Камень Книга двенадцатая (СИ) - Минин Станислав - Страница 35

В результате недолгих переговоров были назначены следующие ответственные лица: великий князь Александр Николаевич как куратор Тайной канцелярии; великие князья Алексей Александрович, Александр Александрович — совсем младший — и Николай Викторович и, понятно, Прохор Петрович Белобородов с Иваном Олеговичем Кузьминым. Сам глава Тайной канцелярии, Виталий Борисович Пафнутьев, в списке подразумевался.

Больше всех в результате этих семейных переговоров, как мне показалось, были довольны Александровичи: Коля и Саша в теме, под присмотром и занимаются важными для империи делами. Кроме того, Александровичи смогли лично убедиться в том, что их сыновья и внуки всем этим занимаются не для «галочки», а искренне и с огромным удовольствием, и теперь Сан Саныч с Петром Санычем, как и их сыновья с обеими снохами, с еще большим уважением поглядывали на Прохора и Ваню. Правильно мне сказал дед Михаил: будешь контролировать братьев — будешь контролировать и Александровичей…

Сами Прохор и Иван грустили: они прекрасно понимали, какой груз ответственности на них взвалили, а сколько по времени им этот груз тащить, было совершенно непонятно. Меня же радовало другое: с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой воспитатель с колдуном все сильнее интегрировались в семью Романовых. Становились ее частью. И ничего, что Прохор с Иваном для старших родичей всегда останутся чем-то вроде приближенной к ним обслуги, зато для меня, моего отца и дядьки Коли они останутся родными людьми, а не просто близкими друзьями и боевыми товарищами!

— Так, родичи, — привлек внимание всех за столом дед Николай, — не расслабляемся. У нас с вами после обеда прогулка в сад при дворце Гримальди, явка обязательна.

Я тут же вспомнил про аналогичное вчерашнее предложение наших друзей и их переглядывания. Что-то явно намечается… От выдумывания различных версий меня отвлекла императрица:

— Молодые люди. — Бабуся смотрела на нас с Колей и Сашей. — Аннушка Шереметьева на низком старте и готова осчастливить вас интервью. Изабелка на подходе тоже и присоединится к нам во дворце Гримальди. И, Алексей, смени костюм, он у тебя слишком мятый…

До дворца Гримальди наша очень представительная делегация добиралась пешком, а инициатором столь неподобающего поведения членов правящего рода Российской империи выступил «демонстративно плюющий» на все условности и требования протокола Сан Саныч.

— Надо после обеда растрястись, — заявил он. — Полезно, знаете ли, для здоровья. Да и идти тут чуть…

Вот мы и пошли, провожаемые удивленными взглядами праздно шатающихся по Золотой площади зевак. Слава богу, кроме поклонов, со стороны экзальтированных дамочек не случилось никаких показательных выкриков, в том числе и «Алекс, я хочу от тебя детей!».

Около дворца всю нашу делегацию встретили гвардейцы и проводили не в сад, как предполагалось, а на автомобильную стоянку, где нас ожидали князь Монако, король Индии, император Японии — все с наследниками — и вся наша молодежная компания, включая Изабеллу Савойскую и Сашку Петрова. Недалеко от вышеперечисленных лиц стоял накрытый чехлом автомобиль совсем немаленьких размеров. Как говорится, интрига закручивалась!

Никаких ручканий не случилось, все поприветствовали друг друга кивками с краткими восклицаниями, и официальная часть началась. Началась она, кстати, очень неожиданно: вперед выступил Георг Виндзор, обозначил поклон и обратился на своем родном языке к моему царственному деду:

— Ваше величество, разрешите попросить господина Белобородова подойти к нам?

— Не возражаю, — кивнул дед и повернулся к удивленному воспитателю: — Прохор Петрович, шагай уже…

Мой воспитатель кивнул.

— Есть, государь. — И, стерев с лица удивленное выражение, чуть ли не строевым шагом вышел навстречу английскому принцу.

