Цып, цып, цып, хвостатенький! (СИ) - Тарнавская Мила - Страница 3

– Фелька!!!

Длинная линейка учителя звонко щелкнула о парту прямо перед носом деревенского пастушка.

– Повтори, что мы сейчас сказали! – сердито рыкнул Сопат Ванович.

Паренек начал медленно подниматься из-за парты, напряженно прислушиваясь к шепоту за спиной. Это же надо было так задуматься!

– Кактусы... Ножки… – изо всех сил шипел сосед, не сводя глаз с учителя.

– Было так холодно, что земля промерзла и кактусы часто шевелили своими ножками-корешками, чтобы вода в них не застывала, – бойко оттарабанил Фелька.

– Ладно, садись! – махнул линейкой учитель. – Но, чтобы мне не зевал!

Фух! Кажись, пронесло…

Хорошо, что у Ваныча на целую школу всего три книги, и эту сказку о замерзших кактусах ученики давно выучили наизусть. Фелька, слушая ее, часто думал, как это – жить там, где постоянно холодно? Все-таки интересно было бы хоть одним глазком посмотреть. А то он дальше своей деревни никуда и не выбирался. А зимы у них слабые – снег, конечно, выпадает, но сразу же растает, лишь грязи добавив.

Когда уроки закончились, пастушок быстренько подхватил свою сумку и одним из первых выскочил из школы. Вот только снова не успел – спина Котьки, внука дела Ковыля, маячила уже за оградой.

– Котька, подожди! Вместе пойдем, – крикнул он, припуская что есть духу.

Друг поджидал его за густыми зарослями шелудивой акации – дерева, сбрасывающего свою кору огромными лохмотьями. То, что школьники регулярно обдирали стволы до белой древесины, похоже, шло ему только на пользу.

– Покурим? – деловито предложил младший Ковыленок.

– Не хочу, – мотнул головой Фелька. – У меня потом в горле дерет – воды не обопьешься.

– Как знаешь.

Пока Котька прикуривал, пастушок отступил чуть в сторонку, чтобы дымом на него меньше тянуло. Ковыленок подмешивал в табак сушеные цветы буркуна, от чего запах самокруток становился сладковатым. Хотя его дед выращивал такой ядреный самосад, что и буркун мало помогал.

– Слышь, Коть, а ты бы хотел побывать там, где всегда холодно?

– Зачем? Я же не дурной!

– А вообще где-нибудь?

– Не знаю. Мне и здесь хорошо.

Мысль о том, чтобы выбраться хоть куда-нибудь, не давала Фельке покоя еще несколько дней. Когда же, как не сейчас? Когда вырастет да женится, поздно будет куда-то рваться. Вон, Сопат Ванович на что заводной был, а и того младшая Сакунька уездила.

Может, с учителем посоветоваться? Он, как-никак, городской, хоть где-то бывал. Пожалуй, мысль дельная!

В кустах, недалеко от лавочки, пастушок притаился заранее. Он хотел поговорить с Вановичем с глазу на глаз, без чужих ушей. В деревне, ежели прознают, что пастушок «хвантазиями» интересуется, засмеют так, что до осени на улицу не покажешься – огородами придется ходить. Да и сам Ваныч к его вопросам неизвестно как отнесется.

Ждать было не очень удобно. Ветка, которую Фелька пригнул, чтобы на сырую землю не садиться (холодно еще, весна), все норовила выскользнуть из-под него. Вдобавок с луга драконьим навозом несло – никак от смрадного духа не увернуться, хоть воротом лицо закрывай! Сегодня «агрессор» поздно вечером прилетал, мужики пока не успели ценный продукт оприходовать. Запах был свежим – ядреным, забористым, от чего в носу нещадно чесалось.

Сопат Ваныч явился не сам: из-за его ног вдруг выскочила шавка бабы Сакунихи и с громким лаем рванула прямо в кусты к Фельке. Тот от неожиданности дернулся, ветка из-под него выскочила, и пастушок оказался на земле. Еще и расчихался в придачу – у земли запах был совсем невыносимым.

– Такся, кто там? – переполошился учитель.

– Я, Сопат Ваныч… – смущенно утираясь рукавом, пробормотал паренек.

– Фелька, ты, что ль?

