Спарринг- партнеры - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 62

– Я бы не прочь услышать правду, Расти. Так проще.

– Идет. Правда в том, что Болтон договорился со Стерджиссом о покупке права на освобождение от наказания за два миллиона долларов. Мы об этом пронюхали и предложили через Шакала больше, чтобы сделка сорвалась. По множеству причин Болтону следует оставаться в тюрьме.

– Сколько?

– Джек вернулся с требованием трех миллионов, плюс кое-чего для себя лично. Мы согласились на их условия.

– Кто настучал федералам?

– Не знаю.

– Ладно, будем считать, что федералы все слушают. Не говори ни с братом, ни с кем-либо на фирме. Вообще никому ни слова, и точка. Если выйдешь в понедельник, мы найдем, где тебя спрятать. Дотянешь?

– Да. Если Болтон выжил пять лет в тюрьме, то я уж как-нибудь перетерплю длинный уик-энд в каталажке.

– Хорошо. А пока подумай вот над чем. Ответчики бывают разные, к каждому свой подход. Никогда не рано обратиться к Дойлу с предложением досудебной сделки.

– Я не уверен, что…

– Лучше сотрудничать, Расти. Моя задача – чтобы ты освободился чистеньким, а если не выйдет, то добиться для тебя наилучшей сделки. Думай о том, как спасти свою шкуру, потому что, можешь не сомневаться, другие будут думать о спасении своей.

– Заделаться свидетелем обвинения?

– Именно. Заложи остальных ради хорошей сделки. Подыграй Дойлу, облегчи ему задачу – и легко отделаешься сам. Главное в следующем, Расти: ты сможешь заложить Шакала?

– Без проблем.

– А родного брата?

– Не вопрос.

– Выкладывай свою лучшую версию.

– Допустим, так: переговоры с Шакалом вел один Кирк, меня при этом не было. Это они заключили сделку, а не я. Я думал, что все эти беседы о выплате Стерджиссу за то, что отец останется в тюрьме, – просто шутка. Я не понимал, что они говорят серьезно.

– А что, неплохо. Может, и прокатит.

Через две двери от них Кирк совещался со своей новой адвокатской командой – двумя защитниками и одним помощником. Оранжевый комбинезон сидел на нем лучше, чем на брате, и не был таким выцветшим, как у того.

Главный адвокат, Рик Далмор, проводил первый опрос, другой адвокат и помощник делали записи. Кирк был не так откровенен, как его брат.

– Итак, – начал Далмор, – кому первому пришла мысль сделать Джеку Гримлоу встречное предло– жение?

– Расти, – ответил Кирк. – Я подумал, что он сошел с ума, я и сейчас так думаю. Кто-то, не знаю кто, его дезинформировал. Расти утверждал, будто видел имейл, подтверждающий, что отец пытается подкупить Стерджисса. Расти съехал с катушек, уцепился за безумную идею, что отцу надо остаться в тюрьме и отсидеть полный срок. Ну, и решил повысить ставку – дать больше, чем отец. Чистое безумие!

– Но именно вы встречались с Шакалом.

– Да, дважды: первый раз в загородном клубе, второй – у себя в кабинете.

– Зачем было с ним встречаться, раз вы ему не доверяли?

– Вы шутите? Шакалу никто не доверяет, но он большой человек, работает на губернатора. Губернатор – мой друг. Расти отказался от встречи с Шакалом. Он его не выносит, как вообще всех республиканцев. Пришлось взять это на себя. Я уже был уверен, что все это шутка и что Расти не станет доводить дело до конца.

– Значит, это все Расти придумал?

– От начала до конца.

Далмор улыбнулся своему помощнику, потом Кирку:

– Это станет основным вопросом. Чтобы выжить, вам, возможно, придется давать показания против брата. Это вас беспокоит?

– Ни в коей мере.

– Вы сумеете?

– Да, без проблем.

– Хорошо. Мне нравится ваша версия. Мы сможем с ней работать.

Благодаря двум мартини, мастерски смешанным Джонатаном, вернувшимся домой и усерднее прежнего изображавшим внимательного мужа, Дианта смогла проспать семь часов и проснулась уже на рассвете. Ей предстоял еще один ужасный день.

Джонатан, имевший собственную спальню, уже встал, о чем свидетельствовал запах свежесваренного кофе. Она заглянула в кухню и спросила:

– Все плохо?