Георг, оглянувшись на остальную молодежь и дождавшись, пока Аня Шереметьева с фотоаппаратом в руках займет удобную позицию для съемки, кивнул, приосанился и важно заявил:

— Господин Белобородов, от лица моих друзей и от своего лица тоже хотел бы выразить вам искреннюю благодарность за ваши с нами занятия. Поверьте, мы хорошо усвоили ваши уроки и очень надеемся, что вы в самом ближайшем будущем передадите нам еще какую-то часть вашего бесценного опыта! А в качестве искренней благодарности просим принять от нас этот скромный подарок!

Виндзор махнул рукой, и чехол, подхваченный двумя маленькими воздушными смерчами, красиво слетел с автомобиля. Молодые люди захлопали, а Георг начал презентацию:

— Range Rover LWB V8 turbo, Прохор Петрович, максимальная комплектация, двигатель 4,4 литров, 615 лошадиных сил, полный привод, разгон до ста километров за четыре с половиной секунды. — Английский принц достал из кармана ключи и вручил Прохору. — Цвет — серый металлик, выбирали девушки. — Виндзор указал на компанию молодежи. — Но молодые люди выбор одобрили. Владейте!

Прохор отмер.

— Ваше высочество, у меня нет слов! Дизайн автомобиля действительно великолепен, ваши спецы знают толк… в хищной красоте! Буду ездить с удовольствием! Спасибо вам. — Воспитатель поклонился Георгу и обозначил поклон в сторону молодежной компании: — Спасибо, молодые люди! Всех сегодня вечером приглашаю на тест-драйв!

Посмотреть внутри автомобиль Прохору не дал князь Монако:

— Господин Белобородов, это еще не всё. Мы тут с царственными братьями решили вас тоже отметить за мастерство во владении холодным оружием. Подойдите, пожалуйста!

Первым одаривал Прохора японский император — воспитатель получил в подарок самый настоящий дайсё: изготовленную одним мастером пару из обычной катаны и короткого самурайского меча-вакидзаси. Со слов Нарухито выходило, что этот дайсё был произведен каким-то очень известным мастером на рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков.

— Иван Олегович, — повернулся к Кузьмину мой царственный дед, — помоги Прохору Петровичу подарки подержать.

— Есть, государь! — Колдун приблизился к воспитателю сбоку, поклонился японцам и, объяснив Прохору цель своего появления, аккуратно принял от того мечи.

Вторыми были индийцы. Вот тут все присутствовавшие смогли наблюдать настоящую экзотику! Император Гулаб вручил Прохору пата — индийский меч с длинным прямым обоюдоострым лезвием, соединенным с латной рукавицей — стальной гардой, которая защищала руку до локтя. Чашка пата, закрывающая кисть, была выполнена в виде головы слона, а глаза этого самого слона очень подозрительно поблескивали на солнце двумя довольно крупными красноватыми стекляшками.

Последними вручили воспитателю старинную французскую алебарду Гримальди. Очень сомневаюсь, что эта алебарда хоть раз побывала в бою, да и вообще она больше относилась к произведениям искусства, нежели к церемониальному оружию: древко из отполированного темного дерева с накладками из золота и покрытое тем же золотом острие с боевым топором со сложнейшим красивым узором. В отличие от двух японских и одного индийского мечей, я бы на месте Прохора эту алебарду повесил на стену и любовался ей по большим праздникам — уверен, все это золочение легко царапается даже о воздух.

Всю процедуру раздачи подарков на фотоаппарат тщательно фиксировала Аня Шереметьева, она же руководила и портретными съемками, так что теперь у моего воспитателя была возможность украсить стены в покоях не только экзотическим оружием, но и эксклюзивными фотографиями с представителями разных правящих родов мира.

Когда с официальной частью было покончено, Прохор подвергся самой настоящей атаке ценителей холодняка из Японии, Индии, Монако и России: алебарда и три меча буквально пошли по рукам двух императоров, одного короля, одного князя и целой кучи принцев, в том числе и великих. Тут же послышались оценочные суждения о развесовке оружия и удобства пользования в той или иной ситуации. Кузьмин, избавившийся наконец от обязанностей оруженосца, так мне прокомментировал происходящее: