Камень 1993. Книга 2 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 9

— Баб Лид, — тихо позвал Вадян, и та повернулась.

На моих глазах высушенная мумия с опустошенным бессмысленным взглядом в один миг расцвела и попыталась вскочить с дивана.

— Сиди-сиди! — парень метнулся к ней, обнял и усадил обратно. — Я тебе поесть принес. Хлеб вот, молоко, масло. И конфет, баб Лид, ты такие любишь.

— Вадик! — тихо прошептала старушка, но столько в ее голосе было теплоты, что я вздрогнул.

— Как ты? — наш попутчик, на которого я теперь смотрел совсем другим взглядом, суетился и болтал, напоминая родителя смертельно больного ребенка. — А я вот тут в Ярике по делам, дай, думаю, к бабе Лиде зайду. Не сильно тебя обижают тут?

— Нет, Вадик, меня даже тут угостили! — с улыбкой сказала старушка. — И Ваське объедков дали.

— Да выбросила бы ты уже этого кота! Самой есть нечего, а дармоеда хвостатого кормишь!

— Не говори так, Вадюша. Это же Васька мой. Мы с ним договорились, что вместе умрем. Он меня поддерживает, а я его.

— Ты мне смотри тут, баб Лид! — актер из Вадяна был никакой, он слишком фальшиво бодрился, и только эта одинокая бабушка в странной квартире наивно велась на его спектакль. — Еще нас всех переживешь, хе!

Скрипнула дверь, открываясь, хлопнула с размаху о стену. В квартире моментально стало шумно, затопало множество ног, раздался гогот. Кто-то громко рассказывал матерный анекдот, захлебываясь от смеха, да так, что сюжет можно было разобрать с трудом.

А потом в комнату ввалились трое парней в трениках и майках, на которые были накинуты разноцветные вьетнамские олимпийки. Жарковато, наверное, но подобные личности одежду носят не просто так. Видимо, что-то прячут. Сами стриженные под полубокс, похожие друг на друга и одновременно на Вадяна. Мазнув ленивыми взглядами, они даже не удостоили нас приветствием, принявшись деловито рассматривать штабеля стройматериалов.

Я быстро посмотрел на Вадяна. Ожидал, специально взял нас как прикрытие? Вроде нет… И тогда удивился, еще на входе, а сейчас тем более.

— Что за херня тут творится? — еле слышно вырвалось у него, а вены на шее вздулись словно канаты. — Какого…

Я только и успел перехватить его за руку — рано. Тут если и вписываться, то не сразу же в лоб. Сначала хоть что-то выяснить…

— Че, бабуль, внуки приехали? — спросил один из парней, отпихнув кота и насмешливо посмотрев на нас. — Ты это… чаем их угости, что ли.

Он заметил движение Вадяна, но ни капли не испугался. Только противно заржал, лузгая семечки и сплевывая шелуху прямо на пол.

— Слышь, Паха, давай не бренчи, — недовольно сказал другой, поднимая на плечи тяжелый пыльный мешок. — Помогай лучше.

— Вадюша, не связывайся, — тихо пробормотала старушка. — Меня просто попросили выделить немного места. А мне не сложно, в войну и не так жили.

Парень с семечками ухмыльнулся, демонстративно харкнул на пол, похлопал ладонями друг о друга, стряхивая шелуху, и взял еще один цементный мешок. И если в прошлый раз Вадян почти сам остановился, то сейчас уже у меня взбухли вены, пока пытался удержать его на месте. И все равно не помогло.

— Слышь? — Вадян снова держался уверенно, как тогда в электричке с бритоголовыми. — А ты чего в хате сорить удумал? Ты здесь подметаешь? Кто такой, вообще?

— Да забей, братан, — добродушно подал голос третий парень, который все это время молчал. — Тут один хер свинарник.

— Взял веник и подмел, — тихо, но твердо сказал Вадян.

— Чего? — протянул любитель семечек, которого назвали Пахой, и быстренько скинул мешок с плеч, подняв тучу пыли. — Ты на кого хавальник свой раззявил? Ты откуда такой взялся?

— Остынь, — бросил ему второй, более рассудительный. — Может, он не в курсе…

— Постой, Костян, — мотнул головой Паха. — Спросить надо за такое поведение. Слышь, ты кто?

— Прут, — представился Вадян. — Из Семибратова. Веник, говорю тебе, взял и подмел за собой, помоечник.

