На грани - Френч Никки - Страница 44

• Предыдущая
• 44/66
• Следующая

Я предупредила, что ухожу за едой к завтраку, а она сказала, что пойдет со мной. Отвертеться мне не удалось. В булочной мы купили круассанов, заплатив пополам. Меня так и подмывало потребовать у Линн оплатить покупки полностью — обычно я не завтракаю.

Дома я сварила кофе, нашла банку с остатками земляничного джема, и мы сели завтракать. Тут я и спросила о планах.

— Мы отвечаем за вашу безопасность, — произнесла Линн, как заученный урок.

Я запила половину круассана огромным глотком кофе. Если уж нарушать правило и завтракать, так со вкусом. Пауза затянулась, но я не обдумывала ответ, а заглатывала еду. Как питон оленя. Наконец справилась.

— А по-моему, это много шуму из ничего, — заявила я.

— Ради вашей же пользы.

— Вы намерены сторожить меня всю жизнь только потому, что кто-то прислал мне письмо?

— Мы хотим поймать человека, который рассылает эти письма.

— А если не поймаете? Что дальше?

— Посмотрим, — откликнулась она. — Время покажет.

Пришлось признать тему закрытой.

— Знаете, мне неловко, — сказала я. — У меня все не как у людей. К вам у меня нет никаких претензий, но мне как-то неудобно жить под надзором полицейских.

— Об этом мы еще поговорим, — охотно отозвалась Линн, словно речь шла о проблемах полиции. Нам помешал звонок в дверь. Мы открыли ее вдвоем. Камерон посмотрел поверх моего плеча и кивнул Линн.

— Доброе утро, мисс Блейк, — поздоровался он.

— Зовите меня по имени, инспектор, — предложила я. — Обойдемся без формальностей.

— Надя, — послушно пробормотал он. — Я приехал подменить Линн на пару часов.

— Отлично, — ответила я, еле сдерживая волнение и радость.

— И заодно узнать ваши планы на день. Сегодня вы дома?

— Нет, — ответила я. — В половине пятого нам с Заком надо быть на детском празднике в Масуэлл-Хилле. На этой неделе у нас еще два выезда. А может, и больше — если что-нибудь возникнет в последнюю минуту.

— Ничего, — отозвался Камерон. — Линн будет сопровождать вас.

— Это неудобно... — замялась я.

— Я буду ждать в машине, — объяснила Линн. — Заодно могу подвезти вас.

— Уже лучше.

Линн еще не допила кофе и не доела круассан.

— Не торопитесь, — зачем-то посоветовал ей Камерон.

И вправду, торопиться было некуда. Линн отпивала кофе мелкими глотками, а круассан просто вертела в руках. Оказалось, она как раз подыскивает квартиру. Она начала расспрашивать, как покупала жилье я. Наверное, сначала продала прежнее? История была длинной, и чем больше подробностей я опускала, тем длиннее она становилась. Тем временем Камерон расхаживал по комнате, с бесстрастным видом эксперта изучая ее, перебирая вещи, выдвигая ящики. Почему-то мне казалось, что при этом он исподтишка наблюдает за мной, выясняя, что я утаила. Наконец разговор иссяк. Линн повернулась к Камерону:

— Надю не устраивают наши планы.

— Хорошо бы еще узнать, какие они, — вставила я.

— Потом поговорим, — пообещал Камерон и отвернулся.

Линн продолжала попивать кофе. Неужели я ей не надоела? Или у нее нет других дел?

— Значит, встречаемся здесь в час, — объявил Камерон.

— Вы куда-то едете? — спросила Линн.

— Все равно к часу вернемся.

Линн кивнула:

— Хорошо. До встречи, Надя.

— Всего хорошего, Линн.

Она вышла за дверь. В окно я увидела ее ноги, переступающие по тротуару. Ноги скрылись. Наконец-то. Я повернулась к Камерону:

— Вчера мы...

Он метнулся ко мне, прижал к себе, как единственное сокровище, касался пальцами лица, приглаживал волосы. Отстранившись, я заглянула ему в глаза.

— Я... — Я осеклась. — Я не...

— Не могу... — пробормотал он и поцеловал меня.

Его ладони скользнули по моей спине, подняли подол футболки, поискали лифчик, но не нашли.

— Остановиться?

— Не знаю... Нет.

Он повел меня в спальню. Сегодня все было иначе: медленно, спокойно, почти предсказуемо. Я села на кровать. Он прошел к окну и опустил жалюзи. Потом запер дверь. Снял пиджак, ослабил галстук и стащил его. Я вдруг поняла, что еще ни разу не занималась сексом с мужчиной, которому для этого требовалось снимать костюм и галстук.

— Я все время думаю о тебе, — произнес он таким тоном, словно перечислял врачу симптомы. — Закрываю глаза — и снова вижу тебя. Что нам делать?

— Разденься, — посоветовала я.

— Что? — Он оглядел себя, будто удивляясь тому, что еще одет.

Он сбрасывал одежду медленно, как во сне. Уронил брюки на стул, не сводя с меня глаз. Я раскрыла объятия.

— Подожди, — попросил он. — Подожди. Я сам, Надя.

Я лежала, окутанная дымкой наслаждения, пока он не вошел в меня. Когда все было кончено и мы лежали обнявшись, он смотрел на меня, гладил по голове, повторял имя как заклинание. Наконец я высвободилась и приподнялась.

— Это было чудесно, — сказала я.

— Надя. Надя.

— Но я ничего не понимаю.

Чары развеялись. Он отодвинулся, по лицу прошла тень, он прикусил губу.

— Можно, я буду с тобой честным?

Почему-то мне стало зябко.

— Сделай одолжение.

— Работа — вся моя жизнь, — начал он. — А это...

— Ты имеешь в виду вот это? — Я указала на постель.

Он кивнул.

— Это запрещено. Строго запрещено.

— Я никому не скажу, если ты об этом.

— Нет, — тоскливо ответил он.

— А в чем дело? — спросила я. Он не ответил. — Ну?

— Я женат, — сказал он. — Прости. Ради Бога, прости.

И он заплакал. А я лежала рядом с голым инспектором, плачущим у меня в постели. За восемнадцать часов мы прошли весь путь от первого порыва страсти до слез и упреков. Мне стало тошно. Я молчала. Не гладила его по плечу, не отводила волосы со лба, не просила успокоиться, не уверяла, что все будет хорошо. Наконец он тяжело вздохнул и словно взял себя в руки.

— Надя...

— Что?

— Скажи хоть что-нибудь.

— Что ты хочешь услышать?

— Ты злишься на меня?

— Ох, Камерон! — Я вздохнула. — Ну какая разница? Ты еще скажи, что жена тебя не понимает.

— Нет, нет. Я знаю только одно: я хочу тебя. Это не от скуки, Надя, клянусь. Меня тянет к тебе. И это для меня так много значит, что я не знаю, как быть. Ничего не понимаю. А ты? Надя, скажи что-нибудь.

Я бросила взгляд на будильник в виде лягушки на тумбочке у постели. Потом наклонилась и поцеловала Камерона в грудь.

— Что-нибудь? У меня правило: с женатыми не спать. Это не по мне. Неудобно перед женами. А как быть дальше, решать тебе. Линн придет через семь минут.

Пока мы впопыхах одевались, я почти развеселилась. Это нас сблизило.

— Может, стоило надеть другие брюки? — спросила я. — Проверить, насколько наблюдательна Линн?

— Не стоит, — встревожился Камерон.

— Не буду, — успокоила я.

И мы поцеловались, не переставая улыбаться. Женат. Какого черта он женился?

Это было в среду. В четверг он не смог приехать, только позвонил. Линн торчала в комнате, поэтому разговор получился односторонний: страстные заверения с его стороны и мои отрывистые «да», «нет», «конечно». «Да. И я тоже. Хорошо». В пятницу утром ко мне ввалилась целая бригада рабочих, сменила замки на всех дверях и установила решетки на окнах. Зато после обеда приехал Камерон, а Линн понадобилось отлучиться. Мы даже успели вымыться.

— Я хочу увидеть тебя на представлении, — признался он. — Увидеть, как ты работаешь.

— Приезжай завтра, — предложила я. — Мы едем развлекать пятилетних малышей в Примроуз-Хилл.

— Не могу. — Он отвернулся.

— Ясно, — усмехнулась я, ненавидя себя. — Дела семейные.

— Я не могу уйти оттуда. Если бы мог — ушел бы.

— Все в порядке, — успокоила я. Вот почему я не сплю с женатыми — слишком много стыда, боли и раскаяния.

— Сердишься?

— Ничуть.

— Точно?

— А ты хочешь, чтобы я сердилась?

Он приложил мою ладонь к щеке.

— Я влюбился, Надя. Я люблю тебя.

— Не надо. Мне страшно. Я слишком счастлива.

• Предыдущая
• 44/66
• Следующая