– Ага…

Хоть встреча получилась и не очень «тилигентной», все вышло даже к лучшему. Пока Ваныч к нему пробирался, пока отцеплял его штаны, которые на сук напоролись, завязалась беседа. Пока оттаскивал вредную Таксю, узнавшую пастушка и нахально лизавшую его в щеку, даже посмеяться успели. Потому вопрос о путешествиях прозвучал сам собой, как бы невзначай.

– Поехать-то хорошо бы… Вот только на чем? – вздохнул учитель. – Для такой дальней дороги полудохлая лошаденка не подойдет. Надо бы пару хороших.

– А пешком?

– И сколько мы идти будем? Я ведь при должности, мне отлучаться надолго нельзя.

Фелька удивленно разинул рот. Значит, Ваныч пойдет с ним? Так запросто, ни у кого не спросясь? Во дает!

Псинка, воспользовавшись его замешательством, вновь набросилась на пастушка.

– Да иди ты! – сердито отпихнул ее паренек. – И чем от нее так смердит?

– Она сегодня днем в чан с гороховой бражкой нырнула, еле успели вытащить. Неужели не видишь, что позеленела вся?

– Больно нужно мне к ней присматриваться!

Низенькую длинную собачонку Фелька не очень любил – визгливая, сил нет! Как и баба Сакуниха. А сейчас еще и вонючая. Будто мало ему драконьих запахов!

– Придумал! Я знаю, на чем мы поедем, – вдруг оживился пастушок. – Дракона оседлаем!

Учитель недоверчиво посмотрел на него:

– Как же мы его поймаем?

– Без проблем! Петлю из веревки сделаем и на голову накинем. Шея у него длинная, не соскользнет!

– А ты сможешь?

– Смогу! Только бы помог кто, самому несподручно.

– Я помогу! – глаза Ваныча подозрительно заблестели.

Где взять веревку, способную удержать дракона, они придумали почти сразу.

– У деда Ковыля возьмем, – предложил учитель. – Ту, которой дед своего козла привязывает. Она в деревне самая прочная.

– Как же мы к козлу подойдем? Он же злющий и с рогами.

– Котьку попросим, пусть нам поможет. Вы же с ним дружите?

– Ага…

Идея учителя все больше нравилась Фельке. Дед Ковыль плел лучшие веревки в округе – прочные, гибкие. Да еще и вымачивал их в каком-то особом растворе, от чего они хорошо скользили. То, что надо, для ловли дракона!

С козлом даже связываться не пришлось. Следующим вечером Котька вынес им «на лавочку» моток совсем новой веревки.

– Отличная привязь! – бормотал Фелька, пробуя завязать петлю. – Думаю удержит!

– Кого хошь удержит! – бубнил рядом Котька.

В подробности их затеи пастушок своего друга не посвящал. Все равно тот ехать никуда не собирался, чего зря языком трепать?

В обмен на веревку Котьке был обещан кисет сладкого городского табака. Все знали, что Фелька не курит, хоть и пробовал. Ну не понимает он, как можно этот ядучий дым добровольно глотать! Из-за того Котька поверил ему без оговорок: если достанет, как обещал, сам пробовать не станет, все в счет долга принесет. Потому «продавец» нахваливал свой товар как мог.

– А вам для чего надобно? – неожиданно спросил он.

Фелька замялся, не зная, что сказать. Ни врать не хотелось, ни правду говорить.

– Дракон! – вдруг крикнул учитель, сидевший тут же, на лавочке. – Сюда летит.

Мальчишки подняли головы и увидели приближающуюся тушу, размеренно махавшую крыльями.

– Он ведь был уже сегодня, – удивился Котька. – И вновь летит.

– Может, обожрался чего и снова ему приспичило? – предположил Филька. – Его здесь кормят, как на убой, а сейчас и в лесу еды хватает.

– Это наш шанс! Другого может не быть... – взволнованно забормотал учитель. – Прячемся там! Здесь он нас сразу учует!

Первым вскочив с лавочки, Сопат Ваныч побежал к дальним кустам. Пастушок, не раздумывая, рванул вслед за ним, на ходу сматывая веревку. Котька, не спрашивая ни о чем, поспешил следом.

– Дай сюда! – дернул веревку учитель, когда они немного отдышались от бега.

– Зачем? – удивился Фелька, но моток отдал.

– Сейчас… Сейчас… Все сделаем…

Паренек удивленно посмотрел на Сопат Ваныча. Длинные пальцы мужчины ловко выплетали какой-то узел, глаза его блестели лихорадочным огнем, губы кривились в ехидной улыбке. Никогда раньше дети не видели своего наставника таким.