Паха оказался из тех, кто долго не рассуждает. Вот только он не налетел на своего обидчика с кулаками, а вытащил, грязно матерясь, складной ножик-бабочку. Помню такие, даже у школьников были. Очень опасные в умелых руках.

— Паха, Паха, осади! — заголосили оба его дружка. — Хорош! Убери перо!

Но тот, не слушая, пошел в атаку, разрубая пространство перед собой. Замах, удар — лезвие просвистело в считанных сантиметрах от горла Вадяна, тот уклонился и попытался перехватить руку с ножом. И у него это даже получилось, но тут вдруг испуганно охнула старушка, и мой тезка сбился. Его противник, воспользовавшись этим, сделал подсечку под коленку, и Вадян, охнув, осел. Паха тут же добавил второй ногой, повалив его на пол. Как же быстро все это случилось! Вот нас было двое, а вот мой напарник растерянно трясет головой, и трое бандитов теперь идут на меня.

— Убью на хер! — заорав, чтобы выиграть себе драгоценные мгновения, я подскочил к плитке, схватил чайник и ощутил в руке приятную тяжесть. С водой по крышечку — самое то…

Бамс!

Наверное, беспредельщиком мне не стать, но это, пожалуй, и хорошо. В последний момент я взял размах чуть пониже и вместо челюсти ударил ближайшего гопника по плечу, мгновенно отсушив ему руку. Тот завопил, схватившись здоровой за предплечье, и отбежал в сторону.

В этот момент Вадян вскочил на ноги, прыгнул со спины на Паху с ножом и опрокинул его через себя. Еще лучше! Не успел я порадоваться, как третий резким движением выхватил из-под олимпийки нунчаки — два отрезка трубы и стальная цепь. Гребаный Микеланджело! И что с ним делать?

Парень размахивал своими железками по какой-то хитрой системе. Не просто понтовался оружием, но действовал со знанием дела. Эта уверенность его и подвела. Пока он медленно загонял меня в угол, я успел приметить новое оружие — банки с краской. А там и Вадян опять проявил себя, заломав неугомонного Паху, и тот заорал что-то нечленораздельное. Микеланджело не удержался и посмотрел в ту сторону. Отвлекся!

Я метнулся к нему, на ходу выхватывая банку с эмалью, и швырнул в его сторону. Нет, метатель из меня отвратительный — гопник успел увернуться, еще и нунчаками мой снаряд отбил. А потом просто пошел на меня, накручивая железками, словно безумная мельница. Я снова принялся отходить назад, пока не уткнулся спиной в стену. Твою ж мать! Сам себя в ловушку загнал.

Спас меня Вадян, который бросился на поклонника черепашек-ниндзя со спины, еще и надел ему на голову кастрюлю. Тот выпустил от неожиданности нунчаки, Вадян подхватил их и с силой ударил по алюминию. Стук почему-то раздался глухой — черт, алюминий же мягкий. Как бы Вадян заодно не пробил этому гопнику череп. Но, кажется, обошлось. Противник выругался, попытался снять с головы кастрюлю и… у него ни фига это не получилось!

Наверное, со стороны это могло показаться смешным. Вот только мне точно не хотелось смеяться, потому что ситуация зашла слишком далеко. Закончиться она могла чем угодно, в том числе трупами, причем нашими, или внезапным приездом милицейского наряда, вызванного соседями. Гопник, застрявший головой в кастрюле, орал, матерился и грозил нам всяческими карами, пока Вадян окончательно не оглушил его еще одним ударом его же нунчаками. Парень свалился на пол кулем, и тут внезапно заорала старушка. Все это время, пока мы дрались, она в молчаливой панике наблюдала за потасовкой, бессильно разводя руками и лишь изредка охая. А тут вдруг ее проняло…

Второй гопник, который, как нам сперва показалось, был безоружным, из положения лежа целился в Вадяна из пистолета.

Где-то в Новокаменске

— Здравствуйте, вы сестра Владимира Увальцева? — спросила Маша, показывая удостоверение.

— Ну, я, — ответила хмурая женщина неопределенного возраста. — А че такое?

— Нам нужно задать вам несколько вопросов, — Маша услышала в квартире какой-то шорох и насторожилась. — Позволите войти?

Миша Рогов, суровый опер с обожженным лицом, был рядом, так что бояться нечего. Вот только и приятного мало.