите или удержите ваши удары.

Пощадите этих печальных жертв,

Нехотя вооружившихся против вас,

Нехотя вооружившихся против вас.

Но эти кровожадные деспоты,

Но эти сообщники Буйе,

Все эти тигры, которые безжалостно

Разрывают грудь своей матери.

Припев.

Священная любовь к Родине

Ведёт, поддерживает наши мстящие руки!

Свобода, свобода дорогая!

Сражайся вместе с твоими защитниками,

Сражайся вместе с твоими защитниками,

Под нашими знамёнами, чтобы победа

Пришла к твоим мужественным сынам,

Чтобы твои умирающие враги

Видели твой триумф и нашу славу!

Припев.

Да уж! Кузьмин в полной мере выполнил задание моего отца! А может, даже и перевыполнил, хотя визит Бланзака свидетельствует о том, что всё получилось как надо…

А дело было вот в чём: «Марсельеза», написанная в конце XVIII века во время междоусобных войн во Франции, являлась гимном сопротивления правлению именно Бурбонов и была с того же XVIIIвека запрещена под страхом уголовного преследования. Но, как говорится, у народа длинная память, а слов из песни не выкинешь, и, как только во Франции, жители которой очень любили побунтовать, происходили массовые и не очень волнения, сии безобразия сопровождались публичным распеванием «Марсельезы». Вот и сейчас исполнение народного гимна весёлыми девками под руководством заслуженного русского дирижёра Кузьмина должно было быть воспринято Бурбонами не иначе как предупреждение о… многом. По крайней мере, я бы именно так и подумал на месте Людовика. И не только подумал, но и очень испугался, что русский дирижёр по фамилии Кузьмин устроит своё следующее выступление не в борделе княжества Монако, а на территории Франции.

Тем временем на видеозаписи прозвучал последний припев. Ванюша вскочил с кресла и начал громко орать по поводу отвратительного исполнения его любимой французской песни, потребовал исполнить ее ещё раз и пообещал красоткам, что петь они будут до тех пор, пока не растрогают его до слёз. Только я приступил к повторному прослушиванию, как «чарующие» голоса французских мамзелек заглушил надоедливый баритон Бланзака: