Неверный. Ты нас предал - Стар Дана - Страница 7

– Нет, – перебиваю колко, – я уже всё увидела собственными глазами.

Делаю несколько глубоких вдохов, но больше не вижу света в конце тоннеля.

Саша очень сильно меня разочаровал! Не знаю сколько я ещё смогу держаться. Он опозорил меня на всю больницу! Такое невозможно забыть, тем более, простить.

– Ты навещал её намного чаще, чем меня в палате. Цветы вон даже притащил…

С горечью вижу за широкоплечей спиной Александра умопомрачительный букет лилий и хризантем. Хризантемы, между прочим, мои любимые цветы.

– Мне пришлось это сделать.

– Ради чего пришлось? Тебя в рабстве что ли держат? – на смешок пробивает. – Или ты вляпался в какую-нибудь дурную историю?

– Я обязательно расскажу тебе всё, когда посчитаю тебя готовой к этой информации. Сейчас тобой управляют эмоции. Я забочусь о тебе и не хочу, чтобы из-за разборок пострадал наш малыш.

– Как давно у тебя с ней отношения?

– Кристина забеременела… случайно. Аборт уже было делать поздно, мне пришлось принять ответственность через не хочу.

Значит подстилка и правда беременна от моего мужа…

Господи, какой кошмар!

Мне требуется хотя бы минута, чтобы перевести дух.

– Причём здесь аборт? Почему ты подумал о последствиях уже после того, как в койку к ней прыгнул!

– На это есть причины.

Вдох. Выдох.

Только дыши, Валя. Только дыши!

– Хотя… стоп! – машу головой. – Не хочу знать, как у вас это было, где, когда и как часто… Это отвратительно, Саша, ей же всего восемнадцать лет! Как ты мог?

– Повторяю ещё раз – это вышло случайно.

– Мне больно всё это слышать! Очень больно… Неужели ты не понимаешь?

– Иди ко мне…

К себе тянет, чтобы обнять, но я упираюсь.

– Не трогай меня!

– Может хотя бы поцелуй тебя расслабит?

Но он не оставляет настойчивых попыток прижать меня к своей груди и даже собирается поцеловать.

Александр успевает поймать меня за подбородок и подтягивает к лицу, но я, запаниковав, замахиваюсь левой рукой, собираясь огреть его пощёчиной.

У мужа хорошая реакция.

Он быстро блокирует удар, и я промахиваюсь.

– Так, я понял, – вздыхает шумно, – с тобой сейчас разговаривать бесполезно. Вы, беременные, все такие вспыльчивые?

– Поговори у меня ещё, кобель!

– Довольно. Ты возвращаешься к себе в палату, Валентина, разговор придётся отложить. Вернёмся к нему позже, а мне нужно срочно решить одно дело.

– Ты ко мне больше не подойдешь, ясно? Это был наш последний разговор – я так хочу и это моё право! Я хочу развод.

– Что? Развод?

Внезапно его лицо изменилось до неузнаваемости, по нему пронеслась пугающая тень из льда и мрака, и я впервые увидела, как Александр Макеев разозлился.

– Надеюсь, ты это несерьезно.

Жёсткий. Холодный. Опасный.

Не помню, когда видела его в последний раз таким.

Изменился страшным образом, будто по щелчку пальцев.

По моей спине поползли ледяные мурашки…

Как будто он объявил мне войну.

Я думала, что знала своего мужа хорошо, но я ошиблась.

Он не тот, за кого себя выдаёт. Он – намного хуже.

– Не хочешь по-хорошему? Тогда будет по-плохому.

Отпускает меня, поворачиваясь ко мне спиной, но лицом к выходу.

– Из больницы ни шагу!

– Из больницы ни шагу!

Его ледяной голос обрушивается на меня как неоспоримый приказ.

– Возвращайся к себе в палату, пусть тебя для профилактики ещё раз прокапают. Если ребенок пострадает из-за твоих скандалов, отвечать будешь ты.

– Саш!!!

У меня нет слов…

Этого не может быть.

Это не Александр. Не мой нежный, добрый, заботливый Сашка!

Это – какое-то исчадие ада.

Муж исчезает за дверью, я крепко зажмуриваюсь и подавляю в себе тихий всхлип.

Мир для меня становится серым, теряет все краски. В мою спокойную жизнь врываются безжалостные испытания и бьют сразу, наповал.

Как сказать Машеньке о том, что мы теперь с папой будем видеться редко, потому что он полюбил другую «тётеньку»? Как маме с бабушкой сказать? Друзьям, знакомым? Что нам делать дальше?

В голове столько вопросов, но ни одного ответа…

Для меня это словно другая реальность. Даже в мыслях не было, что Саша способен на предательство.

Он предал нас вместе с детьми, растоптав наши чувства. Я просто не могу поверить, каким он на самом деле оказался двуличным мерзавцем! И многое скрывал.

Обвожу взглядом палату, замираю на роскошном букете из хризантем.

Рядом лежит косметичка фирменная, на вешалке висит та самая норковая шубка, которая была на Кристине в момент нашей встречи, в углу стоят кожаные сапожки на изящном каблучке.

Все вещи качественные, недешёвые, купленные со вкусом. Я не хочу думать, что Саша брал деньги из нашего семейного бюджета, чтобы обеспечить эту шваль!

Мы далеко не олигархи, Александр только недавно открыл своё дело и сейчас много средств уходит на его раскрутку. Мы особо себя не балуем, живём как простые люди, но теперь я догадываюсь, куда на самом деле уходила большая часть заработка супруга.

Опять всё под рёбрами скручивается от боли, от осознания, что эти красивые цветы, эти шмотки расфуфыренные он подарил другой девушке, но не мне.

Не матери его детей!

Замахиваюсь, сбрасываю вазу на пол с характерным хлопком и ухожу.

Оказавшись в коридоре, вдали вижу Александра с Кристиной, напротив них стоит заведующая отделением.

Они разговаривают с ней о чем-то, почти на повышенных тонах. Я не могу спокойно смотреть на эту сладкую парочку, меня начинает тошнить.

Боже мой, какой контраст!

Александр – зрелый, серьёзный, состоятельный мужчина. Выше этой Кристины на три головы.

И она… Она кто?

Маленькая распущенная шлюшка, которой, я уверена, нужны от моего мужа только деньги.

Я слышала много историй о том, как молоденькие девицы становятся содержанками взрослых мужчин, но не думала, что это коснётся меня лично.

Может это мода такая пошла? Современный тренд?

Изменять жене, но при этом быть категорически против развода.

Я горько качаю головой, возвращаюсь к себе. Первым делом, подхожу к раковине, умываюсь прохладной водой.

Стараюсь переключиться на что-то другое, ведь я дала себе слово держаться. Во что бы то ни стало мне нужно отходить срок беременности, как положено. Саша того не стоит!

Немного походила по палате, чтобы успокоиться, подышала техниками, которым меня научили на курсах по подготовке к родам. Выглянула в коридор, прислушалась – тишина.

Дверь палаты Кристины приоткрыта, слышится шуршание. Наверно вещи собирает. Решил увести её отсюда, подлец! Спасибо, хотя бы об этом позаботился. Или они бы и дальше в наглую продолжили обниматься там за стенкой, уже зная, что я в курсе всего.

Ложусь в кровать, калачиком сворачиваюсь и лежу с закрытыми глазами, напоминая себе, как важно быть сильной, потому что я, в первую очередь, мама двоих детей.

Однако, я даже себе представить не могла, что мои испытания только начинаются…

Я почти задремала, как вдруг услышала шаги. В палату кто-то вошёл. Я сразу догадалась, что это был он!

Воздух насытился вкусом лайма, с ноткой имбиря – это был его любимый парфюм.

Александр осторожно подошёл к моей кровати, но я сделала вид, что сплю.

Не знаю, как я дальше смогу спокойно на него смотреть, разговаривать с ним, видеть.

Смотреть на то, как он нянчится с Машенькой, а потом этими же руками, которыми трогал нашего светлого ангелочка, будет лапать шлюх.

Тот человек, которого я знала прежде, до сегодняшнего дня, для меня умер.

Хотя мои глупые чувства ещё не до конца остыли…

На тумбочку что-то опустилось с лёгким стуком, и в комнате запахло розами.

Муж несколько секунд постоял возле меня, думая, что я сплю.

Смотрел на меня. Рассматривал долго. Будто что-то важное сказать собирался, но передумал.

После чего, наклонился и коснулся горячими губами моей щеки.