– Хуже некуда.

Он налил ей кофе и поставил чашку рядом с субботним номером «Пост диспатч». Жирно набранный заголовок через всю первую полосу кричал: АРЕСТ БРАТЬЕВ МАЛЛОЙ: АФЕРА С ПОМИЛОВАНИЕМ. Под заголовком красовались черно-белые фотографии Кирка и Расти, между ними – снимок Болтона. Ниже, справа, разместили физиономию Джека Гримлоу, названного главным помощником губернатора Дэна Стерджисса.

– Ну и ну… – пробормотала Дианта, взяв чашку. Сначала она прочла первую статью, потом вторую. Текст обвинительного акта пока держали в секрете, Хьюстон Дойл был скуп на комментарии, ответчики и их адвокаты помалкивали, поэтому журналистам оставалось только гадать. От их предположений захватывало дух. Пресса склонялась к тому, что все три Маллоя замешаны в сговоре, связанном с покупкой разрешения о сокращении срока заключения, фигурировала сумма в «несколько миллионов долларов».

Она посмотрела на ноутбук Джонатана и спросила:

– А что там онлайн?

– Все и ничего. Все заладили одно и то же.

На ее телефоне набралась тысяча неотвеченных звонков, почтовый ящик был переполнен.

– Пока репортеры щадят самого Стерджисса. Хотя некоторые уже делают скоропалительные выводы. Есть сумасшедшие, требующие немедленно предъявить ему обвинение, ведь до выборов остается всего три дня. Ты не представляешь, сколько грязи они вываливают.

– Очень даже представляю!

– Я просмотрел «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнал», «Трибьюн» и еще с полдюжины газет. Все чуют связь со Стерджиссом, это самая жареная тема. Слышала про «Уэкер»?

– Нет.

– Это еще один источник новостей онлайн. Там статья об истории торговли помилованиями в Америке. Советую прочесть! Таких случаев было несколько, обычно – подкупы комиссий по УДО и тому подобное. Последний раз – в семидесятые годы в Теннесси. Губернатор Рэй Блэнтон был обвинен в торговле помилованиями, лицензиями на продажу спиртного и всем, что только попадалось ему под руку.

– Как мило!

– Извини за вздор. Третья чашка кофе все-таки. Так как насчет Стерджисса?

Она выразительно на него посмотрела и приложила к губам указательный палец.

– Не знаю.

Он закатил глаза. У него вылетело из головы ее предостережение об опасности подслушивания. Дианта сильно сомневалась, что ФБР поставит на прослушку и ее дом, но полной уверенности не было. Ее сотовый точно прослушивался, как и каждый квадратный дюйм в «Маллой энд Маллой».

К ним на кухню заглянуло утреннее солнце. Пока Джонатан жарил яичницу и пшеничные тосты, Дианта сидела в Интернете. Их пятнадцатилетняя дочь Фиби обычно спала по субботам до полудня, если ее никто специально не будил.

В 7.05 раздался звонок в дверь. Джонатан вопросительно посмотрел на Дианту, подошел к двери и, приоткрыв ее, коротко переговорил с репортером, державшим наготове диктофон: объяснил, что у того есть примерно тридцать секунд, чтобы покинуть их собственность, прежде чем он вызовет полицию. Затем он захлопнул дверь и приподнял планку жалюзи, провожая взглядом незадачливого газетчика.

Среди всех коллег по фирме Дианта отдавала предпочтение Бену Бушу, давнему коллеге Расти по судебным тяжбам. В числе недавних звонков ей четыре были от Бена, все днем в пятницу. Она позвонила ему, разбудив, и попросила подъехать к ней, когда он сможет сесть за руль.

В 8 утра она отправила всем двадцати двум адвокатам фирмы, семнадцати помощникам, двадцати восьми секретарям и дюжине прочих сотрудников письма по электронной почте с предупреждением, что офис временно закрывается. Всем им следовало работать удаленно и ждать новых уведомлений. Все запланированные явки в суд оставались в силе. Прессу настоятельно рекомендовалось игнорировать. Напоминалось о важности соблюдения конфиденциальности в том, что касалось всех дел фирмы.

Приехавшего в 9 утра Бена Буша встретил Джонатан.

– Можешь не снимать куртку, – предупредил он.